"- Отец...
Максим Сергеевич, услышав, как через слой ваты, голос сына, посмотрел на него мутным, рассеянным взглядом и произнес равнодушно и устало:
- А... Это ты…Привет…
Максим подошел к родителю, и сел рядом с ним на диван.
- Пап…Ты зачем так над собой издеваешься? Мама говорит, ты совсем не спишь.
Максим Сергеевич печально качнул головой и произнес:
- А я не могу теперь спать, Максим… Совсем не могу... "
- Мама, привет.
- Максим! Привет, родной!
Анна, отложив рукоделие, поднялась с дивана, и плавной поступью, выставив вперед руки, устремилась навстречу сыну.
После теплых объятий с родным взрослым ребенком, Анна, с удивлением в глазах и улыбкой на лице, посмотрела на незнакомую красивую девушку, стоящую рядом с сыном, ладошку которой он держал в своей руке:
- А кого это ты к нам привел?
- Здравствуйте))
Произнесла с робкой улыбкой Женя, когда их взгляды с мамой Максима встретились.
- Мама, познакомься - это Женя.
- Очень приятно, Женя…
Все так же глядя Жене в глаза, дружелюбно произнесла Анна, и в этот момент Максим добавил, к уже сказанному:
-…моя невеста и будущая жена.
После этих слов у женщины, мгновенно и непроизвольно, ее красивой формы брови «взлетели» вверх, и глаза распахнулись после взмаха ресницами. Ее улыбка, радушная и теплая, вдруг стала «остывать и тухнуть».
В ее глазах появилась настороженность.
Окинув Женю медленным, скользящим взглядом, с ног до головы, Анна хотела было задать вопрос будущей невестке, но в этот момент в дверях гостиной появился супруг, Максим Сергеевич.
Увидев сына и рядом с ним девушку, которую он прошлым летом уволил из своих садов, Максим Сергеевич, не сочтя нужным поприветствовать гостью, произнес, сразу обратившись к сыну, и сверля его недовольным взглядом:
- Ты зачем ее привел в мой дом? Мы же с тобой уже говорили об этом раньше.
И не успел Максим ничего ответить отцу, как тот задал свой следующий вопрос уже Жене:
- А с тобой, насколько мне не изменяет память, мы договаривались больше не встречаться? Так, скажи мне, что ты тогда здесь сейчас делаешь?
Женя, почувствовав ледяной холод от взгляда отца Максима, что сейчас смотрел на нее, как на какое-то существо, недостойное уважения, вдруг почувствовала внутри себя силу и уверенность, и, приподняв подбородок, произнесла, поочередно посмотрев на обоих родителей:
- Здравствуйте, Максим Сергеевич, здравствуйте Анна Ивановна. Я вас уверяю, я бы сама не пришла к вам в дом, меня Максим позвал.
- Отец, мама!
С некоторым возмущением в голосе произнес Максим, сжав сильнее дрожащие от волнения пальчики Жени в своей ладони:
- Мы с Женей пришли к вам сказать о том, что сегодня мы подали заявление в ЗАГС, и наша свадьба состоится 27 сентября. Это будет скромное семейное торжество, на которое будут приглашены только самые близкие люди – вы, наши родители. Мы хотим в этот день видеть только…
- Что? Какая еще свадьба?
Максим Сергеевич наклонил голову вниз и вбок, как бы давая понять, что он не расслышал слов сына:
- ТЫ! МОЙ сын! С ЭТОЙ …
Максим Сергеевич сжал губы, чтобы не произнести ругательного слова вслух:
- Это уже переходит все границы!
- Отец!
Максим хотел возразить, но родитель уже перевел свой взгляд на Женю, и продолжил «выплевывать» слова, теперь сверля девушку ненавистным взглядом:
- Ты…Девочка… Из-за ТЕБЯ я рассорился с сыном ! Из-за ТЕБЯ…
- ОТЕЦ!
