Привет! Предлагаю вам свой цикл статей о Столетней войне. Он будет длинным, как и сама история конфликта. Допустим, до битвы при Кресси мы доберемся только в четвертой части, а в первых двух, включив Клима Жукова, разберем причины и предпосылки войны. А их было не мало. Но и сражений, если не заскучаете, вы потом дождетесь.
А пока вы узнаете, что такое "мучительный симбиоз", как, имея трех сыновей, пролюбить целую династию и у кого в крови процентов голубой крови больше - у внука или у племянника?
Вводная, или почему «Столетняя война»
Сам исторический казус, именуемый «Столетней войной» давным-давно стал своеобразным брендом, известным не только, тем, кто интересуется Высоким и Поздним Средневековьем, но и людям, минимально усвоившим школьную программу (хотя таких не так уж и много и среди младшего, и среди старшего поколения, но они образовачей не читают). Несомненно, все сразу вспомнят Жанну, более подкованные — битвы при Кресси, Пуатье и Азенкуре и лонгбоу, пробивающий рельсу вдоль. Свежа память о событиях и в странах-участницах конфликта. Взаимная нелюбовь англичан и французов была немного сглажена в ходе двух мировых войн, но если взять в руки книги по истории «Столетки», старые или современные, львиная доля которых пишется понятно где, в них до сих пор можно проследить совершенно четкие дедывоевательные настроения. Автор-жабоед будет смаковать жестокость и вероломство напавших, чаехлеб, как повелось со времен хроник Шекспира, будет убеждать, что на французах клейма негде ставить, претензии на трон были абсолютно законными, победы громкими и, вообще, сами они виноваты.
Как известно участники событий были совершенно не в курсе, что их война называется «Столетней». Такое наименование — дань поздней историографии. Строго говоря, то, что получилось у историков занимает не ровно век, а сто шестнадцать лет: с 1337 по 1453. Но дело не в этом. «Столетка» — это серия конфликтов, тематически связанных. Часть из них происходила до 1337 г., а часть продолжалась после после 1453 в виде более или менее удачных набегов англичан на французский берег. В действительности нам придется иметь дело с четырьмя отдельными военными кампаниями, рассматриваемых современниками в качестве самостоятельных эпизодов:
- Эдвардианская война, велась с 1337 по 1360 гг.,
- Каролингская война — 1369—1396-х гг.,
- Ланкастерская война 1415—1428-х гг.,
- Четвёртый этап (освободительное движение во Франции и подвиги небезызвестной Жанны Д’Арк)— в 1428—1453-х гг.
Кроме того, список сторон-участниц конфликта не ограничивался французами и англичанами, это была война двух союзов-коалиций. Поэтому, у основного проекта есть масса спинн-офов и сайд-проектов, типа войн в Бретани и Кастилии.
Вот со всем этим мы и попытаемся разобраться в ходе цикла статей.
Ненависть сиамских близнецов
Англия и Франция — две страны, пребывавших во времена средневековья в состоянии мучительного симбиоза. Их характеризовала общность политических элит, языка, экономических отношений, культуры. Ла-Манш не являлся непреодолимым препятствием: феодалы могли спокойно отъезжать и менять вассальную присягу. Нечто подобное можно было наблюдать в отношениях Московского государства и Литвы, правда о соперничестве за роль лидера между двумя западноевропейскими странами не шло. Англия оставалась второй. Правда, сила этой второй позволяла с лихвой разделываться со всеми остающимися позади в рейтинге странами. Однако наличие двух суверенных политических центров в лице королевских дворов родило на дату начала Столетней войны ряд противоречий, приведших к конфликту, а именно:
- Блок династических противоречий в виде борьбы за наследие Каппетингов.
- Блок территориальных противоречий в виде борьбы за контроль над Аквитанией и Нормандией.
- Блок торгово-экономических противоречий в виде контроля над фламандскими городами.
- Как ни странно, шотландский вопрос.
