Часть 7.
Весна на севере, для меня, это что-то невыносимо тревожное, радостное, необычное. Над горизонтом по кругу не выше и не ниже движется красное, в буквальном смысле красное солнце. Он четко очерчено. Светло теперь днем и ночью. На ночь мы плотно закрыли окна в своем жилище. Недопустима была ни малейшая дырочка, через которую проникал бы свет. Было невыносимо. Сон пропал. Спать не хотелось Местное население все собиралось на берегу р. Турухан, жгло костры и пело песни на своем языке, и ждали птиц. Утром сообщалась радостная весть, что прилетели гуси, лебеди и т.д. Дети были так же на берегу. Снег почти весь сошел, и пахла земля. Я никогда после и до того не знал такого сильного и пряного волнующего аромата просыпающейся земли. Дети все свободное время теперь проводили на крыше дровяника и грелись на солнышке. Мы их не трогали. Они мне напоминали птичек.
Уроки в школе продолжались, но все теперь больше думалось об предстоящем отпуске, и том стоит ли возвращаться сюда обратно. Однажды утром я пошла за дровами, был небольшой морозец, и я поскользнулась, упала и очень ушибла коленную чашечку. Она у меня очень стала болеть и разбухла, но в школу на уроки я пошла. Весь урок просидела на стуле, так как стоять не могла. Но было довольно комично, когда я попыталась встать по завершении урока. Нога вообще не разгибалась. Это урок был в 6 классе, и дети высказали свое отношение к этому событию «Болеет и зачем-то в школу ходит». Мне стало стыдно. И я пошла, первый раз в своей жизни на бюллетень. Мне его выдала фельдшерица и сказала, что шутить с этим не стоит, и если случиться вертолет, то она меня отправит в Туруханскую больницу. Я лежу дома. Читаю и жду удачи, вертолета. Я хочу уже в другой мир! На всякий случай собрала свои вещи. Однажды пришли меня навестить ребята и принесли в клетке пойманного бурундучка и кедровых шишек и стали показывать, как он ловко кушает орешки. И это было очень занимательно. Бурундучек брал лапками орешек расщелкивал его пополам, внимал зернышко, снимал коготками с него тонкую коричневую чешуйку и закладывал зернышко за щечку. Это можно было смотреть бесконечно. Бурундучек так усердно, старательно этим занимался, что увлекал и наблюдавшими за ним людьми. Я все-таки решила погладить бурундучка, хотя дети мне говорили, что не нужно этого делать, и он тяпнул меня за палец.
Мои дни пребывания на севере приближались к концу. Я чувствовала, что я скоро уеду. И действительно, произошли роды у местной жительницы, ребенок родился на первый взгляд крепким и здоровеньким, но через день выяснилось, что он с патологией, у него отсутствует анальное отверстие, и вызвали срочно сан рейс. На нем я и улетела. Меня провожали дети и Миша. Миша меня спрашивал, приеду ли я к ним на следующий год, я сказала, что не знаю и пообещала прислать ему подарок из Туруханска. С Люсей мы много разговаривали о детях и их развитии, и решили, что одного из них, на наш взгляд, лучших учеников, свозим к нам на Юг. Люсины родители жили в г. Минусинске. Я же собиралась в Шушенское к родственникам, а потом на Украину к маме. Люся должна по завершении учебного года взять с собой Семена, а потом по очереди он будет жить у Люси и у моих родственников вместе со мной. И я улетела! В Туруханске мне сделали рентген, сказали, что это лишь всего сильный ушиб, нужно больше ходить, выписали какие-то лекарства, и я свободна. Зашла в РОНО, оформила отпуск и купила билет до г. Красноярска. Нужно сказать, что Туруханск на меня после жизни в Фарково теперь произвел впечатление довольно большого и шумного населенного пункта. Я сходила в музей Сталина и Спандарьяна, который размещался в небольшом деревянном доме. На меня ни музей ни освещенные в нем события не произвел сколько ни буди сильного впечатления. Я вспомнила еще раз папину песенку, которую я слышала в детстве «На Курейке, на Курейке в старой зимовейке….». Это песня о Сталине говорил мне папа и рассказывал о ссылке. Я здесь побывала и видела жизнь северных людей много лет спустя после Сталина. Купила для Миши подарок, большой красивый блестящий черной краской автомобиль и еще что-то и передала подарок через Фарковского жителя бывшего волей судьбы в Туруханске. Я не знаю, получил ли Миша мой подарок, надеюсь, что получил. И вот я в самолете и он несет меня обратно в Красноярск. Мне дали адрес где я могу остановиться.
И вот я в Красноярске. Зашла в зал аэропорта и обомлела. Села на скамейку и стала осматриваться и привыкать к шуму, движению и многолюдью. Сижу и рассматриваю народ, я не в состоянии двигаться, оцепененела и думаю, как же наши детишки попадали в этот мир, никогда его не видя? И не понимая. Как им было жутко, страшно и они ведь были совершенно беззащитными в этом огромном городе. Родители их далеко, и их то, они плохо чувствовали всю жизнь. Я выросла в этом мире, сейчас мне трудно в него войти.
