Инночка вышла из детдома, получив комнату в общежитии. Она вынесла для себя важные уроки из своего прошлого, а потому решила, что выйдет замуж один раз и навсегда. А самое главное, в её жизни никогда не будет места насилию, ни при каких обстоятельствах. Она свято верила, что любой вопрос можно решить словесно, как и полагается в цивилизованном мире.
С Петей они познакомились случайно вечером в магазине. У Инночки порвался пакет, и рассыпались яблоки, которые парень ей и помог собрать, после чего любезно предложил провести до дома. С этого самого момента ребята и начали встречаться, а уже спустя полгода и вовсе расписались.
Пётр сам был из многодетной семьи, где его очень любили, но рос он с братьями, как перекати-поле, ибо родители впахивали, словно волы, с утра до ночи на благо многочисленного семейства. А потому все мальчишки воспитывались, практически, во дворе. Именно улица научила Петю жизненным премудростям и указала его место в социуме. Звёзд он с небес не хватал, но и не был пресмыкающимся - такой мальчик крепенький, смышлёный и сам себе на уме.
Семейная жизнь у пары складывалась весьма гармонично, не считая одного “НО” - Инночке никак не удавалось забеременеть. Первый год они ещё на задумывались над этим вопросом, на втором году уже начались лёгкие волнения, а вот дальше и вовсе это стало самым болезненным вопросом в их жизни.
Спустя три года пара решила пройти все обследования. Как ни странно, но и Инна и Пётр оказались полностью здоровы, и медики понятия не имели, почему же у них не получается продлить свой род. Они и рады бы им назначит какое лечение, но от чего? Всё и все в полном порядке. На этом тема была закрыта, хотя каждый из супругов втайне молился о том, чтобы данная ситуация разрешилась положительным образом.
Наконец, спустя долгих девять лет Инночке удалось забеременеть. Сказать, что супруги были счастливы - ничего не сказать. Петя буквально носил на руках свою девочку все девять месяцев, вплоть до самих родов. Впрочем, как и его родители, которые с огромным нетерпением ожидали появления на свет своего первого внука.
Когда Лёвочка появился на свет, Петя вместе с родителями буквально ночевал по роддомом. Они весело махали Инне руками, а когда та показывала в окно маленький голубенький свёрточек, так и вовсе плакали от умиления.
С тех пор минуло уже чуть более пяти лет. Лёвочка рос умным и толковым ребёнком, но чрезвычайно избалованным. А разве может быть иначе, при такой концентрации любви на одного человечка? И плюс никогда и никто на него даже голоса не повышал, что бы тот не вытворял.
И вот как-то по весне Пете с Инной пришлось отправиться в выходные дни на дачу, дабы навести там порядки, вымыть дом и подготовить поместье к летнему сезону. А Лёвочку, естественно, оставили у любимых бабушки и дедушки.
Когда они вернулись в город - в воскресенье вечером, мальчугана привёз домой брат Пети и сдал его, как и полагается, всего перепачканного шоколадом, счастливого и довольного. Инна тут же стала набирать ванну, дабы привести своё ненаглядное чадо в подобающий вид. Когда же она раздела малыша, то обнаружила на его розовой попке две смачные полоски от ремня. У девушки всё внутри похолодело:
- Лёвушка, - она с трудом ворочала от волнения язык.
- Чего, мам?
- Расскажи мне, пожалуйста, а что произошло у дедушки и бабушки.
- А, что там произошло? - малыш искренне не понимал о чём речь.
- Ну.. тебя там били?
- Аа, это.. ну, да. Просто, я слишком баловался - прыгал со спинки дивана. Ну, деда мне раз сказал, потом ещё раз, а потом диван сломался и чуть не раздавил мурку. Ну, и тут деда мне, конечно, всыпал.
Инна разрыдалась, да с таким надрывом, словно похоронила кого. Лёвочка смотрел на неё с минуту и тоже разразился плачем от жалости к самому себе.
- А почему же ты мне сразу не рассказал? - всхлипывая спросила мама.
- Я забыыыл, - в тон ей ответил малыш.
