Многоуважаемые читатели, с сегодняшнего дня переходим от лёгкого чтения по утрам к более серьёзным вещам по вечерам!
Ежедневно, ровно в 16.00 москв. (Урал – 18.00, Сибирь 20.00 и т.д.) мы начнём знакомиться с творениями Евгения Лукина, с которым имею честь быть знакомым лично. И уже не первый год! Мы участвуем в совместном проекте литературного объединения «Невский берег».
Коротенькая справка: «Евгений Валентинович Лукин – поэт, писатель, историк, переводчик. Родился в 1956 году. Окончил исторический факультет Ленинградского педагогического института имени А.И. Герцена. Работал учителем и журналистом, проходил военную службу. Участник боевых действий на Северном Кавказе в 1996 году. Автор сорока книг поэзии и прозы, в том числе посвященных первой чеченской войне. Член Союза писателей Санкт-Петербурга и России. Член-корреспондент Петровской академии наук и искусств. Лауреат ряда литературных премий…»
Начнём с книги под названием «ЧЕЧЕНСКИЙ ВОЛК» (Санкт-Петербург, 2015 год) о Джохаре Дудаеве. Книгу я прочёл года три назад, вывод неоднозначный. Надо будет повторить чтение.
Поехали:
«Нет волка без клыков» (Чеченская пословица)
ОТ АВТОРА
Шел сентябрь 1996 года. Только что были подписаны Хасавюртовские соглашения, и в мятежной Чечне воцарился мир. Город Грозный лежал в руинах. На рыночной площади, расчищенной от битых кирпичей и осколков, толпился народ.
Туда-сюда прохаживались вооруженные боевики, щеголяя длинными гирляндами медалей и гвардейских значков. Суетились торговки, раскладывая на деревянных ящиках пакетики с нехитрой снедью. Мимо них проезжали обшарпанные легковушки, откуда высовывались веселые бородачи и вскидывали кверху два пальца: «Виктория!» Чечня праздновала победу.
Вскоре подъехал внедорожник и остановился у торговых рядов. На лобовом стекле в лучах осеннего солнца светился портрет первого чеченского президента, погибшего накануне военного триумфа. Генерал Джохар Дудаев мечтательно вглядывался вдаль.
Черные усики тонкими изящными крыльями разлетались над губой. Голову прикрывала армейская пилотка с бирюзовой окантовкой и золотистой кокардой, на которой был изображен волк.
Из машины выглянул знакомый молодой чеченец:
– Едем? – обратился он ко мне.
– Едем, – я уселся на сидение рядом с водителем и кивнул на лобовое стекло. – Какой портрет!
– Это наш пропуск, – пояснил боевик и широко улыбнулся.
– Пропуск куда?
– С таким вождем куда угодно – хоть в рай.
Мы помчались по улицам, изрытым воронками от снарядов и мин. Разрушенные обгорелые здания взирали на нас пустыми глазницами окон. Ни одного уцелевшего дома не встретилось на пути. Наконец, внедорожник притормозил у железных ворот со зловещей надписью: «Добро пожаловать в ад!» Под надписью покоился силуэт матерого волка.
– Это тоже пропуск? – поинтересовался я.
– Да-да, – рассмеялся боевик. – Пропуск прямо в преисподнюю.
Молодой чеченец был недалек от истины. Здесь, за железными воротами, в подвале полуразрушенного дома уже давно содержались российские военнопленные, подвергаясь пыткам и унижениям. Согласно Хасавюртовским соглашениям, они подлежали немедленному освобождению и передаче представителю объединенной рабочей группы. Таким уполномоченным офицером был я.
Ворота отворились. Трое доходяг стояли во дворе. Они были сильно истощены: полевая форма болталась на них, как на огородных пугалах. Босые ноги сочились кровавыми язвами. В огромных глазах таилось отчаяние. А за их спиной на металлической двери висел портрет первого чеченского президента. И днем, и ночью Джохар Дудаев сторожил своих пленников. И днем, и ночью пленники проклинали его, считая источником своих бед и несчастий.
