- Альвочка, поди сюда, деточка! - позвала Леля масляным голосом.
- У нас азартные игры, а ей еще восемнадцати нет! - предупредил Гутман.
- Ничего, - заверила Леля, - она мудрее всяких там седых интриганов. И вообще, устами младенца...
- Устами, как же! Клыками, хотела ты сказать.
- На самый крайний случай и ими тоже, - заверила Леля. - Альва, лови!
Она кинула Альве кусок морковки, и тот, схваченный на лету, в мгновенье ока исчез в лязгнувших клыках.
- Вот молодец! - умилилaсь Леля и пообещала немного попозже еще один кусочек.
- Ужас какой - ведь это же прямой подкуп свидетеля! - возмутился Гутман.
- Ничего подобного, это приведение к присяге и разъяснение необыкновенной важности предстоящих показаний. Дабы она проникнулась ответственностью момента - тем более ты сам говорил, что ребенок еще! Вот Альвочка, смотри внимательно!
Толстенным фломастером Леля нарисовала во весь лист писчей бумаги широкий контур буквы, который быстро заштриховала красным, и повернула лист к подошедшей поближе овчарке.
- Вот скажи мне, пожалуйста, что это за буква, а то меня этот шулер, - указательным пальцем она, не оборачиваясь назад, пригвоздила Гутмана, к позорному столбу - этот шулер обижает.
- Р-р-р! - немедленно откликнулась Альва.
- У-y-yмница моя! - обрадовалась Леля. - А он, вот видишь ли, считает, что это "П".
- Латинское "П", латинское, - запротестовал Гутман, - а Альва просто еще не знает латинского алфавита, потому что маленькая и в школу не ходит.
- А ты, я смотрю, в нее переходил, раз посреди игры правила меняешь. До сих пор все выпавшие буквы кириллицей обозначались, а тут вдруг фокусы пошли.
- Так я же не настаивал, я тебе просто вариант подсказать пытался, чтобы легче искать было: на "П" и Прага, и Париж, а на "Р" ничего в голову нейдет.
- Этот самый "ничего" туда нейдет, потому там, очевидно, никого дома нет! - отрезала Леля. - А Альва, даром что молодая, но сердцем правду чует и в обиду меня не даст. Правда, Альвочка?
- Р-р-р!
- Ха, - попробовал вывернуться Гутман, - так она только одну эту букву и знает!
- Маловерный! - фыркнула Леля и быстро соорудила на новом листе большое "У". - Может, скажешь, это игрек или какой-нибудь там ипсилон?
- Так ты Альву в эксперты-филологи записала, вот ей и карты в лапы. Но только теперь допрос свидетеля буду вести я!
Он быстро выхватил у Лели листок и голосом старого княза Болконского строго возвестил:
- Ну-с, мадемуазель, что, по-вашему, здесь начертано?
Альва понюхала бумагу, зевнула и в недоумении склонила голову набок. Рука Лели потянулась к брызгалке, которую собака ненавидела.
- У-у-у, - негромко заворчала Альва.
- Та-ак, - резюмировал Гутман, - теперь от подкупа свидетелей ты перешла к угрозам и прямому нажиму на них. Замечательно!
- Навет! - возмутилась Леля. - Это ты меня постоянно перед Альвой дискредитируешь и обижаешь.
- Р-р-р! - тут же вмешалась та, вновь услышав знакомое слово в хорошо известной интонации.
- Ага, ага! Слышал?!
- А чего тут слышать-то! Ну, Р, ну и пожалуйста! Ты давай задачу решай!
- Так решена уже задача, а ты только словесной казуистикой заниматься можешь, а простых вещей не замечаешь.
- У Маяковского было, помнится, "простое, как мычание". А тут, стало быть, простое, как рычание? - сыронизировал Гутман.
- Это рычание твоего умствования стоит! Сначала Альва произнесла "Р", потом "У", а напоследок - снова "Р", разве не так?
- Ну, это я уже слышал, а дальше-то что?
- А все вместе Рур будет, а мы там с тобой были! Шах тебе и мат, бобрище противный!
- Р-р-р! - чувством сказала Альва.