«Прислушайся к собственной душе,
иначе обманешься словами».
Антуан де Сент-Экзюпери
Цитадель, глава 175.
Музыка Антуана
(Стихотворение в прозе,
предваряющее «Цитатели»)
Когда в соборе звучит органная музыка, собора нет: он растворяется. Камни, составляющие его, парят в невесомости. Старик-органист молится напрямую небу. Но пилот поднимается над толпой прихожан своей Родины и собирает осколки. Музыка в нём звучит. Он – сын органиста. Он должен воздвигнуть собор, он должен построить крепость, он должен найти оазис, он должен спасти караван. Музыка в нём звучит – музыка вещих смыслов. Он не поспевает за ней. Слов не хватает – и времени тоже. Если бы мог он в небе остаться! Но он – должник своего народа и Планеты должник. Жаль, что я не умею читать по нотам.
1.
Разбудить ангела в человеке… Надо молиться о всех – Бог разбудит!
2.
Душа моя, пиши о чём угодно – только не сочиняй священного писания!
3.
Милость выше мудрости, ибо милостью человек держится. Милосердие – разум души.
4.
Многословие всегда противоречиво – истина не многословна.
5.
Что есть вера? – Попутный ветер в любую погоду: был бы парус!
6.
Одиночество одного обретает приют в одиночестве другого.
7.
Молитва обращена к Богу. Заклинание – к самому себе.
8.
Построить муравейник сто́ит многих жизней. А разворошить – всех!
9.
Презрение измышляет сверхчеловека, недочеловека, надчеловека. А любовь творит ближнего.
10.
Лучше – ветер слов, нежели игра ими.
11.
Мой дом, мой край, моя страна, но никак – моё человечество. Отсюда – войны.
12.
Среди посторонних могут быть и друзья, и враги. Среди ближних нет разделения.
13.
Все связи мира – не паутина, а лира.
14.
Любовь – это Евангельская тишина. Свете тихий…
15.
Для учёных умов Бог – коллективный разум. Для художественных натур Бог – это Я. «Божественная фикция» – и в том, и в другом случае.
16.
Солнце восходит – сердце замирает – жизнь продолжается.
17.
Пингвин – на льду, что альбатрос – в небе: чистое совершенство!
18.
Бог не понимает лжи. А мы всё лжём и лжём. Потому и кажется, что Бог не отвечает.
19.
Образ жизни соответствует образу мыслей. Как подумал, так и живёшь. Нет ничего случайного.
20.
Всё труднее отдыхать от людей. Не мешай другим отдыхать от тебя.
21.
Человек – храм Божий. Но как же трудно жить в храме.
22.
Человеку дано творить всё, кроме истины. Созидающий истину – или Бог, или безумец.
23.
Христос как Премудрость Божия вбирает в Себя все смыслы. И поэтому Он – путь, Он – истина, Он – жизнь, Он – свет, Он – хлеб, Он – вода, Он – всё. Но это – не образы. Это – сама Суть. Верующему достаточно Христа, чтобы не заблудиться.
24.
Ангел одиночества ведёт человека к вере.
25.
Ищущий знамений от Бога верует в свою исключительность. А Бог молчит… Это ли не знамение?!
26.
Зла как бы нет, но его всегда почему-то больше.
27.
Нагромождение образов убивает смысл.
28.
Вера в Бога для простеца – ритуал, для умника – интеллектуальная игра. А результат – один: крах.
29.
Когда у толпы появляется вожак, она превращается в стадо.
30.
Бог нам не ровня, и всё же Он нисходит до человека – и жизнь теряет абсурд, обретая высокие смыслы.
31.
Богу нужны триллионы звёзд и триллионы жизней. И не спрашивай: для чего? Для блага.
32.
«Млечный Путь» – в этом имени люди уловили главное: молоко Матери-Вселенной и дорогу к Отцу Небесному.
33.
Без тишины сердца не бывает покоя ума.
34.
Подняться на гору слов и проповедовать – никто не услышит. Слова утонут в словах – скучно…
35.
Труд бедняка дороже труда богача. Но у богача – статус! А блаженство нищих уподобляет их Христу.
36.
Враждуют не люди – враждуют слова, ибо мы утеряли смыслы.
37.
Человек человеку – человек, но никак не Бог.
38.
Забывая о Христе, мы придумываем себя.
39.
Стихии порождают в человеке мужество, а не веру.
40.
Если время не становится памятью, оно бесплодно.
