В отечественной историографии Карла VII любят изображать трусливым, безвольным и несамостоятельным человеком. Однако стоит помнить две вещи: во-первых, свою политическую деятельность он начал подростком, а закончил в 58 лет. Естественно, за такой срок человек взрослеет и меняется. Во-вторых, на протяжении этих сорока трех лет Карл пер к своей цели — единоличному владению Францией — со скоростью и настойчивостью асфальтоукладчика. И так добился своего.
В этой статье мы рассмотрим еще одну ипостась французского короля: реформатора. Произведенные им в 1440-е гг. многочисленные преобразования в экономике, финансах, военном деле позволили создать первую в Европе регулярную армию, обеспечившую многие победы и породившую абсолютизм. Визитной карточкой этих реформ стали ордонансовые роты. По мнению ряда историков, именно эти подразделения определили победы французов в нормандской и гиеньской военных кампаниях. В этой статье помимо ордонансовых рот мы расскажем вам о реформе артиллерии, вольных лучниках и других удачных и не очень начинаниях Карла VII.
Причины создания ордонансовых рот
Итак, в 1444 г. было подписано Турское перемирие между делегациями Карла VII и Генриха VI. Полученную передышку французский король решил использовать для восстановления растраченных сил своей военной машины. Перед ним стояла задача завершения преобразований, начатых пять лет назад.
К комплектованию войска на основе феодального ополчения Карл, еще будучи дофином, прибегал редко. Непрерывные боевые действия вынудили его перейти к постоянной вербовке наемников, которые были надежней, дисциплинированней. Как мы помним, Англия пришла к наемной армии веком ранее. При этом сам принцип вербовки охочих людей у противоборствующих сторон кардинально различался. Если на Туманном Альбионе действовала система контрактов, по которой вербовщик получал королевский патент на вербовку определенного числа наемников, то есть соглашение было трехсторонним и его подписывал каждый солдат лично, то во Франции процедура выглядела проще. Карл VII заключал контракт непосредственно с капитаном, у которого уже имелся сформированный отряд или, проще говоря, банда. Обязательства капитана проистекали из соображений политической лояльности или финансовой заинтересованности.
С одной стороны, проще было брать уже готовое, с другой из такой системы комплектования армии возникали и проблемы. Главной из них стали уже упоминавшиеся в XIII части «живодеры». Война обеспечила перепроизводство всяческих военных компаний, а также отдельных личностей, занятых военным ремеслом. Личности сбивались в стаи или присоединялись к уже существовавшим бандам. Падение спроса на их услуги в результате истощения военных бюджетов и падение интенсивности боевых действий оставила компании без работы. Образовались толпы хорошо вооруженных, знающих свое дело злых мужиков, которые ничего не умеют делать, кроме чем, грабить, убивать и любить гусей. Собственно, три обозначенных умения они демонстрировали и в качестве солдат Карла VII, так как это была основная практика ведения боевых действий Столетней войны. Но одно дело, когда она применяется против территорий, занятых противником, другое — против твоих собственных владений. Оставшиеся без заказов компании начали не на шутку шалить на французских землях и их действия привели к настоящей гуманитарной катастрофе. Неподконтрольных даже королю живодеров требовалось либо поставить под контроль, либо истребить. А это можно было сделать, только имея внушительную альтернативную силу.
Еще одним недостатком наемных компаний было то, что они были связаны с королем только краткосрочным контрактом. Это не позволяло планировать длительных операций, а в случае непоступления оплаты наемники легко могли сделать ручкой в сторону своего нанимателя и уйти. Так уже случилось при осаде Орлеана, когда не получившие вовремя жалование наемники покинули крепость, что чуть было не привело к ее сдаче. Также капитаны наемников могли проигнорировать предложение поучаствовать в военном предприятии, сославшись на то, что грабить безоружных крестьян и бюргеров не в пример выгоднее и безопаснее. Не надо думать, что наемная армия была неэффективной, даже с такой организацией столетнюю войну удалось довести практически до победы. Но Карла VII не могло устраивать непостоянство наемных капитанов и недолговечность их обязательств.