И вот пришла долгожданная свобода. Узники покинули темный подвал и, с трудом передвигая ноги, двинулись к внедорожнику. Но внезапно, не дойдя двух шагов до машины, остановились – перед ними на лобовом стекле виднелся ненавистный портрет Дудаева. На мгновение показалось, что из одной темницы они переходят в другую под пристальным оком грозного стражника с кокардой волка на пилотке…
С тех пор в моей памяти образ первого чеченского президента стал перекликаться с недобрым образом матерого волка, типичным для русского восприятия. Однако он оказался привлекательным для тех, кто видел в Джохаре Дудаеве гордого отважного горца, готового на все ради достижения свободы.
Ведь народное сознание такие качества приписывало и волку – древнему чеченскому тотему. Не случайно этот хищник стал государственным символом независимой республики. Он всецело соответствовал не только сути вооруженной анархии, ненадолго воцарившейся в мятежной Чечне, но и характеру ее тогдашнего лидера.
На самом деле личность Джохара Дудаева была соткана из многих противоречий. Одни считали его злым гением своего народа, другие – чуть ли не посланцем Аллаха. В нем сочетались прагматизм и идеализм, жестокость и романтичность. Но даже заклятые враги, а их было немало и среди чеченцев, признавали, что Джохар Дудаев – сильный, целеустремленный человек, призванный совершить нечто из ряда вон выходящее.
После его гибели стала складываться романтическая легенда о первом чеченском президенте, который, по словам поэта, дал почувствовать вайнахам «горькую сладость свободы». Его сравнивали с Прометеем, похитившим огонь, и призывали спуститься с небес на белом скакуне с богатырской саблей в руке, чтобы поразить недругов.
Алла Дудаева написала апологетическую биографию своего мужа, еще раз доказав, что русская женщина, подобно известной чеховской героине, способна до самоотречения быть преданной, любящей женой.
В книге она изобразила Джохара Дудаева непримиримым борцом за свободу Чечни – прямым наследником шейха Мансура, имама Шамиля, наиба Байсангура и других непокорных горцев. Именно в таком геройском виде имя первого чеченского президента было присвоено площадям и улицам городов на Украине, в Турции, Прибалтике, Польше.
Между тем действительные события и документы свидетельствуют о другом. Покинув Грозный в юношеские годы, Джохар Дудаев вернулся на родину через тридцать лет, подзабыв и родной язык, и родные обычаи.
Его представления о чеченских традициях формировались при чтении «кавказских» произведений классиков русской литературы – Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Льва Толстого, которые не являлись носителями чеченского менталитета. Воспитанный в духе советского интернационализма и атеизма, он не был ревностным приверженцем ислама. А, женившись на иноверке, еще и пренебрег старинным сводом народных правил – адатом.
Однако, оказавшись на родной земле спустя многие десятилетия, Джохар Дудаев был вынужден становиться и образцовым чеченцем, и образцовым мусульманином. Ему хватало мужества противостоять введению шариата при строительстве независимой Чечни, на чем настаивали некоторые религиозные деятели и старейшины.
Но он не был в состоянии сопротивляться строгим правилам чеченского тейпового общества, а также радикальным требованиям воинственных националистов, на которых поневоле опирался. Ведь ему, первому генералу-чеченцу, для реализации политических амбиций была предоставлена только силовая площадка – другие мирные площадки оказались заняты блестящими учеными, министрами, чиновниками.
Иными словами, среди чеченских политических деятелей он был конкурентоспособен в военной, но не в экономической или государственной областях.
Да и здесь пальму первенства вскоре завоевал его соратник – полковник Аслан Масхадов, поскольку артиллерийская специализация в условиях наземной войны оказалась более востребованной, нежели длительная летная подготовка. Несмотря на воинственную риторику, Джохар Дудаев предусмотрительно избегал прямого боевого столкновения с Россией. А когда это все-таки случилось, не показал себя умелым полководцем.
