"- Вернуть ее?
спросил Александр.
Участковый, Михаил Сергеевич, посмотрев на своего младшего родного брата и на рыжеволосую, красивую девушку, стоящую рядом с ним, ответил, прежде шумно вздохнув:
- Не надо. Сейчас напишем заявление, а я ее по повестке вызову завтра с утра.
И добавил:
- Женя, проходи, присаживайся. Вот ручка, листочек. Пиши..."
Закрыв двери кондитерской на замок и оставив все, как есть, Женя вновь села за руль маминой семерки и уже через пять минут подъехала к рынку.
Открыв задние двери машины и распаковав коробки, чтобы было видно товар, девушка стала ждать покупателей. Ей необходимо продать булочки и рулеты, которые она испекла утром, пока они свежие и ароматные, так как ждать такой товар не может пока Женя наведет порядок в разгромленной кондитерской. Для более бойкой и успешной торговли она немного сбавила цену, так как побоялась, что нагрянет какая-нибудь проверка, и ей выпишут штраф за торговлю продуктами питания в ненадлежащих условиях.
К двенадцати часам дня все булочки и рулеты были проданы, и Женя, купив на рынке продуктов по списку, что дала ей утром мама, отправилась домой.
****
- Привет, Женя! Ты чего такая хмурая? Что-то случилось?
Александр, подкладывая поджаристых сухариков в свою тарелку с горячим борщом, встретил Женю с улыбкой на губах и прямым вопросом.
Сама Женя ничуть не удивилась, увидев на кухне Александра. Хоть и стараются мама и дядя Саша вести себя, как хорошие приятели, занимающиеся одним бизнесом (оба «товарища» выращивают свиней на своих подворьях), Женя уже давно поняла, что они влюблены друг в друга, только все еще почему-то (с самой зимы) не спешат поменять статус «Друзья» на статус «Пара».
Сама же Женя совсем не против видеть дядю Сашу (бывает, что по два-три раза на день) в их доме, и даже частенько сама выпрашивает у мужчины, чтобы он приезжал к ним с сыном Пашкой.
(Женя и мальчик подружились, и девушка относится к сыну Александра, как к младшему брату)
И даже если Паша, по какой-то причине, отказывается (мальчик рад больше времени проводить с друзьями, бегая по округе и купаясь на реке, чем ходить по гостям), сама Женя и мама с бабушкой никогда не забывают передать ему чего-нибудь вкусненького из выпечки, или порцию свежего ужина (завтрака, обеда)) через Александра.
Наталья, стоя у плиты и наливая, в этот момент, кипяток в свою кружку с растворимый кофе, тоже посмотрела на Женю, и сразу же поняла по ее грустному личику, что у дочери что-то случилось.
Женя, повесив ключи от машины в ключницу на стене у двери, подошла к столу и присела на свободный стул.
Посмотрев на маму и Александра расстроенным взглядом, она произнесла:
- Мне у кондитерской стены разрисовали краской, исписали их гадкими словами… И еще окно разбили... И земли накидали...
Александр так и замер, с надломленным сухариком в руке над тарелкой. Нахмурив брови, и напряженно о чем-то размышляя, он спросил:
- А ты знаешь, кто это сделал?
Женя отрицательно качнула головой, и слезы покатились «горошинками» из ее глаз по щекам. Девушка плакала беззвучно, но очень горько, опустив низко голову.
- Доченька моя… Да за что ж они так с тобой? Откуда только в людях столько злости?
Наташа, оставив кружку на столе, подошла к своему ребенку, и прислонила ее голову к своей груди, желая утешить.
Женя, уткнувшись лбом в мамины тепло и мягкость, ответила сквозь слезы:
- Не знаю я, мамуль…Они написали, что это мне за что-то… как бы «в наказание». Я все думала, думала, но я, правда, не знаю, кого я могла так сильно обидеть.
В этот момент на кухню зашла Галина Ивановна. Увидев, что Женя плачет, она тихонько охнула, и запричитала:
- Господи, что у вас случилось? Почему слезы, внученька?