41.
Благородство – это родство с благом, а не просто родство.
42.
Кедры, пересаженные из Ливана в Ливийскую пустыню, превратят пустыню в Ливан, но при этом сам Ливан станет пустыней. На Земле количество оазисов и пустынь строго регламентировано, так что лучше не трогать кедры!
43.
Сильный, помоги слабому! (это закон разума) или убей! (это закон безумия).
44.
Домашних животных не любят – к ним привыкают. И они привыкают. И это хорошо. Но когда привычка возводится в любовь, человек ожесточается.
45.
Можно придумать крепость. Но чтобы описать её, в ней надо пожить. Однако в придуманной крепости живут только придуманные мысли. И тогда получается заманчивая неправда: ловушка для читателя.
46.
Господь – сила и крепость моя, и другой крепости мне не надо.
47.
Высшее достижение человеческой мысли: Бог умер! Дальше – бессмыслица.
48.
Всякий человек заблуждается собой.
49.
Простец верует в Распятого. Умник даже не думает о Нём.
50.
Презрение к толпе… А толпы народа, идущие за Христом? Толпа. Чернь. А мы-то кто сами?!
51.
Все хотят справедливости. Попробуйте поразмышлять о ней… на Голгофе.
52.
Исток предполагает устье, а источник – жажду.
53.
Планета людей – единство в пространстве. Человечество ближних – единство в Духе.
54.
Пустой болтун надоедлив, а переполненный – искусителен. Лучше – болтать ногами, как в детстве.
55.
Послушай, враг, мы оба не правы. И в этом – правота и твоего, и моего Бога.
56.
Если нет истины как очевидности, значит, нет Бога, нет Христа. Но ведь Он есть! – так зачем плутать?
57.
Культ личного опыта – религия интеллектуала. Молитва к самому себе.
58.
Божеством может быть всё, а Богом – только Бог.
59.
Писателей украшает нескромность: ожерелье слов напоказ.
60.
Богач играется брильянтом, бедняк – подделкой. А суть – одна.
61.
Всякое творчество любуется своим эхом. И в этом его отличие от творения. Бог не любуется, но любит.
62.
Величайшее искусство – мир из ничего. Величайшая подделка – ничто вместо искусства.
63.
Современное искусство навязчиво, как шлюха.
64.
Логика может заронить в душу сомнение, а творчество – зерно.
65.
Бойся творческого беспорядка: в этом хаосе можно хорошо заработать на доверчивых душах, но ограбить свою.
66.
Вера – поэзия грусти. Поэзия – вера радости. Так говорит Псалтирь.
67.
Несмотря на войны, миром правит Евангельская тишина в сердце Младенца (канун Рождества).
68.
Костёр, гильотина и газовая камера доказали, что уничтожить зло в человеке можно только вместе с собственной совестью. Атомная бомба окончательно подтвердила бессовестность «человеческого добра».
69.
Если Бог неведом тебе, помолчи, не выпячивай свой ум, который сегодня есть, а завтра его нет. Живи ожиданием Бога, и Он обязательно откроется тебе и станет ве́дом. И если надо, Он Сам откроет твои уста. А пока молчи. Чудо в молчании деется.
70.
В упоении собой человек не только не находит Бога, но и теряет остатки себя.
71.
Правильные слова ведут в тупик, а неправильные – заставляют думать.
72.
Неужели борьба с природой – это и есть прогресс?!
73.
Если самолёт упал, значит, в нём не нашлось места для ангела.
74.
Верить в любого бога – значит не верить ни в какого.
75.
Не подступай к Богу со своей меркой: Ему не нужен портной. В итоге разоденешься сам и решишь, что ты – Бог. А ведь это не так, и ты знаешь это. Но как тяжело не стать хотя бы пророком…
76.
Современная литература уже лет двести страдает пророческим зудом.
77.
А читателю ещё хуже: чтобы не отстать, ему приходится верить во всякую галиматью!
78.
Сколько природу ни очеловечивай, разума ей не прибавится, но от тебя, человек, отымется. Ты создаёшь идолов, называешь их божествами, а они всего-навсего стихии. Так возрождается язычество с пантеоном «божественных стихий» – во главе с Человеком с большой буквы и духом – с маленькой. Милый, добрый, хороший человек, ты и не заметил, как ты уверовал в себя как в средоточие «силовых линий» Вселенной.
79.