Среди историков нет единого взгляда, какой же из блоков послужил настоящим спусковым крючком войны. Часто можно услышать, что династические претензии, например, прикрывали менее возвышенные торговые. Реально же мы не можем залезть в голову Эдуарда III и сказать, что им двигало на самом деле. Поэтому будем считать, что войн подтолкнул комплекс противоречий, каждое из которых мы рассмотрим на протяжении двух статей. Эта будет посвящена династическим причинам.
Франция — жемчужина Запада
Итак, Франция, начало нового, четырнадцатого века. Страна является крупнейшей и наиболее развитой державой на континенте, повинуясь закономерностям исторического развития и сильной руке своего государя, она переходит от состояния феодальной раздробленности к централизованному государству: налажена чеканка общей монеты, издан единый свод законов, ограничены права феодалов.
В плане престолонаследия достигнута определенная стабильность: на троне сменилось уже несколько поколений династии Каппетингов, с 1285 года королем является, пожалуй, самый талантливый и яркий из ее представителей – Филипп IV Красивый, которому удалось прославиться не только на внешне, но и на внутриполитическом поприще (перечисленные выше реформы – его рук дело).
В 1300 году хитростью им была завоевана Фландрия, посредством выгодного брака в 1285 году он становится королем Наварры и графом Шампани. В дальнейшем, эти территории стали оплотом сепаратизма и английскими форпостами в завоевании Франции. Могущество простирается и на глобальные вопросы – захвачен и перенесен из Рима в Авиньон Святой престол, а Папа Римский стал, фактически, марионеткой Филиппа. Приятным бонусом стал разгром ордена тамплиеров — акция наиболее распиаренная, но к делу не относящаяся.
Династический исток войны: «Было у отца три сына»
Помимо своих прочих качеств, Филипп IV слыл однолюбом и хранил верность своей умершей жене (то ли любил, то ли боялся потерять Наварру), благо, жена Иоанна успела нарожать ему достаточное количество наследников. Часть детей умерла несовершеннолетними, благодаря достижениям традиционной медицины, однако оставалось еще трое наследников-мужчин: Людовик д’Эврэ, Филипп Пуатье и Карл де-Ла Марш, а также дочь – Изабелла.
Собственно, в детях и лежал корень будущей проблемы, точнее не в детях, а заключенных с их участием браках.
Изабелла была отдана в жены английскому королю Эдуарду II, а сыновей с разрешения Папы женили на двоюродных сестрах – французских герцогинях: Маргарите, Жанне и Бланке Бургундских. С точки зрения политики, все браки являлись крайне выгодными, однако счастье в личной жизни почти никому не дали. Муж Изабеллы оказался гомосексуалистом, а молодые герцогини искали утешения в более обыденных радостях – Маргарита и Бланка вовсю развлекались с братьями, слугами Филиппа Красивого, а Жанне досталась роль сводницы и вуайеристки.
Что бы ни говорили люди определенных взглядов, Франция – не страна черно-желтых арабов и геев, а любви и романтики. На этом мамзели и погорели: английская королева изобличила невесток перед отцом, братьев-акробатьев четвертовали, а мадам Бургундских сослали в государственную тюрьму и монастырь.
Казалось бы, зачем кому-то нужны данные подробности, касающиеся, скорее романов Дюма или желтых таблоидов? Но, когда речь заходит о так любимой монархистами всех мастей наследственной передаче власти, следует учитывать, что судьбы народов оказываются в зависимости не только от умений правителя, но и от того, сколько ему родили детей и с кем переспала королева.
Последним делом жизни Филиппа IV оказалось раскулачивание тамплиеров, умело замаскированное под ведовской процесс, венцом которого стало сожжение Великого Магистра. Последний, по легенде, которая на поверку оказалась выдумкой потомков, якобы проклял короля, Папу Римского и хранителя печати (все трое приложили руку к организации расправы) и пообещал им встречу в течении года в Стране Вечной Охоты. Так или иначе, легенда базировалась на факте: все трое вскоре умели – в 1314 году. Пришла пора править сыновьям.
