- Ты подношения можешь давать или не давать. Это твоё дело. В любом случае, подношения монахам и Садху - вещь хорошая. Это даёт не только накопить хорошую карму, но и как бы связывает тебя с ними. А это значит, что если они благодаря духовной практике и отречению идут в высокие миры, то эта связь тебя тоже туда же подтянет. Но вот, что касается Садху, одетых во всё чёрное и людей, которые носят змей или кости, всё немного сложнее. Если они к тебе подошли и просят деньги, то в любом случае лучше что-нибудь дать.
- Почему?
- Ну, считается так, что если не дать, то может случиться какая-нибудь неприятность.
- Как же так, что касается хранителей змей еще куда ни шло, но ведь Садху -религиозные люди, разве они могут насылать несчастье?
- Никто не в состоянии наслать несчастье на человека, если этот человек его не заслуживает. Ведь всё определяется исключительно благодаря нашей накопленной карме. Поэтому наши несчастья не приходят откуда-то извне, они проявления наших собственных неблагих дел, так что, если несчастья и проявляются, это лишь говорит о том, что возникли для них условия.
Пожертвование же считается накоплением хорошей кармы и иногда хорошая карма нейтрализует нашу плохую, которая уже созрела и вот-вот проявится. Поэтому есть вероятность, что если в твоей жизни появился Садху одетый во всё черное – это может быть знаком близкой неприятности, а если ты делаешь ему подношение, то эта неприятность как бы смывается или становится меньше. Так я слышала, но не факт, что это достоверно.
- А…- протянула через нос Марина и поправила складки своего сари.
- И вообще, лучше сделай вид, что их не заметила, потому что в древние времена среди чёрных Садху были те, кто отрезал головы длинноволосым девушкам, - она многозначительно посмотрела на струящийся шелк распущенных волос подруги, - и подносили её как жертву Богини в специальных ритуалах.
- Ужас, глаза Марины округлились.
- Да, и такое бывало, и я краем уха слышала, что до сих пор где-то такое бывает, но очень редко.
- Ты меня совсем запугала.
- Ну правильно, тебе не скажи, так ты до темна по окраинам одна гулять будешь, как в прошлый своё приезд. Индия – это не всегда только счастливая сказка, здесь надо быть очень осторожными, особенно иностранным девушкам. Пропадают часто…
- Да, спасибо, я постараюсь быть внимательней, - наклонившись и посмотрев куда-то в ноги, слегка насмешливо промолвила Марина.
Она была давней подругой Инги, и путешествуя по Индии заехала на недельку в Дхарамсалу , без особой цели, только лишь посмотреть, походить по святым местам и вернуться обратно в свою всё расцветающую и разрастающуюся Самару.
Марина была маленького роста и несмотря на свою зрелость, смотрелась словно девочка. Ласковая и обаятельная, она притягивала к себе множество интересных людей, и постоянно была окружена многочисленными друзьями, но непрестанный ветер в её голове так и не давал, сколько бы ни будь жизненной стабильности.
Под аккомпанемент криков и призывов местных торговцев, лавки которых со всевозможными религиозными сувенирами и принадлежностями для подношения, находились с обеих сторон, девушки молча поднимались по каменным ступенькам к храму. Местами, прямо на ступеньках сидели нищие и жалобно тянули к ним руки, прося подаяния. Иногда стайки чумазых ребятишек, смеясь и оглядываясь на иностранок, весело скакали рядом, время от времени хватая их бесцеремонно за руки и за концы развевающихся на ветру тонких цветастых сари.Приходилось волей-неволей останавливаться, доставать из сумки полупустой кошелёк и создавая в уме правильную мотивацию, раздавать мелочь.
Перед самыми воротами храма Ваджревари Дэви они сняли обувь и омыли свои ноги под струями воды, тут же благополучно их измазав, пройдя по затоптанным грязью кирпичам и оставив следы на белых мраморных ступенях храма.
- И зачем, спрашивается, мы ноги мыли, если их опять замазали и всё равно в храм не вошли чистыми?
- Это условно, то есть, как медитация для ума.
- Как это?
- Ты моешь ноги и представляешь, что снимаешь всю мирскую грязь, которая состоит из омрачённых состояний ума, таких как зависть, жадность, ложь, гнев, невежество и так далее.
- А, тогда понятно, - и она опять поправив сари, которое для её маленького роста было немного длинновато, и пошлёпала мимо стоящих двух тигров и льва из бронзы к дверям храма.
Вместе с потоком прихожан они вошли в полутёмный прохладный зал, опустились перед алтарём. При этом Марина наклонилась ниже, тщетно пытаясь увидеть лик Богини, по её предположению прикрытый золочённым покрывалом, но так и не увидела. Возможно статуи не было, либо она была очень тщательно закрыта тканью, но вот высокую энергию, что сразу пробежала по позвоночнику и ударила в голову трудно было не почувствовать. Марина не могла ошибаться, потому что была чувствительна к мистической энергии с самого детства. Они поднесли кокосы, благовония и синдуру.
