Оставшиеся два дня пролетели незаметно. Погода была солнечная, ветер дул попутный. Хаш переселился поближе к камбузу. Магистр казался скорее сосредоточенным, чем мрачным, и о чём-то размышлял. Хельвиг расспросила Бэхора про то, как Стремительный ушёл от погони, и прониклась уважением к их немногословному, сдержанному капитану. В Ч’Хатураджи капитан играть действительно умел. А на третий день галеон уже входил в порт Т’Хаш-Садживана.
Город был шумным, а дома — из желтовато-белого камня. Они казались вырезанными в горе, к которой прилепились, сбегая вниз, к порту, ярусами улочек. Вершина горы выглядела аккуратно срезанной, срез окаймляла очень длинная крепостная стена с мощными бастионами всё из того же самого желтоватого камня. За стеной зеленел не то парк, не то лес, виднелись высокие круглые башни и остроконечные купола. Вдалеке за ними белели заснеженные пики гор.
В городе зелени было мало. Несмотря на раннее утро, уже было жарко. Здесь говорили на языке, напоминающем искажённый древний. Хельвиг понимала отдельные слова. Иногда было слышно имперскую речь.
Местные жители отличались бронзовой кожей, чёрными волосами и слегка раскосым разрезом глаз. Девушки носили свободные платья с шароварами и туфли без каблука и без задников и много браслетов. Они подводили глаза и брови чёрной краской, а иногда ещё добавляли над бровями точки или серёжку на крыло носа. Жители Т’Хаш-Садживана в принципе носили много украшений. Попрошаек и нищих она не заметила.
На пристани их встречал экипаж в сопровождении конного воина. Воин их поприветствовал, и носильщики начали грузить багаж. Хельвиг удивилась, заметив у них на лице краску и браслеты на щиколотках и предплечьях.
Магистр подал ей руку, чтобы помочь забраться в экипаж, сам он уселся напротив неё рядом с дерром Бэхором. Ну конечно, из кареты-то она не выпадет, подумала Хельвиг. Экипаж покатил в гору и вскоре уже выехали из города.