Наташа, посмотрев на свекровь, произнесла, ласково гладя по волосам Женю рукою:
- Мама, кто-то Жене стены порисовал в кондитерской краской и окно разбил.
Галина Ивановна вновь ахнула и спросила:
- А кто же это такое сотворил? Может, дети баловались? Хулиганы?
Женя отрицательно качнула головой, отстранилась от груди матери и ответила:
- Нет, бабулечка, это не дети. Это кто-то из взрослых людей сделал.
Александр, послушав женщин, кашлянул, прочищая горло, затем отодвинул от себя тарелку с обедом, к которому он не успел притронуться, и встал из-за стола со словами:
- Женя, не плачь, успокойся. Ты, давай, пообедай, отдохни, а я пока к брату съезжу, в участок. Ты ключи мне дашь от кондитерской, чтобы мы съездили и сами все посмотрели?
Женя, кивнув головой, достала ключи из кармана джинсов и отдала их Александру.
- Если будешь нужна – я за тобой приеду.
- Саша, может ты пообедаешь сначала?
Торопливо спросила Наташа Александра, и он, благодарно и тепло улыбнувшись ей в ответ, и уже открывая двери, произнес:
- Потом, Наташа)) Потом…
Когда за Александром закрылась дверь, Наталья, посмотрев на дочь сочувствующим взглядом, спросила:
- Доченька, будешь борщик кушать? Горячий, свеженький. Я только сварила.
Но Женя вновь качнула головой:
- Нет мамулечка. Я позже. Пока не хочу…. Я лучше пойду немножко полежу у себя в комнате. Голова болит.
Мать лишь кивнула согласно в ответ, и Женя, устало поднявшись со стула, ушла в свою комнату.
***
Прошло два часа.
- Женя…Женечка…
Женя открыла глаза, услышав голос мамы, и сильно удивилась тому, что она, оказывается, уснула.
- Женя, там дядя Саша приехал за тобой. Говорит, тебе надо в участок срочно ехать.
Женя, услышав такие новости, быстро села в кровати и спустила ноги на пол:
- Мама, скажи – я через пять минут буду готова.
Наташа улыбнулась дочке и, уходя, прикрыла за собой двери.
Женя, потерев руками заспанное лицо, чтобы окончательно проснуться, торопливо поднялась с кровати, открыла шкаф, и достала вешалку с наглаженной юбкой и светлой, тонкой кофточкой. Чувствуя, как у нее начинает нарастать волнение в душе, Женя стянула с себя домашнюю одежду и шустро переоделась в чистые вещи. Умывшись уже на бегу, и расчесав волосы несколькими взмахами расчески, Женя, сунув ноги в сандалии, сбежала с крыльца дома.
- Паспорт, Женя! Паспорт возьми!
Сунула мать дочери документ уже у калитки, и проводила взглядом отъезжающую от двора машину Александра, вместе с Женей.
****
Маленькое и душное помещение кабинета местного участкового встретило Женю и Александра жужжанием работающего вентилятора и разговором на повышенных тонах мужчины в форменной рубашке с девушкой, сидящей на стуле, спиной к входной двери.
- Порча имущества, оскорбление личности, моральный ущерб владельцу кондитерской! Это знаешь, насколько потянет? Ты головой своей думала, когда это делала? Чего ты теперь мне здесь из себя несчастную строишь!
- Дядя Миша! Я же только хотела…
Попыталась ответить очень худенькая девушка, но мужчина ее перебил и не стал слушать, когда увидел в дверях Александра и Женю:
- О, приехали. Здравствуй, Женя. Иди сюда.
И вновь обратившись к девушке-собеседнице, произнес грубовато:
- А ты вставай. Подожди в коридоре. Сейчас пострадавшая напишет заявление, а потом я уже тобой займусь. И не вздумай уйти! Жди в коридоре. Скоро буду тебя допрашивать по всей форме и дело заводить. Улик предостаточно. Завтра уже все документы отвезу в район.