Наконец, еще сражаясь с англичанами, Карл VII взял курс на централизацию своей власти и ему требовалось, чтобы желательно все военные силы в государстве подчинялись лично ему. До настоящего момента нанимать компании для королевского войска или собирать собственные отряды могли многочисленные соратники-вассалы, что препятствовало концентрации власти.
Таким образом, необходим был ответ на три представленных вызова. Со схожими проблемами рано или поздно сталкивались многие государства, совершающие переход от Средневековья к Новому Времени. В частности, постоянно воевавшие между собой итальянские государства сначала подсели на иглу наемных войск, а к середине XV в. вынуждены были искать способы повышения надежности и устойчивости контрактных отношений. Так появилась итальянская кондотта, ставшая близкой родственницей ордонансовых рот.
Появление ордонансовых рот
Выработка достойного решения обозначенных выше проблем происходила пошагово, с учетом веяний времени и иностранного опыта.
В 1439 г. на королевском совете, происходившем в Орлеане, слово взял Жак Кёр. Для борьбы с a «живодерами» он предложил лично профинансировать формирование ряда наемных королевских рот. Набрать личный состав этих подразделений предполагалось очень просто — предложив зарплату наиболее умелым наемникам.С этого момента начинается история того, что получило известность как ордонансовые роты. Кёр не был представителем знати и даже дворянином. Он был финансистом — крупным буржским буржуа, ростовщиком, купцом. На операциях в Леванте он сколотил крупное состояние, а теща Карла VII Иоланда Арагонская сумела вовремя навести связи с этим влиятельным человеком и представить его ко двору.
Именно Кёра наравне с Карлом VII можно будет назвать отцом регулярной армии. То, что на такую роль претендует финансист, а не военачальник нет ничего удивительного, так создание постоянного войска — это прежде всего вопрос государственных средств и экономического базиса. Углубиться в дебри и выяснить, как влияет урожайность сельскохозяйственных культур на возможность содержать войско постоянной боевой готовности у нас вряд ли получится, но зависимость способа формирования армии от состояния налоговой системы прослеживается хорошо. Понятно, что война — затратное дело. Те же самые походы Эдуарда III занимали короткие периоды между выделением субсидий Парламентом и наступлением холодов. Средневековая армия собиралась на короткий срок, похода, а затем распускалась. Это касалось и феодального ополчения и набора наемников.
С одной стороны, средневековые капании были скоротечны. С другой, в походе войска живут в поле, а некоторые еще и на подножном корму. При содержании постоянной армии войска надо кормить и обеспечивать жильем в мирное время, которое длится всяко дольше войны, при этом непосредственной пользы солдаты не приносят. Соответственно, возникает потребность в существовании стабильного источника финансирования таких расходов. Для того, чтобы иметь возможность содержать регулярную армию необходимо иметь стабильную налоговую систему, обеспечивающую стабильные поступления в казну. Создание ордонансовых рот стало не только военной, но и налоговой реформой. И для проведения как раз и потребовался опытный в финансовых вопросах человек.
Изначально финансирование военных предприятий во Франции обеспечивалось с помощью косвенного эда — фактически налога с продаж, который взимался в виде доли от торговых сделок. Эд устанавливался с согласия Штатов как чрезвычайная мера перед каждым новым походом. Непрекращающиеся кампании 1430-х гг. сделали его практически регулярным. Первоначально именно эд планировалось закрепить как источник финансирования постоянной армии. Однако в итоге таким налогом стала талья — обязательный платеж с недвижимого имущества и земли, отличавшийся большей устойчивостью своей базы и охватом. По ордонансу 1439 г. талья объявлялась регулярной, для нее устанавливался налоговый период и сумма, которую должны взыскать с определенной территории фискальные органы. Налогоплательщиками объявлялись все жители страны, за исключением духовенства, высшего дворянства и студентов. Естественно, учреждение регулярного налога требовало и реформирования фискальной службы.
Чтобы компенсировать возросшее налоговое бремя и оживить экономику, Карл VII провозгласил ряд налоговых льгот или налоговых каникул по другим платежам в казну. Отменялись сборы за проезд по мостам, от налогов освобождались беженцы из Нормандии, жители обезлюдевших городов и др.