Он лично спланировал лишь операцию по захвату дагестанского города Кизляр, осуществленную его зятем Салманом Радуевым. Но и этот бандитский налет не принес ожидаемых результатов, в отличие от знаменитого рейда Шамиля Басаева на Буденновск, после которого Москва была принуждена к мирным переговорам.
Джохар Дудаев не показал себя и успешным управленцем. Исходя из популистских соображений, он выступил решительным противником радикальных преобразований, безжалостно проводимых на российской территории либеральными реформаторами. Его девизом стал «социализм с человеческим лицом», при котором удерживались доступные цены на хлеб, а земля не подлежала продаже в частные руки. В то же время попытки ввести свою валюту и обеспечить независимое развитие чеченской экономики потерпели неудачу.
Мало того, социальная политика Джохара Дудаева обернулась настоящей катастрофой. Создав интернациональную семью, он не сумел сохранить в республике интернациональное общество, предоставив радикальным националистам и криминальным элементам полную свободу действий.
В результате при равнодушном попустительстве со стороны тогдашнего московского руководства и всего мирового сообщества в республике был осуществлен геноцид русского населения, когда сотни тысяч мирных жителей были изгнаны с родной земли, а десятки тысяч убиты или порабощены. Публично отрицая эти чудовищные преступления, супружеская чета Дудаевых – предумышленно или нет – выступила в качестве их пропагандистского прикрытия.
Таким образом, едва ли деятельность Джохара Дудаева на президентском посту можно признать хоть сколько-нибудь эффективной. Отчего же так живуча романтическая легенда о нем?
Как представляется, основу мифа составила его непоколебимая преданность идее независимости Чечни. Он бросил военный вызов России, хотя заранее считал подобную войну проигранной. Он отверг всяческие попытки шантажа и подкупа со стороны российского руководства, хотя сам не чурался прибегать к запугиванию и ритуальному бряцанию оружием.
В глазах соплеменников Джохар Дудаев выглядел честным и неподкупным борцом за свободу. Он действительно был бессребреником и слишком совестливым человеком, чтобы разменять высокие идеалы на безбедное существование. Наконец, он обладал живым умом и достаточной проницательностью. Высказанный им однажды план установления политической системы султанизма позднее был осуществлен Москвой на Кавказе.
Всякий, кто сегодня знакомится с чеченской трагедией эпохи Дудаева, невольно испытывает ощущение дежавю. Ведь все, что затем произошло в Грузии или на Украине, первой изведала Чечня – от варварского низвержения памятников до силового захвата власти и принуждения законно избранных депутатов «добровольно» отказаться от своих полномочий.
Как будто на постсоветском пространстве претворялась в жизнь одна и та же схема. Очевидно, что дудаевское утверждение о Чечне как о библейской родине всего человечества по своей экстравагантности недалеко ушло от украинского постулата об «украх» как древнейшей расе на Земле.
Очевидно, что и в дудаевской Чечне, и на теперешней Украине массовым сознанием овладела одна и та же иллюзия быстрого наступления счастливой беззаботной жизни в случае обретения абсолютной независимости от России. Увы, запоздалое прозрение дорого обошлось и обходится нашим народам.
Нельзя отрицать и того огромного влияния, которое оказали на Россию драматические события на Кавказе. Реализовав на практике проверенную веками систему султанизма, сегодняшняя Чечня предъявила высокие моральные требования к первому лицу Российского государства.