Инна, конечно же, понимала, что ребёнку больше было обидно, нежели больно. А вот ей именно больно. У неё тряслись руки, кололо сердце и стучало в висках. Она оставила Лёву в комнате, а сама выскочила на кухню, где Пётр доедал свой ужин.
- Значит так, слушай меня внимательно! Лёвочка больше не поедет к твоим родителям! - выпалила она, как отрезала.
- Не понял?! Ты имеешь ввиду на этой неделе? - у парня застыло недоумённое выражение на лице.
- Нет, я имею ввиду - НИ-КОГ-ДА! ВООБЩЕ!
- Гм, почему? - Петя аж поперхнулся.
- А потому! Твой отец избил нашего ребёнка! - чуть не взвизгнула она.
- Что значит избил?
- Он дал ему ремня!
- А за что?
- Что значит “за что”? Какая разница за что? Для тебя это так важно? Какое это вообще имеет значение??? Ты, что не понимаешь - он его избил? Ремнём! - Инна почти перешла на фальцет, рискуя впасть в самую настоящую истерику.
- Послушай, дорогая, меня всё детство пороли, как сидорову козу, и ничего! Как видишь, это не смертельно! Я тебе больше скажу - я даже благодарен отцу за это. Мы вообще поколение поротых зaдниц. И заметь, все выросли нормальными людьми.
- То есть, я тебя правильно поняла - ты приветствуешь насилие в семьях? - уточнила она неожиданно стальным голосом.
- Я лишь за то, чтобы ты не устраивала из этого трагедию мирового масштаба. Давай поменьше МХАТа, дорогая. Я поговорю, конечно, с отцом и попрошу его впредь Лёвку не наказывать, потому как мы против подобного воспитания. Ты только успокойся, пожалуйста. - Пётр всячески старался загладить и закрыть эту щекотливую тему.
- Так, мы против или всё-таки это не смертельно? - никак не унималась Инна.
- Родная, пойми, ремень - самый доходчивый метод коммуникации, тем более для пацана. Самый действенный и эффективный! Именно он мне помог понять всю опасность и вред от курения за гаражами для моего здоровья, драк в школе и во дворе, воровства фруктов на чужих огородах, понимаешь? Именно ремешок мне доходчиво пояснил, что нельзя жечь костры на торфяниках.
- Ну, надо же! А словами тебе не пробовали пояснять? Или ты был настолько глуп, что до тебя не доходило? - не сдавалась девушка.
- Видишь ли, словами поясняют всё остальное. Например, что не стоит кушать конфету перед основной пищей. Но, если я её всё же скушаю, то ничего смертельного не произойдёт. А вот если я буду воровать, курить и жечь торфяники - это уже преступление, понимаешь? - казалось, что отец читает нотации своей несмышлёной дочери. - Поэтому в данном случае ремень, как восклицательный знак, который поясняет, что не просто нельзя, а НЕЛЬЗЯ!!!
- Да, имела я ввиду такие знаки препинания, понятно?!
- Послушай, в наше время не было ювенальной юстиции, а потому, когда меня отец порол, мне и в голову не приходило ему отомстить. Всё о чём я мог думать, так это о том, что я больше никогда не стану делать того, за что меня сейчас наказывают.
Инна смотрела на супруга осуждающим взглядом, который тот успешно игнорировал. Видимо, ему необходимо было донести до супруги свою точку зрения, а потому он продолжал, не обращая внимания на её взгляды:
- Воспитание отца - это всего лишь час перед сном, потому как всё остальное время он на работе. Вернулся с работы, выпорол, поужинал и тут же пришёл в детскую поцеловать нас перед сном. И скажу тебе честно, я просто обожал своего отца. Буквально боготворил! Я любил его гораздо больше мамы, которая всегда за нас заступалась и была добрая и мягкая.
- Петя, ты вообще сейчас сам себя слышишь??? Ты пытаешься мне внушить, что бить детей - это нормально! Только говоришь это другими словами.
- Угомонись. Все сейчас умные стали, на каждого человека - десять психологов, которые уверяют, что это травма на всю жизнь. А я как носитель подобного воспитания заявляю - никакой травмы это в себе не несёт! Даже наоборот, чем дольше болит попа, тем лучше доходит урок! Так что, давай, милая, сбавляй обороты! Лёва как ездил, так и будет ездить к любимому деду.