И в этот момент, явно напуганная словами участкового девушка, повернулась лицом к Жене, и посмотрела на нее широко раскрытыми глазами, в которых явно был написан страх.
Женя, уже узнав, к этому моменту, в девушке подругу Златы, Катю, сама смотрела на нее с огромным удивлением.
Женя даже подумать не могла, что вот эта хрупкая девушка, которую она видела всего лишь два раза в жизни (один раз они приходили со Златой к ее двору и просили приворожить их женихов, а во второй раз эта Катя с маленьким сыном как-то заходила в ее кондитерскую; в тот раз она ничего не купила ребенку, хоть и малыш, увидев на витрине пирожные и булочки, протянул свою ручку, прося маму что-нибудь ему купить. Катя тогда лишь огляделась, кинула хмурый взгляд на Женю, взяла ребенка на руки, и вышла из кондитерской)
- Как это? Какое «Дело»? Какой «район»? Меня…????
Девушка обернулась, посмотрела на участкового, потом, вновь обернулась и посмотрела на Женю и Александра перепуганным взглядом:
- У меня же ребенок! Я бухгалтер! Кто меня потом на работу с судимостью возьмет!
Участковый, в ответ, хмыкнул и произнес:
- Да что ты! А чего ж ты об этом всем не думала, когда ночью стекла била и краской стены расписывала, а «бухгалтер»?
И девушка, подскочив со стула, как пружинка, произнесла, тыча пальцем в сторону Жени:
- А что я должна была делать? ЧТО? Это ОНА ВО ВСЕМ ВИНОВАТА! Если бы она помогла мне тогда, когда я пришла к ней за помощью! Если бы она не была такой злой, равнодушной и холодной, и помогла мне с Архипом, я бы не осталась одна, с ребенком на руках! А теперь поздно! Моего Архипа отдали Златке! А Я!!! ??? А мой Дениска??? Никому до нас дела нет! Все только смеются надо мной! Все село! А ведь ОНА!! (девушка теперь вновь смотрела на участкового) ОНА могла бы этому всему не дать случиться! Только ей этого не надо! Она же себе Максима забрала! Это все из-за нее! Если бы Максим остался со Златой, то Я БЫ ТОГДА ОСТАЛАСЬ С АРХИПОМ! У нас же с ним любовь! Как вы не понимаете? Это ее надо судить! Ее надо выгнать из села! От ведьм людям одна беда! А вы на меня Дело! Допрос! Ее допрашивайте, а не меня! У меня ребенок дома плачет! Мне домой надо! Не буду я ждать в коридоре, пока эта ведьма будет писать свое заявление!
И, пихнув Женю руками в сторону, девушка, в слезах, выбежала из кабинета.
После того, как Катя убежала, в кабинете стало относительно тихо, если не считать мягкого жужжания работающего вентилятора.
- Вернуть ее?
Спросил Александр.
Участковый Михаил Сергеевич, посмотрев на своего младшего родного брата и на девушку, стоящую рядом с ним, ответил, прежде шумно вздохнув:
- Не надо. Сейчас напишем заявление, а я ее по повестке вызову завтра с утра.
И добавил:
- Женя, проходи, присаживайся. Вот ручка, листочек. Пиши.
Но Женя не спешила выполнять указания участкового. Посмотрев на мужчин, она произнесла:
- Я не буду писать заявление.
- Как это не будешь? Ты что, жалеть ее собралась? Пиши! Пусть отвечает за свой вандализм! Никто ее сажать в тюрьму не собирается, не переживай, но без твоего заявления заставить выплатить тебе ущерб не получится.
Но Женя, покачав головой, твердо произнесла:
- Нет. Не надо. Мне не нужны ее деньги. Спасибо вам, Михаил Сергеевич, и вам, дядя Саша. Спасибо, что нашли того, кто это сделал. Я хоть теперь знаю «за что» так поступили с моим «Десертиком».
