Мальчик не спал две ночи. Помимо того, что днем он орал не переставая, перемещаясь по вагону, как хаотичный электрон, залезая на свободные полки прямо в обуви, хватая вещи других пассажиров и никак не реагируя на слова «нельзя» и «нет», так еще и ночью он не отключался ни на секунду. Ворочался, периодически вскакивал и порывался куда-то идти, что-то бормотал и мычал.
К слову, за 2 дня пути, никто из пассажиров, осчастливленных подобным соседством, не услышал от него ни одного нормального слова. С виду он был вполне обычным мальчиком, которому можно было дать лет семь, но при этом он не разговаривал, а только смеялся, кричал и мычал, почти не реагируя на обращенную к нему речь.
Мама мальчика – худенькая светловолосая женщина лет тридцати периодически одергивала его, но с тем же успехом можно было успокаивать и бабуина – любая попытка усадить ребенка на его полку и не дать ему бежать, куда он хочет и делать то, что хочет, заканчивалась тем, что он переходил на ультразвук. Это не способствовало хорошему отношению к ним других пассажиров, поэтому, большую часть времени мама просто сидела, глядя в окно немигающим взглядом, либо смотрела в экран своего смартфона.
Напротив них, на нижней полке лежала женщина средних лет. Она возвращалась домой из Санкт-Петербурга после сложной операции и нескольких бессонных ночей. Самым ее заветным желанием перед посадкой в этот поезд было отлежаться, выспаться и хоть немного восстановиться, что она и рассчитывала сделать во время поездки. Ведь в поезде так сладко спится!
При условии, что никто не скачет вокруг тебя сутками, не голосит, как Тарзан в джунглях, не хватает твою еду со стола и не задевает ежеминутно твою полку…
- Женщина, я понимаю, что мальчик болен, ну сделайте хоть что-нибудь, что вы сидите, уставившись в телефон? – обращается она к матери ребенка, когда мальчик в очередной раз прошелся по ее ногам, в сорок пятый раз за час забираясь на свободную полку над ее местом.
- Скажите, ЧТО можно сделать и я это сделаю – отзывается та, не поднимая головы. В голосе – ноль эмоций.
Видно, что эту фразу ей приходилось произносить уже столько раз, что теперь она вылетает у нее автоматически.
За тонкой стенкой в соседнем купе сидит молодой человек с ноутбуком. Он весь день пытается сосредоточиться на строчках, бегущих по экрану, понять их смысл, чтобы законспектировать самую важную информацию и сдать экзамен, который еще на шаг приблизит его к получению диплома. Он честно пытается игнорировать ор и мычание, ежеминутно раздающееся из соседнего купе, но когда мальчика, в очередной раз пробегающего мимо него по проходу, вдруг привлекает яркий экран и клавиатура с подсветкой и через секунду он уже видит детские пальцы, шлепающие по ярким клавишам, его терпение заканчивается. Схватив гиперактивного и неадекватного маленького пассажира повыше локтя, он тащит его к матери.
Мальчик упирается и снова срывается на ультразвук, к великому «счастью» остальных пассажиров.
- Женщина, смотрите за своим ребенком, разобьет мне ноутбук, вы мне новый купите?! Не пускайте его в чужие купе, пожалуйста!
Женщина переводит на него бесцветный взгляд.
- На поводок предлагаете его посадить, что ли?
- Мне не важно, куда вы его посадите, не можете успокоить и чем-то занять, так хоть держите его подальше от других пассажиров!
Женщина демонстративно обхватывает сына руками, не давая ему двигаться. Тот тут же начинает брыкаться, извиваться и кричать еще громче.
- Ну, держу, и дальше-то что? – спрашивает она почти с вызовом, перекрикивая вопли мальчика.
На это молодому человеку ответить нечего. Он разворачивается и уходит на свое место.
- Мамочка, может стоит отдельное купе выкупать, раз у вашего сына такие особенности? – в проходе возникает внушительная женская фигура. Судя по тону, ее обладательница привыкла решать все вопросы, не нагружая себя деликатностью и вежливостью. – Я понимаю, что ребенок психически нездоров, но почему мы должны это терпеть?
- Если дадите мне денег на отдельное купе, я его выкуплю и мы уйдем. Если нет – будете терпеть, пока мы не приедем. – Женщина вновь погружается в созерцание содержимого своего телефона.