Теперь на кремлевском посту едва ли может появиться слабый, безответственный человек, склонный к сомнительным удовольствиям и падкий на грубую лесть, как это было еще в недавние времена. Есть надежда, что отныне российский лидер будет вынужден исповедовать традиционные ценности и самоотверженно защищать государственные интересы, не поступаясь ими ни за какие коврижки – ни за нобелевскую премию, ни за похмельный кубок…»
Глава 1
ДЖОХАР
Как будто сам я был рожден
В семействе барсов и волков. (Михаил Лермонтов)
Джохар и волк
Семья Мусы и Рабиат Дудаевых из горного села Ялхорой была многодетной. Шутка ли – тринадцать детей! Самого младшего сына родители назвали Джохаром, что по-чеченски значит – жемчуг. Должно быть, он был самым дорогим, самым любимым. Свой настоящий чеченский характер младенец проявил вскоре после рождения.
Однажды мать с трехмесячным Джохаром на руках отправилась в соседнее село – навестить родных. Когда она вечером возвращалась домой, путь ей неожиданно преградил матерый волк. Хищник сверкал голодными глазами и лязгал клыками, готовясь разорвать жертву. В немом ужасе женщина застыла на месте, крепко прижав к груди сына. Вдруг младенец, до этого мирно спавший, разразился пронзительным плачем. Волк насторожился и, точно услышав знакомый голос, уступил дорогу и исчез в сумерках.
Русский солдат
Холодной зимой 1944 года пришла беда. По приказу Сталина всех чеченцев насильно изгоняли со своей земли – якобы за «пособничество фашистским захватчикам» и «бандитские налеты на колхозы соседних областей». В бедную хижину Дудаевых эту горькую весть принес пожилой русский солдат. Хозяина не было дома – Муса Дудаев перегонял овец в Грузию. Не зная, что предпринять, Рабиат заметалась в слезах, схватила спящего младенца. Джохар проснулся и громко заплакал. Услышав его плач, солдат вспомнил о своих чадах и сжалился над несчастной женщиной. Он раздобыл подводу и погрузил на нее убогий скарб – медные кувшины, домотканый ковер, теплую одежду, мешки с мукой. Окруженная детьми, Рабиат двинулась в дальнюю дорогу.
Мешок горячего хлеба
Муса Дудаев разыскал свою семью через несколько месяцев в заснеженной павлодарской степи. Рабиат с детьми ютилась на заброшенном кирпичном заводе. Жили впроголодь. Старшие сыновья с утра до вечера рыскали по округе в поисках какой-нибудь поживы. Но все равно еды не хватало.
Появившийся отец взял семейные заботы на себя. Весной в голой степи он вспахал большое поле и посадил картошку. А затем устроился на хлебозавод. Каждый вечер он возвращался с мешком горячего хлеба. Худые, оборванные дети спешили навстречу, чтобы получить из отцовских рук теплую душистую горбушку. Взрослые, завидев его, отводили голодный взгляд. Но никто не осмеливался упрекнуть Мусу Дудаева в том, что он тайком выносил с хлебозавода свежеиспеченные буханки. Все понимали – надо кормить детей, надо как-то выживать.
Гордость маленького чеченца
«Когда я был маленький, – вспоминал Джохар Дудаев, – отец настрого запретил всем в семье применять по отношению ко мне рукоприкладство. В ребенке может выработаться чувство страха... Но однажды тумаки мне все же достались, правда, от посторонних. Мой противник был старше меня и сильней. Мне бы сдаться после первых побоев, смириться со своим поражением. Не тут-то было! Весь в кровоподтеках, я оказал ему сопротивление и не отступил. Здорово мне досталось в тот день. До самого вечера хоронился в кустах: не хотел, чтобы меня видели в таком беспомощном состоянии – гордость не позволяла».
Отцовская сабля
У Мусы Дудаева была старинная сабля. Ее необыкновенный клинок легко разрубал любое железо. Доспехи для нее не являлись преградой. Сабля ковалась в горном ауле Айткхаллой. Перед ковкой старый мастер молился в мечети, а потом надолго уходил в горы. Изготовленная таким способом сабля по-чеченски называлась «гора да», или «гурда», что значит – властелин мощи. Она вручалась только самому достойному горцу. Таким горцем был и Муса Дудаев.