Инна хотела возмутиться, но Петя тут же добавил:
- Ну, конечно же только после того, как я с ним переговорю.
Девушка сидела ссутулившись и обречённо смотрела в одну точку:
- Я всё поняла… ты не противник насилия в семье…
- Инночка, не драматизируй. Я противник, однако, в жизни случаются исключения.
- Значит, если случится какое-то исключение, то ты тоже ударишь Лёвушку?
- Естественно! Более того, я и тебя ударю, если случится какое-то исключение!
В помещении воцарилось тяжёлое молчание. Казалось, его буквально можно резать ножом на порции, настолько оно было осязаемое и плотное.
- Какое, например, исключение? - едва прошептала Инна.
- Ну, вариантов - масса. Например, если застану тебя с другим мужчиной при недвусмысленных обстоятельствах. Или же приду домой, а ты валяешься пьяная, а ребёнок брошен на произвол судьбы. Надеюсь, я вполне доходчиво поясняю?
Инна молчала.
- И Лёва огребёт, если будет бегать один на железнодорожную станцию… или однажды заявится домой с расширенными зрачками… или животное какое убьёт…
- В каком смысле? - Инна совсем уже ничего не понимала. - Какое ещё животное?
- Да, любое! Без разницы. Помнишь, как он в три годика наступил ботиночком на ящерицу и убил её? Сперва игрался, а потом пришиб. Но, тогда он был совсем маленький и не понимал ничего, а вот если он так же поступит лет в восемь, я непременно отхожу его ремнём.
- Петя, ну нельзя бить детей и женщин, как ты этого не поймёшь?!
- Да, что ты? И кто же это сказал? Что за авторитетный эксперт? Инна, ремень - самый действенный метод коммуникаций! Нас всех пороли, и, заметь, выросли прекрасными людьми! И это факт! А общество, в котором дети могут подать в суд на своих родителей - это абсурд! Очнись, Инна, мы живём в России, до Штатов далеко!
Девушка молчала. Пётр, решив, что диспут окончен, молча придвинул назад тарелку с ужином:
- Надеюсь, ты меня услышала и поняла правильно.
- Угу… надейся. - она вышла и направилась в комнату сына.
Мальчонка мирно игрался с конструктором, уже совершенно позабыв о всех недоразумениях. А Инна смотрела на сына и понимала, что супруг хочет ей донести, что иногда драка - единственное решение проблемы. Она же уверена, что в цивилизованном мире вполне достаточно словесных баталий. Две абсолютно полярные точки зрения, которые никак не совместимы в рамках одной семьи.
- Мам, ну так мы идём купаться? - вернул её в реальность малыш.
- Конечно, милый. Вот только вода уже остыла. Сейчас я разбавлю её кипятком и пойдём.
- Угу.. а когда первое число? - неожиданно поинтересовался Лёва.
- Гм.. через неделю, а зачем тебе?
- А просто деда сказал, что если я буду один ходить на балкон, где открыто окно, то он мне снова всыплет по первое число.
Инна тяжело и обречённо вздохнула:
- Не бойся, милый, деда больше никогда тебя и пальцем не тронет. А если всё же тронет, то обещай, что сразу же расскажешь об этом мне. Сразу же! - она присела около сына и строго посмотрела ему в глаза. - И ещё, никогда не ходи один на балкон, где открыто окно, НИКОГДА, слышишь? Это очень опасно! Можно выпасть и умереть, понимаешь?
- Да, мамочка. Я всё понял. - смиренно ответил малыш.
- И, что именно ты понял?
- Ну, что нельзя ходить на балкон.
- Ты мой умничка! - Инна счастливо улыбалась оттого, что смогла словесно и совершенно спокойно донести до сына очень важный жизненный урок, - а почему нельзя этого делать?
- Ну, потому что деда всыплет мне ремня... по первое число…
Автор: Эллина Владис.
Чтобы не пропустить новые интересные для вас публикации, подписывайтесь на канал! Комментируйте, делитесь в социальных сетях!
Копирование материалов и публикация без упоминания автора и ссылки на канал запрещены.