Вновь попытался остановить отца словом сын, но Максим Сергеевич продолжил говорить, надвигаясь, как огромная скала, на Женю:
- Из-за ТЕБЯ я разругался с хорошими, уважаемыми людьми! Из-за ТЕБЯ МОЙ СЫН отказался от хорошей, образованной, воспитанной девушки! Из-за тебя…
- Отец, ХВАТИТ!
Максим отодвинул Женю за себя, и произнес теперь уже явно угрожающе:
- Если ты сейчас же не успокоишься, мы просто уйдем. Мы пришли с Женей сообщить вам о нашем решении, но даже если оно вам и не по нраву, мы все равно поступим так, как мы того хотим! Потому что мы любим друг друга!
После этих слов сына Максим Сергеевич запрокинул голову вверх, и громко рассмеялся.
Затем, опустив голову и вновь посмотрев на сына, и вмиг при этом став серьезным, он произнес, с грустной улыбкой на лице, по-отечески, ласково:
- Сынок. С ней ...
Отец взмахом головы показал на Женю:
- ....ты только все разрушишь! Всю свою жизнь разрушишь.… Такие как ОНА не могут создавать семьи!… Ее прабабка жила одинокой, ее мать тоже приехала к нам с вот этой вот своей кровиночкой. Такой закон, понимаешь? Рядом с ведьмами жизни нет, Максим! ОНИ НЕ СПОСОБНЫ жить нормальной жизнью! Им на роду написано быть изгоями и отшельницами в обществе! ....
Знаешь, что будет дальше, сынок? Хочешь расскажу? Она сейчас родит от тебя ребеночка, и заберет его себе. И будет наша внучка или внук вот таким же… «зачарованным»! Ты это хоть понимаешь?! Ты ТАКУЮ МАТЬ И ТАКОЕ БУДУЩЕЕ хочешь своему сыну или дочери? Быть изгоем? Максим? Одумайся, пока не поздно!
К этой минуте Женя уже больше не могла слышать о себе и своей маме и бабушке все эти гадости и наговоры, и, глянув на Максима, произнесла:
- Я подожду тебя в машине.
А затем, лишь бросив короткое «извините», почти бегом выбежала из дома родителей жениха.
Максим же, посмотрев Жене вслед, затем повернулся и произнес, глядя на родителей:
- Мама. Папа. Я вас не понимаю. Откуда в вас столько злости и черствости? Женя выросла с отцом. Ее родители разошлись лишь чуть больше года назад... И я видел отца Жени, и понимаю, почему ее мама бросила этого человека, и уехала к нам в село. Ты, отец, несправедлив к Жене! Я ожидал, конечно, что вы будете не в восторге от нашей новости, но такого я вообще не мог предположить даже! Обвинить ее не только в чем-то, совершенном в прошлом, но еще и обвинить в каких-то будущих поступках! Жене только 19 лет. У нее за плечами лишь детство, школа и училище, а вы думаете и говорите о ней, как о ужасном человеке, приносящим всем только беды. Особенно наше семье!
И добавил, хмыкнув совсем не весело:
- Уж простите, но я свою Женю никому не отдам, и никому не позволю обижать. Даже вам, моим родителям. Поэтому… Больше нас в гости к себе не ждите, а к нам, пожалуйста, только с Миром.... Если, конечно, будет у вас такое желание...До свидания,отец, мама.
И, развернувшись, Максим вышел из дома.
Уже в прихожей до него долетели слова отца:
- Пока ты с НЕЙ ноги нашей с матерью в твоем доме не будет! Ясно тебе?
И Максим, кивнув головой, ответил тихо, скорее для себя, чем для родителей:
- Ясно. Что ж... Пусть так и будет.
****
Прошел год
- Да что же это за такое!
Максим Сергеевич отбросил документы в сторону, и запустил руки за голову, сцепив их в замок на затылке.
Невезение... Сплошное невезение...