Разобравшись с экономической составляющей, перейдем к тому, ради чего собрались — военной истории. Реформа армии, как было указано выше, началась с 1439 г. Результатом королевского совета и заседания Штатов стало провозглашение королевского ордонанса 1439 г. (от франц. «ordonnance» — «указ», но не «приказ»). Согласно нему наиболее боеспособные и лояльные компании наемников закреплялись в приграничных городах. Они должны были подчиняться лично королю, а в замен получать жалование. Остальные отряды наемников подлежали роспуску, в том числе принудительному. По феодальным меркам уже это было неслыханным проявлением королевского авторитаризма, но напуганные «мясниками» Генеральные Штаты утвердили документ. Фактически, он пока не вводил ничего нового — это было возвращение к начинаниям Карла V — мудрого королевского деда, чуть было не выигравшего Столетнюю войну еще в 1370-е гг.
Ордонанс 1444 г. остался неудачным, а основополагающим стал ордонанс 1445 года. Он готовился в обстановке секретности. Заранее были выбраны наиболее верные и способные капитаны для пятнадцати ордонансовых рот. Это уже было совершенно новое и не имеющие аналогов решение. Рота представляла из себя подразделение смешанного состава общей численностью шестьсот человек. Таким образом, в регулярную армию входило 9 тыс. воинов (рыцарей, лучников и слуг), позднее число рот доведут до 20, а их штат до 12 тыс. чел. Не только капитаны, но и рядовой личный состав рот приносил присягу королю и подчинялся именно ему и никому более. Службу они должны нести постоянно, не прерываясь, не покидая расположение гарнизона. За это им вылечивалось регулярное строго фиксированное жалование. Жалование было велико, что делало королевскую службу выгодной и престижной.
Помимо учреждения рот, ордонанс серьезно ограничивал права дворянства. Отныне им запрещалось иметь собственные наемные отряды, под страхом конфискации владений покидать страну для несанкционированного сверху участия в конфликтах за рубежом. Частные войны запрещались, монополия на ведение войны оставалась только у короля.
В состав ордонансовых рот должны были войти лучшие из лучших наемников и их капитанов: маршалы Франции Андре де Лозак и Филипп де Кюлан, соратники Жанны д'Арк Потон де Сентрай, Оливье де Коэтиви, Шарль де Кюлан, новые лица вроде Жоашена Руо и Тристана Отшельника и др. Должность капитана роты обеспечивала хорошую военную и политическую карьеру. Не вошедшие в состав ордонанса банды наемником подлежали роспуску и преследованию. Он должны были сложить оружие, вернуться к мирной жизни и ждать своего вызова в арьербан.
Уже достаточно мягкие условия ордонанса 1439 г. вызвали резонные опасения у высшей французской аристократии, вылившиеся в Прагерию (провалившийся мятеж, о котором вы можете прочитать в ч. XIII). А от ордонанса 1445 г. оставалось только скрежетать зубами. Негодовала и прогрессивная общественность, узревшая в создании регулярной королевской армии признаки наступления тирании на феодальный либерализм и демократию:
«С незапамятных времен французское королевство содержало традиционную армию впечатляющей величины: она состояла из знатных людей королевства. Всякий раз, когда король требовал от них службы, он собирал из знати войско более, чем в 50000 всадников, не считая несметного числа пехотинцев, которых он мог набрать при необходимости. Благосостояние государства, как кажется, не таково, чтобы в дополнение к этой обычной армии, в которую которой народ вносит свой вклад налогами и традиционной службой, вербовалась другая наемная армия, которая состояла бы на жаловании и получала бы обычную плату даже в мирное время, когда отсутствует угроза войны.. И таким образом французское королевство, некогда бывшее землей знати и свободы, под предлогом необходимости содержать эту армию на королевском жалованье, было ввергнуто в пучину рабства, дани и насильственных взысканий…»
Епископ Тома Базен
В одном преподобный Базен был прав — налоговое бремя содержания армии было тяжелым.
