Продолжение. Начало здесь: Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая
На ходу обсуждаем, куда могли ехать рыбаки, не сошедшие на Эмтегее.
— На Бастах едут, — говорит Кришна.
— Да ну! Что там сейчас делать-то, в августе? Рыба уже с верховий спустилась в крупные реки, — возражает Зайка.
— Я слышал, Толик Чагин говорил про Бастах.
— Не спорьте, братцы. Вы оба правы и неправы.
— Как это?
— Видели же, они все с лодками и вёслами. Значит, на озеро едут. А если ты, Крюшо, слышал про Бастах, то это значит, что они собрались на Эелик.
— Блин! Точно! Они от моста через болото пойдут на противоположный край долины, там переправятся через Аян, и наверх, в горы. А там только и есть, что Эелик. Поднимутся до озера, а там глубины ого-го, вода прозрачная, на мормышку они таких оковалков натаскают, что будьте-нате. Там со дна поднимают хариуса на два-три кило, а то и крупнее.
— Да-а-а… Вот это рыбалка! Прикинь, там до озера только день пути. Потом пару дней на озере. Жильё там клёвое. Зимовье — здоровенное. Дров вокруг — тьма, зверья, рыбы, птицы — немерено.
— Зая, ты так говоришь, как будто сам там был, — смеюсь я.
— Я-то не был, Длинный был.
— А!!! Помню! Это когда он без штанов от медведя драпал! Ха-ха-ха! Почётный был прикол!
Эта история случилась год назад, когда Генка с отцом, Николаем Никанорычем, дядькой и двоюродным братом охотились на уток и рыбачили на озере Эелик-Кюель. Геныч отошёл от зимовья метров сто наверх, в сопку, снял штаны, уселся под кустиком и сидит, расслабляется. Вдруг слышит хруст. Шаги. Подумал, что это местный оленевод, эвен, который заходил к ним в лагерь спросить, не видели ли рыбаки пару оленей, отбившихся из стада.
А вместо аборигена на поляну выходит матёрый медведь, более полутора метров в холке. Тут у Длинного кишечник освободился мгновенно. Как он оказался в зимовье — вообще не помнит. Мужики чуть со смеху не померли, когда увидели, с какой скоростью человек может бежать со штанами, спущенными до колен.