- А почему самой Богини не видно? – тихо спросила Марина.
- Как не видно, она же здесь в пространстве, вон сидит и тебе улыбается, отшутилась Инга.
- Да ну тебя, - махнула на неё рукой подруга, - тебе бы всё шутки шутить. Я говорю, почему её изображения нету, как в других храмах?
- Потому что Ваджрашри Дэви олицетворяет собой всех Богинь, присутствующих в каждом из девяти духовных центрах, соответствующим в нашем теле чакрам. Ну вот так как их девять, то наверное трудно объединить в единый образ, наверное поэтому. А во-вторых, ведь Богиня – это Майя , иными словами Иллюзия… Но я не уверена.
Подруги положили свои подношения перед алтарём и служитель храма сосредоточенно потянувшись, поставил им по оранжевой точке на лбу, как знак благословения, дал прасад, и вдохнув жертвенный огонь, они вышли из храма во двор.
Слепящее солнце на миг лишило их зрения. Птицы что-то радостно щебетали на огромном дереве Баньяна, весело увешанном красными с позолотой верёвочками, под котором величественно и совершенно отстранено, восседали аскеты в оранжевых одеждах. Исхудалые, с нестрижеными волосами, они вызывали благоговение. Инга уже повернулась к Марине, чтобы шепнуть о том, что это совершенно отрёкшиеся от мира люди, даже не думают о женщинах и других земных утехах, как один из них, ни с того, ни с сего, открыв один глаз, посмотрел на девушек и радостно им подмигнул.
Инга на миг оторопела, но тряхнув головой и придя в себя, тут же ему подмигнула в ответ и засмеялась весёлым смехом. Она схватила Марину, которая до сих пор путалась в складках сари и потащила её к тому месту на огромной площади перед храмом, где били барабаны и танцевали люди.
Она, как всегда, нисколько не смущаясь скинула свою накидку и с ходу влетела в центр круга, где прикрыв стыдливо головы танцевали индийские женщины.
Марина войти в круг не решилась и отойдя подальше, присела на залитые солнцем ступеньки возле белой колонны, что подпирала портал хозяйственных помещений. Отсюда ей хорошо были видны и сами танцующие и ликующие зрители.
Барабанщики, казалось, достигли своего апогея, они выбивали неимоверные экзотические брейки, когда перед Мариной возникло лицо Садху. Девушка от неожиданности даже вздрогнула, она обвела его взглядом, скользнула вниз по пыльным складкам чёрных одежд и сердце её моментально застыла в невесомости.
Это был именно чёрный Садху, как будто их разговор воспроизвёл его образ из крови и плоти, и спровоцировал его появление в реальности.
Он приложил палец к губам и поманил её, показав жестом следовать за ним. Марина оторопела и только хотела окликнуть Ингу, как Садху схватил её за руку и властно повёл за собой на выход из храмового комплекса. Марина была ни жива, ни мертва, но кричать так и не могла осмелиться. Все эти предварительные разговоры, странные рассказы об Акхори и служителей Чёрной Богини, которые отрезали молодым девушкам головы и приносили их в жертву, вмиг стали настолько чёткими, что девушка от страха почти онемела.
Они вышли за ворота и спешно пошли по узким улочкам вниз. Был полдень, пекло летнее солнце и на улицах было не так много народу, как в утренние и вечерние часы, поэтому, и те, кто попадались им навстречу, тоже были ненадёжно странные личности, к которым было сложно обратиться с просьбой о защите.
Так они спешно промчались между глинобитных хижин с такими же глинобитными заборами и вышли к красивым новым домам. Марина вздохнула, надеясь, что здесь ей точно помогут, но люди, которые с любопытством смотрели, как чёрный садху ведёт за руки иностранку, попросту отворачивали головы и делали вид, что ничего не видят. Марина в отчаяние пыталась их окликнуть, но они тут же исчезали в своих домах и за высокими заборами. Садху промчался к мосту и свернул в тёмную улочку, почти волоча за собой девушку. Грязь и зловоние неприятно защекотали ноздри и через минуту он грубо втолкнул Марину в кокой-то тёмный дом, провёл сквозь тёмный коридор и открыв старую, изъеденную насекомыми дверь, грубо бросил её на деревянный тапчан.
- Побудь здесь, - сказал он на чистом английском языке и вышел, тщательно приперев за собой дверь.
Марина в первые секунды даже боялась пошевелиться, но спустя какое-то время, когда стало понятно, что вблизи никого нет, осторожно переставила затёкшие ноги, сползла на холодный пол и тихонько подошла к двери. Дверь была действительно заперта, и никакой щели, никакого окошка не давало шанса, посмотреть, что творится в этом доме и опознать место, куда она попала.
Продолжение в книге "Дыхание ветра"
Автор: Елена Кшанти