Дабы не шокировать прогрессивную общественность окончательно, создание ордонансовых рот провозглашалось временной мерой, предпринятой на то время, пока враги угрожают Франции. Под врагами подразумевались «живодеры» и англичане. Таким образом был рожден исторический анекдот — первая регулярная армия Средневековой Европы не была таковой формально. Но, как мы знаем, не бывает ничего более постоянного, чем временное. Ордонансовые роты пережили не только победу в Столетней войне, но и просуществовали потом еще 200 лет, став одним из инструментов формирования абсолютной монархии.
Организация и структура ордонансовых рот
Тактической единицей ордонансовой роты являлось копье (франц. lances, ланс) — подразделение, включавшее шесть человек и шесть лошадей. Роль центральной фигуры в копье отводилась жандарму (латнику), он не обязательно должен был иметь рыцарское достоинство — важнее было обладание соответствующим конем, доспехами и вооружением, что позволяло ему выполнять свою функциональную роль на поле боя. Кроме того, в «классический» состав копья входили три лучника или арбалетчика, кутилье (оруженосец) и паж. Однако состав копья варьировался от роты к роте: число стрелков могло быть сокращено до двух, а освободившееся место занимал вооруженный слуга, роль кутилье мог занимать гвизарьмер — пехотинец, вооруженный гвизармой.
Таким образом, на поле боя копье могло выставить 3-5 комбанатнов: жандарма, 2-3 стрелков, функциональная роль кутилье не понятна, скорее всего он не был слугой, а выполнял роль легкой кавалерии. В появившихся в 1470-х гг. в Бургундии ордонансовых ротах кутилье — это однозначно легкий всадник, снабженный копьем, бригандинным доспехом и шлемом. Вооруженный слуга выполнял функции обслуживания, охраны и фуражировки.
По ордонансу 1445 г. полностью комплектная рота включала в себя 100 копий, то есть 600 человек. На практике, заявленная численность не достигалась: упоминаются подразделения, насчитывавшие 90 и даже 30 латников (общая численность 540 и 180 человек соответственно), кроме того, капитан имел некоторое число личной охраны. Командование ротой осуществлял капитан из дворянской знати, в его подчинении находились 1-2 заместителя (лейтенанта), пары знаменосцев-прапощиков-баннеретов-хорунжих (энсайнов, гидонов), осуществлявших передачу команд в бою, а также квартирмейстер.
Роль последнего была крайне важна — при переходе к постоянной армии остро встал вопрос расквартирования войска. Обычно, ордонансовая рота закреплялась за каким-то одним «добрым городом», который, конечно же был рад такому обстоятельству (нет). Учитывая сложность регулярного взимания налогов, рота ставилась там натурально в прокорм — для населения устанавливалась «талья на латников» частично в денежном, частично в натуральном выражении. Полученные средства было проще заплатить или употребить на месте, чем возить куда-либо. Выделяемое ежемесячное довольствие включало 15 франков в месяц на жандарма, его пажа, оруженосца и трех лошадей, а также 7,5 франков на каждого лучника с конем. Кроме того, роту должны были кормить и снабжать жильем. На то и на другое устанавливался строгий норматив и твердые закупочные цены.
Первоначально на копье полагалась комната с тремя кроватями (это значит, что кутилье и паж со слугой должны были ютиться под шконкой), кровати должны были ежемесячно снабжаться чистым глаженным бельем (это к вопросу о немытом средневековье). Сама рота никогда не стояла целиком в одном городе — она разбивалась на «банды» по 20-50 копий, которые квартировались в ближайших населенных пунктах. За численностью «банды» следили, чтобы если кто-то из буйных голов, входящих в ее состав, решился захватить квартируемую крепость, то сил для такого мероприятия у него бы не хватило.
Вопрос проживания и питания был настолько ключевым, что даже то слово, которое мы переводим как «рота» — «compagnie» буквально означало «сотрапезник», в переносном смысле «воинское братство».
Рота первоначально являлась не оперативной или тактической, а административной единицей. Использование из в бою качестве самостоятельного подразделения придет позже.
Несмотря, что бывшие наемники сводились в новые подразделения, их тактика в бою и оснащение оставались теми же, что применялись ранее. Благо сегодняшние «жандармы» были вчерашними «живодерами». Доспехи, лошадей, вооружение латник приобретал самостоятельно для себя, кутилье и слуг.