Как и подобает чеченцу, Муса Дудаев никогда не жаловался, даже когда его стала одолевать смертельная болезнь. Он лежал на своей постели, сколоченной из нетесаных досок, и молча умирал. Вдруг дверь в дом приоткрылась – из проема выглянул его давний враг. Он стал издеваться над умирающим хозяином. Муса выхватил саблю и швырнул ее в пришельца. Тот мгновенно скрылся. Гурда пронзила деревянную дверь насквозь и сломалась – такова была сила ненависти, которую вложил Муса в бросок. Это был последний урок чеченской отваги, который перед смертью дал отец шестилетнему сыну Джохару.
Брат Халмурз
У Джохара было семеро старших братьев, но больше всех он любил Халмурзу. Бесстрашный, всегда готовый к нападению, он был предводителем чеченских мальчишек, которые, подражая абрекам, частенько промышляли воровством и разбоем – то уведут овцу из колхозной отары, то обтрясут яблоневый сад, то обчистят одинокого прохожего. Таким старинным способом многие чеченские семьи выживали в суровые голодные времена.
Однажды воровская ватага совершила набег на чей-то приусадебный участок. Одного из воришек успел схватить хозяин. Завязалась драка. Халмурз бросился вытаскивать товарища из беды – подскочил и, не задумываясь, воткнул разъяренному мужичку нож между ребер. Тот пал замертво.
Шестнадцатилетний Халмурз оказался за решеткой. Из тюрьмы он вышел спустя четверть века – ему то и дело набавляли срок, ибо никаких законов он не признавал. Говорят, в лагере своей силой и храбростью Халмурз завоевал непререкаемый авторитет. Ему беспрекословно подчинялись заключенные. Даже лагерный начальник был вынужден договариваться с ним. И для младшего брата он остался примером на всю жизнь.
Брат Бекмурза
Джохар услышал, как его старший брат Бекмурза, уединившись, нашептывал странные слова:
– Ты победишь злого добротой и любовью. Жадного победишь щедростью, вероломного искренностью, а неверного – верой. Будь всегда милосердным и скромным, будь готов жертвовать собой.
– Что ты бормочешь?
– Это наставления Кунта Хаджи, – пояснил Бекмурза.
Из разговора с братом Джохар узнал, что Кунта Хаджи – чеченский святой и чудотворец, который основал суфийское братство кадирийского толка. Он противостоял знаменитому горцу – имаму Шамилю, который считал, что истинный мусульманин не может находиться под властью гяуров (неверных) и должен сражаться за свободу до конца. Так вслед за ним говорили и другие суфийские проповедники накшбандийского толка. А вот богослов Кунта Хаджи был куда милосерднее. Он утверждал, что чеченцы, вынужденные подчиниться русским, не только не теряют веры и уважения единоверцев, но и возвышаются над ними в силу перенесенных страданий. «Сопротивление властям Аллаху не угодно, – утверждал святой. – Ибо Аллаху не угодно, чтобы все чеченцы погибли в сражениях. Если вам скажут, чтобы идти в православные церкви, то идите туда, ибо это – всего лишь строения, а вы в душе – все равно мусульмане. Если вас заставят носить кресты, то носите их, ибо это – всего лишь железки, а вы в душе – все равно мусульмане. Но если ваших женщин будут насиловать, если вас будут заставлять забыть язык, культуру, обычаи, то поднимайтесь и бейтесь до последнего чеченца».
– Зачем он это говорил? – спросил Джохар.
– Затем, чтобы мы, чеченцы, спаслись, – объяснил Бекмурза. – Что толку, если мы все погибнем? Всевышний не желает этого. Он желает, чтобы мы выжили, набрались сил и в заветный час достигли своей цели…» Евгений Лукин. (продолжение - https://dzen.ru/a/ZddWyvPOARfIVYEt )
