Они вышли из таверны, когда стрелки часов уже подбирались к четырем. Света отметила здоровый аппетит мальчика (тот довольно энергично уплетал, все что принесли), и несколько успокоилась на его счет.
Впредь, как бы там ни случилось с его дедушкой, она решила помогать ему всеми доступными способами. Неважно как. Ей этого хотелось искренне.
Она взяла его за руку и они пошли по тропинке вдоль скалы туда, куда продвигалась вся разношерстная толпа. Несмотря на время к вечеру, людей не становилось меньше. Все шли, фотографировали, смеялись, восторгались и галдели.
Справа возвышалась отвесная скала, и чем дальше они шли по извилистой тропинке, тем выше она становилась, словно нависая над ними. Сами они поднимались выше, и все дальше, где-то внизу оставалось бирюзовое море, усеянное у берега огромными валунами.
Нужно было сделать несколько поворотов по тропинке, подняться, аккуратно ступая меж колючих сухих растений, и спуститься вниз в большую бухту с царящей над ней красной скалой.
Солнце продолжало нещадно палить, разогревая землю и воздух. Но благодаря ветру с моря жара была не такой беспощадной, какой могла бы быть. Как было написано в путеводителе - красным пляж назывался из-за цвета песка. Правда, спустившись вниз и бредя среди лежащих под зонтиками людей, Света отметила, что песок – всего лишь образное понятие. Преобладала крупная галька вперемешку с вулканическими камнями оттенка красного кирпича, отколовшимися от скалы в незапамятные времена.
Они нашли место в тени и сели на расстеленное Светой полотенце. Она достала солнцезащитный крем и передала мальчику, предлагая намазаться. Кристос пожал плечами, ухмыльнулся, но сделал, что она хотела. Ни он, ни она не произнесли ни звука, лишь обменивались улыбками и взглядами. В какой-то момент Свете захотелось поговорить, и она решилась, не думая о том, поймет он ее или нет.
-Странно, - сказала она по-русски, - но многим не нравится такой отдых. Им подавай «all-inclusive», полный пакет услуг. А мне, похоже, этого не надо. Для меня интересно другое. Вот это все. Возможность самой решать – когда и где. И, знаешь, это ведь для меня впервые. Было раньше – Египет, Турция, Таиланд. С этим еще, с моим бывшим. Я будто ведомая на поводке, куда укажут, туда и иду. Не то. И даже сейчас, вот здесь, среди этих толп, - она кивнула на жарящихся на солнце толстушек преклонных лет, - все равно я чувствую себя свободней. Правда, к этому прилагается легкая нервозность, но куда без нее?
Кристос смотрел на нее и кивал, словно понимал, о чем она говорила. Он что-то сказал по-гречески, когда она закончила.
-Ты согласен со мной? Отлично, - сказала Света, - тогда погнали отсюда. Не наше это место. Я читала про городок Ия и какой-то маяк на краю острова. У нас есть еще несколько часов, можно прокатиться туда. С моей стороны, конечно, эгоистично таскать тебя за собой, но мы сейчас в машине решим – хочешь ты этого или нет. Покажу тебе на карте.
Кристос согласно кивнул и они поднялись с полотенца. Света его свернула и бросила в сумку.
Ия. Света смотрела с высоты поверх синих куполов церквей и крыш домов-скафтов. Кристос стоял рядом, и его взгляд блуждал не поверх крыш, а устремлялся на море, в его непроглядную синеву. Туда, где когда-то будет плыть белый корабль, на котором он встанет у штурвала и поведет его против ветра навстречу самому красивому закату в мире.
Света видела как внизу, на обширных террасах роскошных отелей, висящих на самом краю утеса, проходят свадебные процессии. Она представила, как если бы сама была одной из тех невест, кажущихся такими счастливыми. Кто они? С какой стороны света приехали? Чем жили, о чем мечтали? Возможно ли, чтобы и она когда-нибудь вот так же проходила здесь, в белом платье и фате? Да и нужно ли это?
Конечно, в глубине души она мечтала о таком раскладе, но никак не могла принять это, поверить в то, что такие мысли и мечты – всего лишь часть ее жизни, часть жизни других людей. Простые, лишенные снобизма и скептицизма, присущих духу этого времени, мысль и мечта.