В бою тактика копья строилась вокруг применения копейного удара жандармов. Конные лучники спешивались и занимали позиции по флангам баталии. Относительно роли кутилье в ротах Карла VII мы знаем мало. Только примерно о ней можно судить по ордонансовым ротам другого правителя — Карла Смелого, которые будут сформированы тридцатью годами позднее. В них оруженосец станет всадником второй линии в шеренге, снабженным более легким бригандинным или кольчужным доспехом. Их задачей была поддержка жандармов в бою, фуражировка, проведение рейдов и разведок.
Лошадей и снаряжение для копья латник и лучники должны были обеспечивать самостоятельно. Как уже отмечалось, с точки зрения наступательного, либо оборонительного вооружения, ордонансовые роты ничем не отличались от современных им обычных рыцарей. Середина XV века — это эпоха повсеместного распространения пластинчатого доспеха. Хайтеком того периода считаются миланский и готический тип лат, естественно, помимо них встречались и старые образцы белого доспеха. В качестве защиты головы получает распространение салад, кроме него бикок и его логическое развите — армэ, сохраняются и гранд-бацинеты.
Роты «малого ордонанса», «вольные стрелки» и новое феодальное ополчение
Получив приемлемый результат при создании «больших» ордонансовых рот, Карл VII продолжил развивать систему. С 1450 г. появились так называемые роты «малого ордонанса». В них было меньше копий, которые при этом и сами являлись «неполноценными» — из четырех человек. Предназначением таких подразделений стало несение службы в гарнизонах, тогда как их «большие» родственники рассматривались в качестве ударной силы. Создание таких полурот по времени совпало с началом реконкисты Нормандии, соответственно, их предназначением стала охрана границ и удержание отвоеванных крепостей. Довольствие, выплачиваемое «малому ордонансу» было существенно меньшим, в сравнении с «большими» собратьями. По этой причине они, а также ввиду малой мобильности они получили название «солдаты на мертвом жаловании».
Первоначально состав копья в «малом ордонансе» включал четырех всадников: жандарма, двух лучников и пажей. Ввиду постоянного сокращения финансирования с 1452 г. лошади у лучников и слуги были упразднены, соответственно пропала необходимость обеспечивать их фуражом. По учреждаемому штату была установлена следующая численность этих рот:150 копий в Нормандии (с 1452 г.) и 300 копий в Гиени (с 1454 г.), то есть суммарно не более 1800 человек.
Разобравшись с конницей, Карл VII принялся за создание пехоты. На выходе он планировал получить большой резерв профессиональных иррегулярных пехотинцев. Ордонансами 1445, 1448, 1451 и 1455 гг. учреждались так называемые «вольные лучники» или «франк-аршеры» (frank-archers). Королевство было не в состоянии содержать помимо регулярной конницы еще и постоянную пехоту, поэтому их служба организовывалась на иных основаниях:
«Повелеваем, чтобы в каждом приходе королевства нашего был лучник, который будет там находиться и постоянно оставаться в снаряжении, подходящем и удобном, из салада, даги, меча, лука, колчана, жака или хука из бригандины, и будут они называться вольными лучниками (les francs archers). ... И будут они содержать вышеозначенное снаряжение и стрелять из лука и ходить в своем снаряжении во все праздники и нерабочие дни… служить нам всякий раз, когда мы от их потребуем, и им будем платить четыре франка на человека каждый месяц… Повелеваем, чтобы они, и каждый из них, были свободны и ничего не должными, и оных освобождаем от всех податей и прочих любых повинностей…
В городах и деревнях объявлялось, что определенная доля мужского населения (один человек на сто пятьдесят — восемьдесят очагов) может быть освобождена от налогов в обмен на поддержание постоянной боевой готовности. Таким образом планировалось в случае войны выставить 8 тыс. чел пехоты и иметь неисчерпаемый резерв на случай потерь. Фактически, это было повторением начинаний Карла V, который безуспешно пытался привить во Франции культуру владения луком. Обломаться пришлось не только деду, но и внуку. Ушлые французские бюргеры быстро просекли, что не платить налоги — это очень выгодно и в ряды «вольных лучников» стали записываться богатые купцы и состоятельные землевладельцы. Они каким-то образом находили общий язык с вербовщиками и в результате в королевскую армию оказались записаны кривые, косые, горбатые, древние старики и грудные младенцы. Никакой стрельбой из лука они, понятное дело, не занимались. Военные сборы воспринимались ими примерно так же, как современным резервистам — пикник без жен, детей и на свежем воздухе. Мотивация в бою у таких солдат являлась околонулевой, благодаря чему во французском фольклоре появился образ «Вольного лучника из Баньоле» — горе-вояки и хвастливого труса. Неэффективность мероприятия побудила уже Людовика XI в 1480 г. прикрыть лавочку и нанять нормальных пикинеров.
