Попробуйте, не имея начального образования, поступить в высшее учебное заведение сегодня. Будь вы трижды гениальны, вы этого сделать не сможете. В Императорскую Академию Художеств даже принимали в качестве вольноприходящих слушателей крепостных. Малявин хоть и не был крепостным, но и образования не имел.
Вспомните Михайло Ломоносова. Похожая же история тем, что мальчишка из глубинки, знакомый фактически с небольшим объемом религиозных книг пошел в Москву учиться. В случае с Малявиным, его способности к рисованию заметил скульптор Беклемишев, и присоветовал ему поступить в Императорскую Академию Художеств. Федор к мнению скульптора прислушался.
Сама мысль о том, что талантливый человек мог поступить в учебное заведение, будоражит воображение. Прежде всего потому, что не давалось никаких скидок на необразованность. Сложно представить насколько непросто было такому ученику. Тем ценней результат.
Огненные русские красавицы
Удар под дых - вот что случается со мной, когда я смотрю на его картины.
Бабы разухабистые, сумасшедшие, дикие, мощные. Есть в них бесконечная сила и преодолевающая все на своем пути энергия, которую невозможно не почувствовать.
Буйство цвета. Кажется, невозможно смотреть и невозможно не смотреть. Буйство эмоций, экспрессия в каждой частичке картины.
Он учился в мастерской Ильи Репина, школа которого чувствуется в работе с цветом и рисунком. Вот, кстати, к статье о Петре Кончаловском мне пеняли, что он подражал. Сравните на минуточку. Петр Кончаловский учился и на рисовальных курсах, и на вечерних курсах, и в Академии Жюлиана, и в Императорской Академии. Разве что с Академией не сложилось. И немудрено, после такого объема обучения возможно уже и не было смысла учиться еще и в Академии. И такой длительный период увлечения Сезанном. И Федор Малявин, имеющий за плечами только Академию.
При этом оба художника невероятно талантливые. И если у Петра Кончаловского экспрессия со временем сходит на нет, то у Федора Малявина она остается. Самобытность, а в его работах ярко проявляются национальные черты. Я сейчас не о "сарафанах", хотя и о них тоже. Я скорей об общем эмоциональном состоянии, которое не спутаешь ни с чем. Оно идет изнутри. Петр Кончаловский скорей больше европейский художник.
Но интересно то, что при этом Петр Кончаловский, несмотря ни на что, остался в России. Вероятно, нужно благодарить за поддержку Луначарского. А Федор Малявин, после национализации его имения в 1918 году, забрав практически все свои картины, эмигрировал во Францию.
Автопортрет с семьей
Вызвал критику и вынудил художника на некоторое время прекратить писать.
А что не так?
У вас не возникло ощущение, что лица и руки, ноги словно вырезаны из журнала и приклеены? Увидели?
Создается впечатление, что лица и руки писал "Репин" - я немного утрирую, - а остальное Малявин. На мой вкус, это эксперимент. Но я могу ошибаться. За это ему чуть руки критики не оторвали.
Вот ровно сейчас озарило. Конечно, может быть чьим-то глазам от такого эксперимента больно. Но ведь этот кто-то волен не смотреть. Тем более критиковать за эксперимент художника мне кажется странным.
Главное в этом эксперименте - борьба противоположностей. Академической школы, мастерской Репина и собственно своего художественного видения. Когда смотришь работы Федора Малявина, не покидает ощущение, что в нем эта борьба продолжалась все время и художник искал некий мостик, который бы соединил эти две противоположности. Гармонично вплавил их друг в друга.
Эти же противоположности можно увидеть и в его набросках. Убрать подкраску, репинская школа. Цвет же сбивает академизм и наполняет рисунок динамикой. Жизнью. В то же время его рисунки не выглядят выверенными, производят впечатление поиска художественной выразительности. По своим соображениям, кажется, художник не находит тех приемов, которые показали бы весь распирающий изнутри эмоциональный накал.
Недостаток образования сказывается иногда в нарушении пропорций фигур. Такое случается, когда художники пишут по фотографиям или в студии. Да и не у каждого художника хорошо работает глазомер и чувство пропорций. Для меня это, скорей, любопытная особенность, которая добавляет уникальности и очарования. Чего у Федора Малявина не отнять точно.