А где же Христос? Он ведь тоже был Человеком, помимо того, что ещё был Богом. Ты ничего не теряешь, если призна́ешь за Ним первенство во Вселенной. Но твой безличный гуманизм боится личного христианства. Христос был так похож на тебя, что тебе страшно: а вдруг Он действительно Сын Божий?! и Гуманизм – чей же тогда сын? Страшно подумать: сын человеческий. Но Сыном Человеческим Себя называл Христос. Значит, реальный гуманизм – во Христе. Абстрактный – на бумаге.
80.
Вот ты летишь, а внизу копошатся люди. Разве они виноваты, что ты летишь, а они копошатся? С замиранием сердца они отрываются от копошений и смотрят в твою сторону, то есть вверх. И молятся о тебе. Но ты не видишь этих подробностей – слишком высоко ты летишь…
81.
Христос говорит притчи – человек их навязывает. Во Христе я свободен – в человеке я принуждён.
82.
Бедный человек! сотворив принца, ты решил, что можешь сотворить и королевство подданных. Но зачем они Принцу? Он не просит тебя об этом: ему не нужны баобабы. А ты всё творишь и творишь. Минуя Бога, ты хочешь воссоздать человека, вернее – создать его заново на обломках «христианской цивилизации». И поэтому ты строишь собор непонятно какому богу и крепость непонятно в каком оазисе. Твой Каид – вождь блуждающего человечества – запутался в трёх пальмах: Библия, Коран, Заратустра…
83.
Я чувствую, как тебе больно, когда отнимают родину, когда коверкают историю и родную речь, когда заложником делают совесть. Я понимаю твоё безумное одиночество, где с обеих сторон – пустыня и почти пустыня внутри. И ты забываешься в наваждении слов, словно они выведут к цели… Но этой книги ты никогда не допишешь – и ты это знаешь… Напечатают без тебя, по наброскам, как вскроют могилу, которой нет…
84.
Играя словами, можно нащупать стиль, но потерять смысл. «Книга-ловушка».
85.
Истина снаряжает человека в путь – это и есть жизнь.
86.
Дикарь наблюдает природу и обращает её в танец. Мудрец наблюдает за дикарём и думает: «Как же они отстали…»
87.
Свобода – формула не только воды, но и льда.
88.
Ты знаешь, что такое песок.
Ты знаешь, что такое вода.
Ты высох однажды, но не засох –
и не засохнешь уже никогда,
ибо полёт твой, как прежде, высок
и светит тебе всё та же звезда.
Ты знаешь, что такое песок.
Ты знаешь, что такое вода.
89.
У всех у нас одни позывные: улыбка! Надо только услышать или увидеть друг друга.
90.
Люблю любоваться любовью
и в грёзе и наяву,
и поэтому я живу –
весь переполненный болью!
91.
Мужчина обладает женщиной, но и женщина обладает мужчиной. Вот почему хорошо им обоим в мире, созданном для двоих.
92.
Ты хочешь вернуть людям ощущение полёта. Но при этом многие разобьются. И ты – тоже.
93.
Человечество устало жить, но караван идёт. Иногда ты бываешь жесток, но ты любишь этих уставших людей. Они стали твоей жизнью, и ты хочешь помочь им, но не знаешь, как. А верблюды не устают. Если бы не они, пустыни бы прекратились. Мы доверяем верблюдам, верблюды доверяются Богу. Надо изрядно напоить верблюдов. Потом они пожертвуют собой – мы наполнимся их водой… И достигнем цели!
94.
Для одних – мираж, для других – духовная действительность. Каждому – своё.
95.
Неужели Он приходил, и Слово стало плотью, и люди осязали Его? Но почему так бесследно Он прошёл по Земле, по Планете людей? И почему не вернулся, раз обещал? И зачем столько почему Он оставил нам? А сколько почему я обращаю к Нему! – и Он на меня не в обиде… Господи, вразуми!
96.
Всё ещё станет, ибо всё в пути. Мы движемся к своей противоположности, т.е. к лучшему.
97.
Человек действительно должен сбыться. Но опыт подсказывает, что для этого мало одной жизни – нужна и другая, иная, вечная. Сбудемся все!
98.
Когда мы опираемся друг на друга, каждому в отдельности становится тяжелей, но всем вместе нам легче. Так воздвигается храм.
99.
Если в храме что-то не так, трус налагает анафему, мужественный прощает.
100.
«Ты явственно ощущаешь, что дух преобладает над разумом», – так прими же духом всё, что не в силах принять разум.