Несмотря на то, что по средневековым меркам ордонансовые роты представляли собой весьма и весьма внушительную силу, существовало понимание, что одних их для победы над англичанами будет недостаточно. Поэтому была проведена реформа феодального ополчения. В не сохранившемся до нашего времени ордонансе конца 1440-х гг. учреждались новые правила созыва дворян на службу. Отныне король призывал напрямую вассалов вассалов, для чего применялся весь бюрократический аппарат местных администраций. Срок призыва также увеличивался. Чтобы оказавшиеся на службе вояки не смотрели в лес, для них на время кампании устанавливалось жалование, аналогичное по размеру применявшемуся в ордонансовых ротах: 10-15 ливров в месяц на жандарма и 5-7,5 ливров на лучника. Как и ранее, являвшийся на службу должен был обладать своим конем и снаряжением. Если оно оказывалось недостаточным, то дворянин вместо латника определялся в стрелки. При этом хорошо вооруженный дворянин без рыцарского достоинства мог стать жандармом, а не имеющего необходимого имущества рыцаря определяли в стрелки.
Дворяне освобождались от налогов, зато были обязаны службой. Причитающаяся оплата представляла из себя очень хорошие деньги и теперь от желающих сложить голову за короля не было отбоя. Не менее ретивыми оказались и королевские бальи и прочие чиновники, выискивавшие уклонистов по темным французским углам. Они оказались настолько ретивыми, что к 1455 г. Карл сказал «горшочек, не вари!» и ограничил масштаб призыва.
Феодальное ополчение продолжало иметь большое значение в последних кампаниях Столетней войны, было бы ошибочным считать, что сражения в Нормандии и Гиени выиграла одна только регулярная армия. Однако проведенные военные реформы изменили костяк войска, сделав его гораздо более дисциплинированным и профессиональным.
Артиллерийская реформа
Когда говорят о битве при Кастийоне, то не забывают упомянуть, что оно было выиграно чудесной французской артиллерией. Может создаться впечатление, что это было некое ноу-хау своего времени или огнестрельного оружия не было у англичан. Понятно, что это не так. Просто на тот момент времени в распоряжении французов оказались лучшие орудия своего времени.
Технический и тактический прорыв, который совершила французская артиллерия в 1430-1450-х гг . связывают с именами братьев Жана и Гаспара Бюро, осуществивших еще одну значимую реформу.
Жан Бюро родился в семье зажиточного бюргера примерно в 1390-х гг., скорее всего адвоката, и вел мирную купеческую деятельность. Постепенно он стал понимать, что огнестрельное оружие— современный, инновационный и доходный бизнес, в котором не так много конкурентов. Жан начал развивать скилл, а в 1434 г. предложил свои услуги Карлу VII. Первоначально его назначили на должность сборщика налогов, но уже осада Монтеро в 1436 г. демонстрирует нам настоящие умения мастера — он командует артиллерией. в 1439 г. его уже объявляют Великим магистром артиллерии Франции. С 1440 г. он еще и королевский казначей. Жан Бюро участвовал в качестве командующего артиллерией и вольными стрелками во всех крупных сражениях завершающего этапа войны и был многократно награжден за заслуги.