И, посмотрев теперь на Александра, добавила:
- Дядя Саша, отвезите меня домой, пожалуйста.
Мужчины переглянулись, и Александр, вздохнув, открыл двери и пропустил Женю вперед.
Когда Михаил остался в кабинете один, он проводил через оконное стекло взглядом брата и девушку, и произнес задумчиво и с мягким, добрым смешком:
- Вот тебе и «Ведьма»… Ох, и глупый народ… Затравили хорошую, трудолюбивую девчонку. Темнота, а не народ.
****
Через два дня, наведя порядок в помещении и застеклив окно, Женя наняла грузчиков и освободила помещение, решив, что больше в этом здании она не хочет оставаться даже лишнего часа.
Когда на следующий день приехал в село Максим и узнал о происшествии, он отреагировал внешне спокойно, так как давно догадывался, что рано или поздно, местные жители проявят свое недовольство открыто. Хоть и есть теперь в Привольном люди, которым Женя помогла, их все же меньшинство, а большинство подсознательно боятся жительниц дома № 27 по улице Восточной, и при каждом удобном случае не ленятся обвинять их во всех своих неудачах, вплоть до плохой погоды (засуху/ветер/град) ведьмы наколдовали). И это не смотря на то, что на дворе давно уже не темный, пятнадцатый век.
После разговора о разгроме в кондитерской и решении Жени закрыть свое дело, Максим поднялся из-за стола и уехал, пообещав вскоре вернуться.
И он вернулся. Только уже с огромным букетом цветов в руках.
Волнуясь, как в первый раз (хотя это уже третий раз) и вручая цветы девушке, Максим произнес:
- Женя. Ты знаешь - я люблю тебя. Прошу, согласись на мое предложение. Я заберу и тебя и маму с бабушкой в Славино. Там никто не будет смотреть на вас косо. Там ты вновь откроешь свою кондитерскую. Мы будем жить спокойно и счастливо. И я никому не позволю обижать вас… Прошу тебя… Соглашайся.
Бабушка и мама, присутствующие при этом красивом событии, прикрыли рты ладошками и прослезились от избытка приятных и волнительных чувств.
Женя же, глядя на Максима в эту минуту, вдруг поняла, что она, действительно, хочет этого больше всего:
Хочет уехать из Привольного. Хочет, чтобы ее больше не называли ведьмой, хочет …быть рядом с Максимом.
Вздохнув и улыбнувшись любимому, она произнесла, прижавшись щекой к нежным головкам алых роз в своих руках:
- Спасибо тебе за все, Максим. Я так люблю тебя. И ... Да. Я согласна.
Максим, все же ожидая отказа от девушки и в этот раз, вначале даже не смог осознать, что Женя дала свое согласие. Лишь через долгое мгновение, в пространстве которого они остались только вдвоем, он понял, что, наконец-то, его желание исполнилось.
Они теперь навсегда ВМЕСТЕ))
!!!! :)
****
На следующий день
- Максим, я боюсь.
Женя сидела в автомобиле Максима и понимала, что у нее не хватает смелости зайти в дом родителей своего будущего мужа.
Всего пару часов назад они съездили в город и подали заявление в ЗАГС, определились с датой дня свадьбы, затем поехали домой к Жене и оповестили об этом маму и бабушку невесты, получив в ответ поздравления и поцелуи, и вот теперь им предстоит рассказать об этом радостном событии отцу и матери Максима.
- Не бойся, Женя. Я с тобой. Что бы они не говорили нам сейчас, знай – для меня главное, что мы уже вместе. Этот просто дань уважения родителям. И это уже их дело – принимать или не принимать нас. Изменить они уже ничего не смогут. Ты моя))
- А ты мой))
Тихо ответила Женя Максиму.
Соединив губы в мягком и нежном поцелуе, а затем соприкоснувшись лбами, влюбленные улыбнулись друг другу.
Уже через минуту, пара, взявшись за руки, перешагнули порог родительского дома.
******
Спасибо за прочтение))
Путеводитель по каналу можно посмотреть здесь