Холодная весна с проливными дождями во время цветения садов, а затем аномально жаркое и засушливое лето привели к тому, что яблоки в садах в этом году уродились мелкими и кривобокими. К тому же треть урожая просто была скинута деревьями до момента полного созревания. Все усилия с искусственным поливом и внесением дополнительных удобрений не дали результата и, по факту, только еще больше навредили саду.
За прошедшее лето работники садов дважды тушили пожары у самых подступах к саду: горела трава, горела даже земля!
Помимо всех этих бед в хозяйстве Максима Сергеевича стали, одна за другой, ломаться единицы техники. И главное: только починишь одну поломку – день-два – ломается следующая деталь, или даже целый узел! А это все деньги! И деньги не малые!
А если сюда еще добавить проблему с кадрами (люди из села стали перебегать из его садов в новые теплицы соседнего хозяйства, заманенные большей зарплатой и круглогодичной, а не сезонной работой) - это просто ка**строфа!
Максим Сергеевич вздохнул и поджал губы.
С каждым прожитым днем он все больше и больше ловит себя на мысли, что все эти неудачи происходят с ним не просто так. Вот уже больше года он только и успевает разгребать проблемы, но они, как снежный ком, лишь растут и растут!
Растут и РАСТУТ!
Не иначе, как ...все же... мстит ему за обиду сноха-ведьма…
Говорила ему как-то давно, еще в детстве, покойная бабушка: нельзя людей обижать даже словами, не только делом, а уж таких людей, как бабушка Арина, и все ее племя.... Себе дороже.
Максим Сергеевич хмыкнул:
Точно! СЕБЕ ДОРОЖЕ.
Пока мужчина сидел так, погрузившись в свои думы, в комнату забежал его пятилетний внук от старшей дочери.
- Деда! Пойдем гулять на площадку? Мне скучно.
Максим Сергеевич вздохнул протяжно, и ответил ребенку:
- Иди бабушку попроси, она с тобой сходит.
Но малыш начал канючить, надувая губы:
- Деда… Я с бабушкой не хочу! С ней ничего нельзя! Туда не ходи, там не сиди, туда не залазь! Всё нельзя и нельзя... А я на большую горку хочу! Я уже не маленький с малышовых кататься… И вообще....Бабушка со мной никуда не пойдет – к ней тети пришли, они платья мериют…
Подумав с минуту, Максим Сергеевич решил, что ему все же стоит немного отвлечься от печальных мыслей.
Погладив малыша по шелковым темным волосикам, он произнес:
- Ладно. Уговорил. Пойдем, прогуляемся до площадки. Только смотри, если будешь от меня убегать –сразу вернемся домой. У деда коленки болят за тобой бегать, молодой человек. Ясно?
Малыш заулыбался:
- Ясно, деда)) Я не буду)))
Протянув руку внуку, Максим Сергеевич произнес:
- Тогда давай бабушку предупредим и пойдем.
****
Максим Сергеевич стоял под липой в парке, разговаривал с мужчиной, занимающимся пчеловодством, и радовался в душе, что этот седовласый человек попросил разрешения будущей весной поставить два прицепа с уликами у него в садах, на время цветения яблонь.
Пока мужчины договаривались, внук, с детьми его возраста, и с неуемной энергией, скатывался, раз за разом, с самой высокой горки, и потом вновь бежал к ее ступеням, карабкаясь вверх, как маленький альпинист, крепко держась за поручни.
*****
Никто и ничего не успел понять (как это случилось?), но в один момент, внук, видимо уже от усталости, встав на одну из ступенек ногой, а вторую перенося на следующую, случайно разжал руки, и …
ровным столбиком полетел вниз, не успев даже ойкнуть, уже через мгновение ударившись спиной и затылком об утоптанную, сухую землю.
Сам Максим Сергеевич заметил это происшествие лишь в тот момент, когда внук уже лежал на земле, и над ним стояли два мальчика, протягивая руки, чтобы помочь встать другу.
- Извини, Михалыч….