Следом за собой Жан приводит и своего младшего брата — Гаспара. Братья много экспериментируют с порохом и орудиями. Одним из главных их ноу-хау становится облегчение конструкции ствола. До них он изготовлялся методом кузнечной сварки из скрепленных обручем полос металла. Бюро же переходят к тонкостенному бронзовому литью, что к тому же повысило надежность на разрыв. До этого стволы часто лопались при выстрелах, калеча или убивая прислугу, поэтому расчету перед стрельбой всячески рекомендовали причаститься и собороваться на всякий случай. Тот же факт, что братья Бюро не были убиты собственными конструкциями, выдает в них крайне квалифицированных или очень везучих специалистов.
Не менее важным стали изменения, вносимые в конструкции лафетов. Генуэзцем Луи Жирибо была предложена конструкция орудийной повозки, которой можно было маневрировать на поле боя. До этого ствол орудия неподвижно монтировался на древесно-земляной насыпи. Артиллерию «выгоняли в поле» и ранее, то теперь она стала эффективной и мобильной боевой единицей.
Полевому применению огнестрельного оружия послужило и изменение пропорций артиллерийского парка. Сохраняя в нем значительную долю бомбард для проведения осад, Жан Бюро расширил литье значительно более легких кулеврин и серпентин, которые были более мобильны и предназначались для поражения живой силы.
Кулеврины (они же ручницы, они же пищали, они же шланги) использовали уже достаточно давно в виде ручного или так сказать «станкового» огнестрельного оружия. Они переставляли собой кованный или литой ствол калибром 15-22 мм и длинной около 1 м, установленный на прямое ложе, имеющее «хвост» длиной еще 1 м, который упирали подмышкой, стрельба велась каменными или свинцовыми пулями, дульной энергии хватало для пробития с 25-30 м латного доспеха (если попадешь). Обслуживал кулеврину расчет из двух человек. В зависимости от размера она устанавливалась либо на сошку, либо вбивалась хвостом в грунт.
А вот серпентины (от лат. serpento — «змея») были гораздо крупнее и представляли хайтек своего времени. Это уже были казнозарядные орудия длиной ствола около 2 м и калибром 2-8 фунтов, имеющие камору для метательного заряда, оснащенные колесным лафетом и секторным механизмом горизонтальной наводки.
Рибадекины представляли собой пакет из нескольких (шести) артиллерийских стволов малого калибра, установленных на один лафет. Применение многоствольного орудия позволяло компенсировать низкую скорострельность ранних огнестрельных образцов путем последовательной стрельбы из заранее заряженных стволов.
Помимо полевой артиллерии развивалась и осадная в виде бомбард и мортир, обладавшая большим калибром и меньшей мобильностью.
Еще одним важным достижением братьев Бюро стала разработка новых пропорций пороховой смеси (6 ч. селитры, 1 ч. угля, 1 ч. серы), что в сочетании с применением металлических ядер позволило повысить дальность стрельбы. Железные ядра плотнее прилегали к стенкам канала орудия, что повышало КПД выстрела.
Не стоит думать, что Жан и Гаспар Бюро были исключительными гениями, в одиночку осуществлявшими один инновационный прорыв за другим. XV век — период интенсивного развития артиллерии, весьма активно применявшейся на полях сражений и при осадах. Заслуга братьев состояла в том, что они, используя массу своих и чужих наработок, сделали французскую артиллерию самой передовой на свой момент. А помимо реорганизации еще самостоятельно эффективно применили ее в сражениях.
Таким образом, превосходство в экономическом базисе, грамотно проведенная налоговая реформа позволили Карлу VII произвести всесторонние преобразования своей военной машины. До победы в Столетней войне оставался один последний рывок. Но в целом подобные реформы проводились с прицелом на будущее. Франция уже присматривалась к другим соседям, выясняя, есть ли у них чё. Начался курс на построение абсолютной монархии, который будет закончен Людовиком XI. Важнейший инструмент концентрации власти — монополизация аппарата принуждения. Были заложены предпосылки на основе которых военное дело перестанет быть сословно-феодальным, а превратиться в службу.
Непосредственным же итогом создания ордонансовых рот, реформы артиллерии и феодального ополчения стало то, что у Франции появилась сильная и передовая армия.
Автор: Дмитрий Сувеев