Вечером 21 февраля 2022 года я сидела на кровати с ребёнком на руках и слушала Путина. С каждым его словом мои глаза открывались всё шире и шире.
Где-то чуть ниже горла то раздувалось, то перехватывало странное чувство. Смесь надежды, недоверия, предвкушения, тревоги, страха за то, что опять поговорит и ничего не изменится...
Февраль 2022, начало этой истории:
К моменту подписания документов я уже не могла сдерживаться.
- Ты слышал? Ты всё слышал? - Я переложила ребёнка в кроватку, вытащила один наушник и громким шёпотом кричала мужу.
- Да ну ни хрена себе! Я чего угодно ждал, но не этого.
- Ты понимаешь, что это?
- Честно говоря, вроде да, а вроде и нет. Не укладывается в голове.
- Ущипнуть?
- Айй! За что?! Нас признали. Вон, Пасечника можно лимонами, наверное, неделю кормить, всё равно улыбаться не перестанет. - (Пасечник, в народе "Пчеловод", - глава ЛНР).
- Ты понимаешь, что они теперь не сунутся? Нас признали. Теперь лезть на нас - это voiна с Россией!
- Ёшкин кот, это что теперь будет у нас?
- Да как у Грузии с Осетией. Слюни сколько угодно пусть пускают, только сожрать уже не получится.
После окончания трансляции мы оба первым делом схватились за телефоны. Связь легла напрочь. Наверное тогда звонили родным и близким практически ВСЕ. Как только удавалось через какой-то мессенджер дозвониться хоть до кого-то, чтоб обменяться переходящим в крещендо "ты слышал/а?!", как начинал пиликать параллельный сигнал. Отвечаешь, а тебе из телефона: "Ты слышала?!!"
После было огромное, огромное чувство облегчения. Я действительно поверила, что эти слова построили между нами и У. незримую стену.
Всё. Мы больше не отщепенцы, которые от одного берега отстали, а к другому не приплыли. Мы больше не пасынки, которые стоят за воротами и боятся надеяться.
Мы русские!!! Не самоназванцы, а по-настоящему русские.
И всё же полное осознание наступило только на следующее утро. А потому, если честно у меня в памяти отложилось не 21, а 22 февраля. Если среди ночи поднять и спросить, когда Россия признала Республики, то я не открывая глаз отвечу: "Двадцать второго ноль второго двадцать второго!" Может дело в том, что красивая дата лучше запомнилась, а может, что всё двадцать второе число прошло в сплошном обмене эмоциями со всеми подряд и потому отпечаталось сильнее... Кто знает?
За всем этим как-то притупилась тревога, которая держала ледяными клещами сердце с восемнадцатого февраля, когда в Республике объявили всеобщую мобилизацию.
Повторяю: ВСЕОБЩУЮ. Не частичную, не призыв резервистов (их только летом 21-ого начали создавать).
Двадцать второго появилась надежда, что можно будет выдохнуть. Что невидимая стена отодвинет угрозу нападения, что стихнет канонада, отменят приказ о мобилизации, вернутся эвакуированные.
Двадцать третье число прошло скомкано. Муж отвёз в военкомат лучшего друга, которому пришла повестка по месту работы (в четырнадцатом укры уничтожили или вывезли архивы военкоматов. В ЛНР мужчин ставили на воинский учёт заново по месту работы, а потом через отделы кадров призывали). На обратном пути на рынке его остановили вежливые люди, которые собирали мужчин на пункты призыва на улицах (да, на улицах тоже собирали мужчин и отвозили на сборные пункты), посмотрели паспорт и отправили домой. "Иди, жди повестку!"
Он пришёл в полном недоумении, держа в одной руке покупки, а в другой клетку с хомяком (друг накануне отправил жену с детьми с эвакуацию, а хомяка в последний момент отдал нам).
- Так мне что делать? Когда и куда повестка придёт? Их же по месту работы выдают вроде.
- Звони шефу.
Шеф ответил туманно, что списки сотрудников военкомат получил. А дальнейшее - перст судьбы и военкома.
- Так мне сумку тебе собирать или нет? - Я медлила. Почему-то казалось, что если собрать, то она непременно понадобится.
- Пока не надо, там дел на десять минут. Если что - потом привезёшь.
Вечер прошёл спокойно. На следующий день мне с ребёнком надо было явиться в стационар, но...
Наступило двадцать четвёртое февраля.
Началось...
Об этом здесь: