- Коллеги, попрошу минуточку внимания, - директор школы Дмитрий Анатольевич, войдя в учительскую, похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание.
Учителя, в основном, женщины, кроме пожилого физрука, притихли, повернув к нему головы.
- Дело в том, - продолжил речь директор, - что нам необходимо принять участие в районном шахматном турнире между учителями. Новое, так сказать, веяние. Есть желающие?
Все замерли, переводя друг на друга недоуменные взгляды, и пожимали плечами.
- Как-то неожиданно, - скептически поджала губы завуч Лариса Петровна, - вряд ли среди нас найдутся те, кто хоть раз держал в руках шахматы.
Все разом загалдели, подтверждая слова завуча.
- Нет, нет, мы не умеем, - дружно качали они головами.
- Да нам не до победы - хотя бы для участия, - вздохнул директор.
Все с еще большим рвением начали отказываться, на ходу придумывая разные причины. Одна только Елена Яковлевна, молоденькая учительница начальных классов, сидела безучастно в сторонке и даже не вникала в общий разговор, уйдя мыслями в собственные дебри. Она была еще новенькой, отработав только полгода после окончания местного педучилища.
Дмитрий Анатольевич задержал на ней свой взгляд. Учительницей она была, откровенно сказать, никудышней, дисциплины на уроках не было вообще. Ее слабый голосок был не в силах перекричать 20-голосный хор учеников. Да и вообще она сама по себе - никакая, неуверенная в себе, неспособная за себя постоять, робкая... Ну разве с таким характером можно работать учителем?
Дмитрий Анатольевич уже решил расстаться с ней и со следующего года взять другого учителя из новых выпускников педучилища. Благо, их готовили в этом же райцентре.
- Елена Яковлевна, - окликнул он молодую учительницу раздраженным голосом, та вздрогнула и вскочила со стула, словно нерадивая ученица, прослушавшая вопрос учителя, и покраснела.
- В каких облаках вы витаете? - резко спросил директор, смутив учительницу еще больше, - вы умеете играть в шахматы?
- Ттолько в шашки… в детстве… играла, - заикаясь, произнесла она.
- Отлично. Значит, именно вы и поедете на турнир, - голосом, не терпящим возражения, произнес директор, - готовьтесь. Это будет в следующее воскресенье!
Он вышел из кабинета, а Елена продолжала стоять, раскрыв рот. Все с жалостью смотрели на нее: вот это подстава, еще и воскресенья лишили.
- Не принимай близко к сердцу, - попыталась успокоить ее Лариса Петровна, - главное - участие. Даже не бери в голову... Отомри!
- Мне хотя бы правила узнать, - пробормотала сконфуженно Елена, - стыдно идти совсем нулем.
- Кажется, у моего отца книги какие-то по шахматам были, - подала голос учительница рисования Римма Леонидовна, пышноволосая и пышнотелая блондинка, - в былые годы они на заводе такие турниры организовывали...
-Ой, посмотрите, пожалуйста, - обрадовалась Елена, - буду очень благодарна…
Римма не подвела и на следующий день принесла ей несколько старых брошюр с правилами игры и шахматными партиями.
- Я полистала вчера, там все так трудно, - сочувственно произнесла она.
Но Елена, наскоро пролистав книги, удовлетворенно кивнула:
- Спасибо большое. Хоть какие-то азы узнаю...
Римма улыбнулась и… как-то неловко замялась. Это не ускользнуло от внимания Елены:
- Что-то не так?
- Мне нужно тебе кое-что сказать...
Римма огляделась по сторонам, в учительской уже никого не было, кроме них, но она все равно приложила палец к губам и наклонилась к ее уху:
- Не знаю - поможет тебе это или нет... Но вчера я нечаянно разговор подслушала нашего директора и завуча, они обсуждали твое... увольнение в конце учебного года. Директор еще хмыкнул и произнес: "Ну если только она чемпионкой по шахматам не станет..."
Елена вздрогнула, словно ее ударили, залилась краской:
- Спасибо, Римма... Леонидовна.
- Ой, да можно просто Римма, чего уж там, не настолько я и старше…
- Хорошо, Римма...
Учительница рисования, которая на самом деле была старше лет на 15, упорхнула на урок. А Елена с тяжелым сердцем отправилась на свой. Это был второй удар подряд.
Она зашла в класс, в котором царил хаос: дети пищали, верещали - кто-то дрался, кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то рисовал на доске… Это был третий «Б» класс, доставшийся ей по наследству от ушедшей в декретный отпуск Нины Алексеевны, который она считала для себя невероятной удачей. А теперь…
- Так. Это что здесь происходит? - вдруг рявкнула Елена, перепугав саму себя. И откуда только голос прорезался? Ведь раньше, как ни пыталась - было бесполезно. Только писк комариный.
Дети притихли от неожиданности. И быстренько разбежались по своим местам, пяля на нее удивленно-испуганные глазенки.
- Так, Петрова, быстро протри за собой доску, - не понижая голос, скомандовала учительница, и Петрова тут же послушно ринулась исполнять приказ.
- Ничего себе, - подумала про себя Елена, - откуда у меня голосище прорезался? Во дела!
Она еще не знала – радоваться этому или огорчаться, но к своему удивлению, этот урок она провела так, что дети слушали ее, открыв рот. И сама она впервые в жизни получила удовольствие от своей работы, а не только страх и разочарование.
Продолжение читайте здесь