Первым по старшинству на трон взошел Людовик Х, получивший прозвище «Сварливый». Вскоре после начала правления нового короля выяснилось, что посадить блудливых невесток в тюрьму посадили, но до того наследников они родить не успели. Точнее, Маргарита Бургундская родила, но дочь и на своего отца почему-то не слишком похожую. Законных поводов оформить развод не было, в результате, королевский дом и принцы наказали себя сами (ну тыпыыыыыые!): сыновей рожать некому, некому же передавать и корону. Единственным, кто додумался до выхода из ситуации, был Людовик, применивший к неверной жене Маргарите целительную эвтаназию шелковой простынею и вскоре женившийся на дальней родственнице, наследнице венгерского трона Клеменции Венгерской.
Править Людовику удалось не долго – около полутора лет. В 1316 году он был то ли отравлен, то ли умер от естественных причин в возрасте 26 лет, оставив беременную жену и брата Филиппа в качестве регента. Корона оказалась в подвешенном состоянии: родит ли Клеменция мальчика – не ясно, кто отец дочери Маргариты - Жанны Наваррской - вопрос щекотливый, а к трону примерятся регент. Не без его участия был рожден шедевр средневекового права, мечта феминисток – закон, запрещавший женщинам наследовать корону:
«В отношении же Салической земли пусть никакая часть наследства не переходит к женщине, но пусть все земельное наследство достанется особе мужского пола»
Закон ссылался на кодекс обычного права времен франков (т.н. «Салическую правду») и потому получил название Салического. Такова наиболее популярная версия. В действительности все проще, о наследии немецких предков вспомнили только в 1358 г., а до того женщин от престола отодвинули по причине потому что. И вообще, иди на кухню — командуй прислугой!
В итоге, вдова Людовика родила сына Иоанна I Посмертного, который хоть и стал королем, но умер во младенчестве. Гонку на лафетах продолжили Филипп V Длинный и Карл IV Красивый, правившие пять и шесть лет соответственно. Оба не имели сыновей. Династия Каппетингов оборвалась.
В ходе дворцовых интриг 1 апреля 1328 года королем был объявлен Филипп VI де Валуа. Однако кроме него существовал еще один претендент на корону.
Претензии англичан
С раскладом, при котором корона переходила к побочной ветви Каппетингов оказался оказался в корне не согласен родной внук Филиппа IV Красивого, английский король из династии Плантагенетов, Эдуард III. Он приходился родным внуком Филиппу VI, но по материнской линии. Его мать Изабелла Французская была отдана за Эдуарда II. Измерить по линейке или процентному объему, чья кровь — его или Филиппа — являлась более достойной французского трона было сложно. Каждый думал, что прав он.
Действовавший во Франции закон престолонаследия не давал возможности женщинам становиться королевами, в то же время, он не вносил ясности, могут ли быть наследниками дети таких женщин. Да и, кроме того, Англия никаких салических законов не принимала, а объединить под одной короной две крупнейших территории в Европе хотелось. Французы же не желали видеть Эдуарда своим королем, так это сулило как подрыв влияния французской знати, так и патологическую путаницу с законами престолонаследия в дальнейшем.
Сам Эдуард III был человеком решительным и в целом парнем не промах. Выросший в свите своей матери он с детства привык к войнам и интригам. Уже в пятнадцать лет, в 1327 году, он показал себя зрелым политиком, отказавшись принять из рук парламента корону опального отца, до тех пор, пока последний не отречется. Речь не мальчика, но мужа зазвучала из его уст, когда он в восемнадцать лет с маленькой группой товарищей-сверстников арестовал и низложил в набитом стражей дворце узурпировавшего власть любовника своей матери всесильного лорда Моримера – акт, требовавший авантюризма, взвешенного расчета и отваги.
Однако претензии на французский трон оставались только претензиями, Эдику требовался пинок под зад, чтобы начать дело.
Следующая часть цикла будет завтра в это же (наверное, пишите желаемое) время
Написано для паблика Cat_Cat
Автор: Дмитрий Сувеев