Бросив собеседника стоять одного под деревом, Максим Сергеевич поспешил к внуку. Опустившись перед ним на свои больные колени, дед осторожно дотронулся до груди внука, у которого сейчас были закрыты глазки.
- Олежка? Внучек? Ты меня слышишь?
Только через пару секунд, показавшихся Максиму Сергеевичу вечностью, ребенок открыл глаза и произнес спокойным голосом, даже без нотки страха:
- Деда, я упал.
Выдохнув, с облегчением, Максим Сергеевич улыбнулся внуку:
- Вижу, что упал. Вставай, Олежка! Что-нибудь болит?
А затем, пока внук садился, спросил у мальчишек-друзей:
- С какой ступеньки он упал, вы видели?
- Вот где-то с этой!
Показали дети на одну из самых высоких ступенек, ведущих на горку.
Максим Сергеевич нахмурил брови, понимая теперь,что эта высота не такая уж и большая, но ребенок все же пролетел, в свободном падении, больше метра.
Малыш сел, потом,с помощью Максима Сергеевича, встал на ножки. Не прошло и пары минут, как внук вновь решил залезть на горку.
- Нет! Хватит! Идите играть в Лабиринт, или на качели. Горка на сегодня для тебя закрыта, дорогой товарищ!
Пробасил дед внуку, и пальцем указал направление всей малышне, где можно дальше играть.
Олежка не стал спорить с дедушкой, и побежал играть с друзьями к качелям.
В эти минуты Максим Сергеевич даже не предполагал, глядя на ватагу шумных ребятишек, что уже через несколько мгновений его внук потеряет сознание возле качели, и не придет в себя ни в карете скорой помощи, ни даже позже, в больнице.
****
Через два часа, после череды обследований, доктора объявят взволнованным бабушке и дедушке, что у ребенка сильное сотрясение и ушиб мозга, и им не остается ничего другого, как ждать, вместе с врачами, когда отек мозга у малыша спадет и он придет в себя.
Никто в этот вечер не давал никакого прогноза взволнованным родственникам, и врачи, все, как один, говорили им одно и то же:
Нужно время. Нужно ждать, пока малыш сам проснется. Только тогда можно будет делать какие-то прогнозы по поводу его состояния.
Так прошли сутки.
За ними начались вторые, а за ними... и третьи.
А малыш все спал и спал, подсоединенный к капельницам, приводя в отчаянье родных, и заставляя все больше и больше волноваться о его состоянии лечащих врачей.
****
Мы не знаем почему ребенок не просыпается. МРТ-снимки показывают, что отек спал, но…
Такое, к сожалению, бывает, и это сон может длиться даже годами...
Мы не можем вывести ребенка, принудительно, из этого состояния…
К сожалению…
*****
Максим узнал о случившейся беде от приехавшего к нему зятя, мужа сестры. Быстро собравшись, он поцеловал Женю и месячного сынишку Андрюшу, и, выгнав из гаража свою машину отправился вслед за зятем, в больницу к племяннику.
****
Посетив одиночную палату, и посмотрев на спящего малыша, к которому вели многочисленные трубочки, Максим, в очень подавленном состоянии, вернулся с зятем в дом родителей. Сестра, на которой не было лица от переживаний, осталась в палате дежурить у постели своего ребенка.
Но в родительском доме обстановка была не лучше.
Максим, увидев в каком состоянии находится его отец, уж**нулся:
Максим Сергеевич, с трехдневной щетиной на лице, и впалыми глазами, сидел на диване и смотрел в одну точку на полу, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник.
- Отец…
Максим Сергеевич, услышав, как через слой ваты, голос сына, посмотрел на него мутным, рассеянным взглядом, и произнес равнодушно и устало:
- А... Это ты…Привет…
Максим подошел к родителю, и сел рядом с ним на диван. Положив ему руку на плечо, спросил:
- Пап…Ты зачем так над собой издеваешься? Мама говорит, ты совсем не спишь.