101.
Хорошо быть деревом, хорошо быть кораблём и уж тем более – храмом. Но кто-то должен пахать землю и строить самолёты, на которых летаешь ты, друг мой.
102.
Каждый полёт – это временная эмиграция в небо. Возвращаются не все. Когда-нибудь и ты не вернёшься.
103.
Лучше искренне заблуждаться, нежели врать самому себе.
104.
Разные женщины… Одни – пустые: выпитые до дна. Другие – пустые: ещё не наполненные. Не обижай ни тех, ни других: они – пустые тобой.
105.
Если жену твою осуждает толпа, значит, жена твоя не виновата.
106.
Там, где витает дух измены, никакая крепость не устоит: ни дом, ни семья, ни Родина.
107.
За Родину отвечает совесть. Если страна в разоре, надо судить себя. Но как же больно!
108.
Любовь – это верность. Всё остальное – привязанности, которые как возникают, так и проходят. А верность – узел. А узел – Бог.
109.
С трудом перечитываю «Цитадель»… Но ты вцепился в меня и не отпускаешь. Приходится спорить, думать, искать. Удивляться и недоумевать. Странная книга… Я бы сложил её иначе. Но до этого я должен бы был её написать, а перед этим – прожить. И уйти как Каид…
110.
Вождь бедуинов – такой же бедуин, как и все. Он не оставляет своего племени в позоре. А если оставляет, то и племя оставляет его. И вождь уходит в пустыню без роду и племени…
111.
Но бывает и так, что народ недостоин своего вождя. И тогда народ стирает память о нём – и погибает сам.
112.
«Человек – путь, кладь, повозка», – это твоя формула. «Я есть путь, истина и жизнь» – откровение Христа. Вот и вся разница между человеком и Богом, но какая! Ты только вдумайся…
113.
Я пытаюсь найти твой ключ, чтобы понять твою книгу и завести будильник, чтобы ты разбудил меня… И я нахожу твой ключ:
«Ты мне в помощь, когда меня обличаешь… Ты увлёкся моей работой, пошёл дальше меня. Ты поддержал меня там, где я дал слабину. Я рад».
И я понимаю, что мёртвых разбудит Христос, а живых мы должны разбудить сами.
114.
Нас – много. Мы общаемся словами – и разобщаемся ими. И только сердце ещё способно достучаться до сердца: живучая первобытная азбука.
115.
Псалмы звучат в небе, а не в космосе. В сердце, а не в уме.
116.
Родина – это уклад. И нет ничего прочнее уклада. Его не украсть, ибо он никому не нужен, кроме тебя. И не уничтожить, ибо он в тебе. И не забыть, ибо он – память твоя и рода. Только предать, как предаётся Родина.
117.
Для тебя небо – «ковёр времени». Для меня – «свиток вечности». Две метафоры, а небо – одно.
118.
Скорость – бог современного человека. Храм – музей. Человек – идол. Возрождение язычества.
119.
Древнее язычество веровало в богов, от которых зависели судьбы. Новое язычество верует в богов, покоряя их: боги стихий, идолы тайн, иконки как амулеты…
120.
Вера по своему усмотрению. А где же Христос?! Слова́ есть (Бог, Господи, молитва) – Христа нет. А ведь числимся мы от Рождества Христова!
121.
Бог – на Кресте. Человек – на пьедестале… Грустное величие.
122.
Помоги ближнему найти себя – только не мучай его собой.
123.
Нам не хватает слов, чтобы выразить смыслы. Но зато какое изобилие звуков, чтобы составлять ребусы!
124.
Если «Господь решает все вопросы», зачем идти к Нему лесом метафор и замысловатостей, доверяясь собственному уму, а не Его премудрости? Не проще ли помолиться: «Господи, вразуми!» – и остановиться… И если это тот самый Господь, который решает все вопросы, Он Сам подойдёт к тебе и успокоит мятущуюся душу.
125.
Мне кажется, я разгадал твою книгу: улыбка внутри треугольника!
(Твой друг геометр находил совершенство в треугольниках – и в женщинах прозревал совершенство, особенно в их улыбках. «Улыбка, – говорил он, – это шедевр, который нельзя повторить». «Но можно заключить в рамку треугольника», – договариваю я).
126.
Поэт пустыни, ты никому не завещал своего одиночества, но наследники всё равно перессорились.
127.