Света невольно вздохнула и машинально достала телефон чтобы сделать несколько снимков. С волнением обнаружила, что потеряла счет времени и часы показывали почти восемь.
-Нам, наверное, пора выдвигаться, малыш, - неуверенно сказала она Кристосу. – Доктор Коллетис обещал нам встречу. Ты не забыл?
За полдня такого диалога она почти привыкла, что он не понимает ее, но при упоминании Максимуса, мальчик оживился и что-то ответил, продолжая играть по тем же правилам, говоря на родном языке. Ни он, ни она не стремились быть понятыми дословно, было достаточно интонаций, мимики и жестов.
Они шли по улочке, минуя старинные капитанские особняки, выстроенные на богатстве былых владельцев, ныне превращенные в шикарные отели и рестораны. То тут, тот там из затененных прохладных холлов доносилась тихая размеренная речь, откуда-то издалека доносились отрывистые звуки странной мелодии, словно прыгающей по улочкам, растворяющейся в движимом воздухе, не умолкающей ни на миг, но и не слышимой отчетливо. Света так и не поняла - показалось то ей или было явью, но в один момент все здесь - ветер, запахи, звуки, цвета - вдруг смешалось воедино, замерло на мгновение и снова распалось на части, оставляя приятное послевкусие, запоминаясь навсегда. Подходя к машине на парковке, Света оглянулась. Солнце уже скрылось за домами и легкий полумрак коснулся светлых стен. Склоняясь к горизонту, оно собирало сейчас с той стороны города множество свидетелей своего грядущего великолепного заката.
«Скорее всего он не шутил, говоря, что остров можно обойти за три часа, - думала Света, подъезжая к Фире спустя пятнадцать минут.
Максимус позвонил в двадцать минут девятого, а в небе меж тем проявились первые признаки вечерних сумерек. Это так бывает, когда солнце, кажется, еще высоко, но совсем скоро уже клонится к закату, заходит. Быстро, неумолимо, безвозвратно. И вот понимаешь, что совсем близко ночь, и уже вечереет, а ощущение остается такое, что не знаешь какой день и час, и на какой-то миг теряешь любую мысль, наслаждаясь моментом безвременья.
Они встретились на улице недалеко от больницы. Максимус шел навстречу и широко улыбался. В глазах его читалась неловкость, но всеми своими движениями он старался не показывать этого. Света тоже ощущала легкое волнение, что также всеми силами скрывала. Оба они, не в пример утреннему общению, передумавшие за день уйму мыслей, теперь уже не были так непредвзяты и просты. Каждый расценивал свою фигуру в этой ситуации, думая и предполагая. Она – к чему все это приведет, а он – как бы не показаться понятым неправильно.
-Добрый вечер, - сказал он Свете. – Привет, Кристос, - обратился Максимус к мальчику по-гречески. – Как прошел твой день?
-Хорошо. Правда, немного скучновато.
Максимус перевел взгляд на Свету.
-Говорит, вы не сильно-то развлекались.
-Ну, я сделала, что в моих силах, - оправдывалась Света. – Тем более, он был согласен на все мои предложения. Не стоит жаловаться.
-Теперь мое предложение, - сказал Максимус. – правда, вам может показаться несколько странноватым.
-Слушаю внимательно, - ответила Света.
Кристос стоял и наблюдал, как они все сильнее увлекались друг другом.
-Сегодня в Ие будет одно мероприятие светского толка. Проще говоря – камерный концерт народной музыки. Мы могли бы сходить все вместе. Если вы не против.
Света почувствовала как внутри что-то приятно сжалось. Сделав вид, что задумалась, она сказала:
-Ну, если все вместе, то конечно пойдем. Предлагаю в качестве транспорта мой автомобиль.
-Ваш? Этот? – удивился Максимус. - Маловат, вам не кажется? Давайте поедем на моем. Машина здесь, у больницы.
Света глянула на Смарт, поняла, что втроем там действительно будет тесновато и согласно кивнула.
-Хорошо, едем на вашем. Только заедем в отель. Хочу переодеться после пляжа, - сказала она, посмотрела на часы, и подумала, что опять может застать Машу врасплох. Довольно улыбнулась.