Максим Сергеевич печально качнул головой и произнес:
- Что поделать... Я не могу теперь спать, Максим… Совсем не могу... Я только закрываю глаза, и сразу вижу улыбающееся лицо Олежки...
Мужчина прикрыл глаза и тяжко вздохнул, произнеся горестно:
- Это я во всем виноват… Мне надо было стоять рядом, контролировать! А я …не уследил…
Максим Сергеевич поджал губы и еще ниже опустил голову, а затем добавил, вновь тяжело вздохнув:
- Что-то я устал… Нет сил у меня уже ни на что… Мне бы только дождаться, чтобы внук проснулся, улыбнулся мне, и все….Я был бы счастлив....
Вина меня ест изнутри. Плохо мне, Максим… Такое чувство, что все, к чему я шел всю жизнь, за что боролся и чего добивался, сейчас утекает сквозь мои пальцы, как вода…Ничего не осталось от того монолита, что я сковал своими силами, жилами...трудом...
Максим, слушая потухший голос отца, тоже чувствовал в эти минуты за собой вину. Он ведь с того дня, как они были здесь с Женей, ни разу не возвращался в родительский дом. Даже жену и сына из роддома он забирал с родственниками Жени (об этом его попросила сама Женя, объяснив, что в этот день она не хочет видеть свекра и свекровь; если они захотят позже увидеть внука– пусть приезжают, но не в день выписки; Женя хотела видеть на тот момент вокруг себя и сына только радостные лица родных людей).
- Пап… Нельзя так. Успокойся. Возьми себя в руки.
Но Максим Сергеевич не стал слушать сына, и пребил его речь своими словами:
- Скажи, Максим…А твоя Женя…К ней все еще ходят люди?
Максим отрицательно качнул головой и ответил:
- Нет, пап. Женя отказалась от своего дара. Она теперь занимается только семьей и нашим сыном. Это для нее важнее. Она даже кондитерскую не стала пока открывать. Сказала, что не хочет больше работать в чужих стенах, отвечать за чужое имущество. Я ей пообещал, что пока она будет в декрете с сыном, я построю здание для кондитерской. Стены мы уже возвели, до осени надо сделать кровлю, а уже на следующий год, думаю, закончу со строительством.
- То что строишься - это ты молодец, сынок… Деньги в недвижимость вкладывать выгодно в наше время....
И вдруг вновь спросил, сменив тему на прежнюю:
- Так ты говоришь…Не лечит она никого больше своим Даром?
- Нет, пап, не лечит.
В очередной раз подтвердил Максим.
Но Максим Сергеевич решил еще раз уточнить:
- А если я попрошу ее… Ради внука… Извинюсь…За все… ???...
...Я и так уже достаточно наказан…Может, хватит уже бед на мою голову?
Как думаешь, попробует она помочь нашему Олежке?... Врачи ведь только руками разводят…
С волнением вглядываясь в глубину глаз Максима, так похожих на его собственные, Максим Сергеевич спросил сына еще раз, чувствуя, как слезы отчаянья вновь начинают печь его в спаленные глаза:
- А вдруг твоя Женя сможет его разбудить? А, Максим?
Сын, вздохнув, и сцепив руки в замок над своими разведенными в стороны коленями, ответил:
- Папа. Я не знаю, что тебе ответить. Знаю одно – Женя не хочет больше никому помогать своим Даром, и не хочет видеть тебя и маму. Вы ее обидели сильно.
И Максим Сергеевич горестно вскрикнул, обхватив руками свой лоб и сдавив виски:
- Да знаю я! Знаю! Виноват... Перегнул я тогда палку…
И уже тише... и умоляюще:
- Сынок, отвези меня к своей Жене, а? Пожалуйста... Пусть она меня потом хоть в червяка превратит, если захочет, лишь бы приехала... на Олежку посмотрела…
Вдруг, она сможет…И он проснется...
*****
Продолжение будет здесь))
Спасибо за прочтение))