Молодой домовой, ну как молодой, ста лет нет, вот считай и молодой, с утра находился в приподнятом настроении – завтра десятое февраля, а это значит, что у всех домовых на Земле праздник: День Домового.
Жил Тимофей в башне-высотке аж на двенадцатом этаже, а раньше домовые так высоко и не забрались. Домовой Нафанаил, живущий на двадцать втором этаже, смотрел на своих собратьев свысока. В прямом смысле этого слова.
Соседи у Тимофея в основном были Кузи и Нафани – спасибо детским сказкам и только на первом этаже жил степенный Домовой Онуфрий со своей женой Марфой – дородной и несколько скандальной домовихой.
Сегодня, на седьмом этаже, был объявлен общий сбор под предводительством старшего по дому Кузьмы, которого пожилая хозяйка нежно звала Кузенька. Кузенька был толст, лохмат и космат, но сам себя считал в меру упитанный и писаным красавцем. Во всяком случае, именно таки считала его хозяйка, старая ведьма, которая видела его вживую и даже разговаривала с ним. Из-за чего, среди соседей, считалась слегка поехавшей.
Сбор был объявлен по причине корпоратива, который впервые решили провести невидимые жители дома. Потому что праздник хоть и известный, но хозяева квартир, не сказать, что бы сильно праздновали.
Хозяйка Кузеньки была не в счёт.
К двум часам домовые сползлись со всего дома на общий балкон, где расселись на старых стульях оставленных курящими жильцам. Председатель взгромоздился на старую тумбочку предварительно убрав с неё банку с окурками.
Домовые не часто собирались вместе, поэтому слегка расшумелись, сплетничая о своих хозяевах и жалуясь на громыхающий лифт, который хоть и работал исправно, но шумел, да на службы доставки, что везде открывали двери, а закрыть не торопились, впуская в дом стужу.
Кузьма призвал к порядку звеня в колокольчик стащенный у его хозяйки.
– Товарищи, домовые! – Кузьма не признавал распада Советского Союза, поэтому обращался к своим соплеменникам именно так – Общее собрание домовых дома номер пятнадцать по улице Ленина объявляется открытым. Слово предоставляется старейшему члену нашего сообщества– домовому Онуфрию.
Онуфрий, который прикорнул на стуле и совсем не ожидал, что его вызовут, несколько растерялся, но тычок в бок, от его Марфы быстро помог сориентироваться.
– Ах, да... кхм... кхм. Значица так, хозяева нынче не отмечают день Домовых, а если и отмечают, то ни молочка тебе, ни пряника. Мне всё время водку наливают, а мне здоровье... – тут Онуфрий кинул испуганный взгляд в сторону своей жены – здоровье уже не позволяет.
Тут все снова загалдели, вспоминая и соседское парное молоко из деревни и печёные специально к этому дню пряники.
У Тимошки забурчало в животе, хотя его хозяйка регулярно клала ему печеньки, магазинные правда, но это лучше, чем водка, как у Онуфрия или ничего, как у Нафани с пятого этажа, чьи хозяева уехали в теплые края и никого не поселили вместо себя.
– Господа! Господа, прекратите лишний шум, – слово взял очередной Нафаня, но с третьего этажа – Домовые вы, или кто?
Домовые прекратили галдеть, видимо вспоминая, что они забыли в своих домовладениях.
– Домовой, не только хлеб плесневеть может, да на коте кататься, – тут Тимоша, который очень любил кататься на хозяйской кошке, невольно покраснел – Домовой умеет приходить в сны хозяевам и просить. Любой. Потому вместо жалоб, пора бы вспомнить и об умениях своих.
В итоге договорились, что этой ночью все хозяева владельцы будут сниться и просить себе подарок. С тем и разошлись.
Тимофей задумался – хозяева его не обижали. Ему перепадала каша с маслом, печенье и коньячок, но что же он хотел.
Тимошка посмотрел на себя в зеркало – всем хорош: статен, красив, штанишки новые синенькие, рубаха атласная красная, перетянутая расписным кушаком.
А вот шапки у него не было, а что за мужчина без шапки или шляпы, он же городской житель, а не деревня. Попросит шляпу.
Диана Геннадьевна проснулась с ощущением, что приснилось ей, что-то важное ночью, но вот что?
Умылась, посмотрела на себя в зеркало и вздрогнула: казалось, что отражение смотрит на неё с осуждением.
Тимофей загрустил – хозяйка забыла сон, да ещё и календарь проигнорировала. Пьёт свой горький кофе и на работу собирается. Печально.
Собрание вечером, а он без подарка и похвастаться нечем, перед домовыми другими.
Осталась одна радость и найдя глазами хозяйскую кошку, Тимофей запрыгнул на её загривок и с криком «нооо, давай хвостатая!» поскакал верхом по комнате.
Хозяйка посмотрела на кошку и вдруг хлопнула себя по лбу. Вспомнила, вспомнила сон свой!
Вечером Тимофей щеголял на празднике домовых, который от греха подальше решили провести на чердаке, в новенькой шляпе. И пусть шляпа была из магазинного шампиньона, в ней он был просто неотразим и даже танцевал с молодой домовихой с десятого этажа.
«Зря Нафаня наговаривал, что плохо на кошках кататься. Нету мышей нынче в домах, так домовому какая-никакая польза»
Анна Ласка.