- Так может им заниматься надо, отвлекать, объяснять, а не в телефон вместо этого таращиться, как ты считаешь, мать года? – не сдается «фигура».
Мама мальчика вскидывает на нее глаза и произносит несколько нецензурных слов, объясняющих, куда той нужно пойти и что сделать со своим непрошенным мнением.
«Фигура» ретируется и через минуту возвращается с проводницей, которой мама мальчика объяснила, что их с сыном, конечно, можно снять с поезда, раз они всем мешают, но ничем хорошим для поездной бригады этот поступок не обернется.
Пассажиры считали часы и минуты до прибытия на место назначения. Перед тем, как сойти с поезда, пробираясь по проходу со своими сумками, рюкзаками и чемоданами мимо мамы и неумолкающего мальчика, они бросали на нее выразительные взгляды, в которых читалась злость, неприязнь, осуждение, раздражение и все это пополам с облегчением от того, что они покидают этот сумасшедший дом. Некоторые так и говорили вслух, словно обращаясь друг к другу, но при этом зная, что женщина их слышит: «Слава Богу, этот дурдом закончился!»
Они буквально выбегали на перроны своих городов и вокзальный шум казался им благословенной тишиной в сравнении с тем, что творилось в вагоне почти двое суток.
Мама мальчика не смотрела на них. За время своего материнства она изучила все оттенки подобных взглядов, в которых ясно читались такие слова, как «хамка», «яжмамка», «мамаша года», «ленивая и плохая мать, которая не занимается ребенком», «обуза», «помеха» и многое другое, что не пропустит цензура.
Все эти возмущенные пассажиры проходили мимо нее, осуждая и порицая ее, при этом ни один из них не выдержал бы и десяти процентов того, что ей приходилось выносить каждый день уже семь лет подряд. Они сходили с поезда и расходились по своим жизням, в которых было адекватное общение, работа, близкие люди, неспешные прогулки и тишина, когда они того хотят. А ей с этого поезда сойти было некуда.
Никто из них не знал и никогда не узнает, чем наполнены последние 2605 дней ее жизни. Некомпетентные врачи, которые ставят диагнозы, не соответствующие действительности, тонны лекарств, частые поездки, обследования и реабилитации, еда на полу, на стенах и в ее волосах, невозможность ослабить контроль ни на секунду, повторения одних и тех же фраз десятки раз, чтобы достучаться до сознания сына, прерывистый сон, каждодневная агрессия окружающих, антидепрессанты, чтобы хоть как-то все это вывозить и отсутствие тишины и покоя. Крик, ор и мычание каждый день с утра и до вечера.
И во всем этом «счастье» она находится совершенно одна, потому что врачам в роддоме нужно было соблюсти свои протоколы и им не было дела до того, как она будет жить с больным ребенком после их халатности.
Потому что ее муж, которому нужен был наследник и который оказывал на нее репродуктивное давление, ушел спустя год после рождения этого долгожданного наследника, как только стало ясно, что он скорее всего никогда не будет здоровым и полноценным членом общества. Теперь у него другая семья и другой наследник. Нормальный, не бракованный.
Потому что все бабушки и дедушки, которые с нетерпением ждали внука и клялись, что будут помогать, теперь звонят раз в два месяца, с дежурным «ну, как дела, есть какие-то улучшения?» И, разумеется, о том, чтобы посидеть с ним пару часов или забрать его к себе на выходные, не идет и речи.
Все вокруг твердят, что дети – это цветы и смысл жизни. Но никому не нужны неудобные, не нормотипичные дети.
Никто из пассажиров не сказал ей:
Милая, я могу только догадываться о том, как же тебе тяжело! Это огромный подвиг – растить подобного ребенка, не отдавая его в спец учреждение! Я преклоняюсь перед твоим мужеством! Ты – настоящий человек и героиня нашего времени!
Никто не видел ее обесточенности, обреченности, изможденности и хронической усталости. Все видели перед собой лишь женщину, которая смотрит в окно или в телефон, хамит тем, кто делает ей замечания, которая не смотрит за ребенком и которой наплевать на покой окружающих
Никто даже не задумался о том, чего ей стоит жить эту жизнь изо дня в день. И что она не может ни сбежать, ни уйти, ни уползти из этой ситуации.