Спасти тонущего в луже ребёнка может каждый. Но многим некогда. Спасти тонущее царство мог бы царь. Но ему мешает престол. Спасти человечество может только Бог – и только оптом! А не в розницу, как того требуют праведники.
128.
Глупо уничтожать прошлое, пока не отстроено будущее.
129.
Власть бездельников плодит бездельников.
130.
Подходит время, и уже пришло, когда человека пытают творчеством. Время абсурда.
131.
Ты готов принять мня таким, каков я есть. Я тоже готов принять тебя таким, каков есть ты. Встретимся… Помолчим… И если не разругаемся, значит, мы не обманули друг друга.
132.
В пустыне есть идеал: это – оазис. Но оазис чаще всего мираж. Однако надо идти.
133.
Всё у тебя есть, человек, чтобы составить картину мира: краски, кисть, полотно – и арфа, чтобы озвучить её. Но ты пишешь автопортрет: «Ищи́те меня во мне!» – словно играешь в прятки.
134.
Древние мудрецы учили: «Познай самого себя». Ученики познали – и ужаснулись!
135.
Ты хочешь создать совершенного человека, совершенный народ, совершенное царство… Но жандарму нужны сапоги, а не справедливость.
136.
В мире нет совершенства, в творении оно есть. И окольными путями поэзия добирается до истины.
137.
Твоя поэзия сродни полёту: птица просто летит, перелистывая крылья…
138.
Я слежу твой полёт. Иногда ты как стриж исчезаешь из поля зрения, иногда как ласточка вылетаешь из храма, иногда как воробей стучишься в окно…
139.
Был и у меня умозрительный бог, найденный мной в чужой философии. Я подстроил его под свои взгляды, и стало мне хорошо. И мы не мешали друг другу…
Но однажды, когда мне стало совсем плохо и я готов был уйти, вдруг оказалось, что я – абсолютно один, мой бог оставил меня, потому что его не было… И тогда, перед уходом, душа моя исторгла из меня Молитву – сквозь боль и отчаяние я прокричал Христу:
Господи, помоги мне!
Господи, помоги мне!
Не пою Тебе гимна,
псалма Тебе не пою…
А Ты ни за что помоги мне,
просто так помоги мне,
как шепчет вода в пустыне:
«Сейчас тебя напою…»
И Он напоил! И я не ушёл – я ожил… Было это в 1972 году.
140.
Пилот – поэт неба. Поэт – пилот Земли, космического корабля, несущегося из вечности в вечность…
141.
Современные пророки никого не слышат – и прежде всего Бога.
142.
Если душа – пустыня, то принц, которого ты встретил, – ангел.
143.
Бога надо не искать, а откликаться, как кедр – на свет.
144.
У каждого – своя правда, но истина – одна, ибо она не может противоречить сама себе, ибо она – свыше. А ты говоришь: «Я не верю, что истину мне откроет явившийся с неба ангел… Что́ он может мне сказать? Что́ я могу услышать?»
Да неужто ты знаешь всё? А как же тогда Благовестие?! Неужели Евангелие – это кукольный театр для простаков? «Всё – силовые линии, – говоришь ты, – а Ты, Господи, просто-напросто есть».
Богу разрешено быть!
145.
Мир без Бога значительно сложнее, чем мы думаем, а с Богом – значительно проще, чем нам кажется.
146.
Дерево
Слабость дерева. Близость зимы.
Я устал от врагов и друзей.
И меня тяготит «мы»,
ибо все мы меня сильней.
И меня тяготит мысль,
что и врач, и палач – я.
Я устал от судьбы моей,
где одни противоречия.
Слабость дерева. Рядом ночь.
Ветер слов – да и тот стих,
ибо словом не превозмочь
мне молчаний Твоих,
Бог.
147.
Но близок Господь, щедро расточающий благодать вкруг колодца внутри пустыни. Вода рождает на лицах улыбку, и солнце не может смыть её с лиц. Люди вкушают воду, а улыбаются Богу: в каждой капле – Господь! Не мудрствуя лукаво, люди вкушают Бога… И продолжают путь.
Близок Господь в пустыне.
Завершение
И вот под конец ты обращаешься к Господу с такими словами: «Ты, Господи, общая для нас мера. Ты – узел, что связал воедино несхожие деяния!»
Сказав так, ты подступил наконец к Божественной бездне, ибо узел, о котором ты говоришь, есть Крест…
декабрь 2013 г. – январь 2014 г.
Оскар Грачёв