Я уже не знала, как задобрить домового. Вещи пропадали каждый день. Книжка Паланика, которую я привезла из путешествия. Заколки для волос. Чайные ложечки — всего две осталось. Так дело не пойдёт, согласитесь? Бабушка сказала, это домовой злится. Посоветовала оставлять ему еду: немного молока или печенья. Сначала я так и делала. Стакан молока на подоконнике в кухне кто-то опустошал за ночь. Печеньки с шоколадом и клюквой тоже исчезали, оставались лишь крошки. Дверь была закрыта на два замка. Окна — на шестом этаже — тоже. Кошек и собак я не держала. Осталось поверить, что домовой принял угощение. Вот только происшествия не прекратились. Расчёска, конспекты, красивые носки — вещи будто пожирала чёрная дыра. Лампочки постоянно перегорали. Посуда падала со стола, даже если никого не было на кухне, и мне приходилось собирать осколки. А они будто специально прятались, чтобы неожиданно впиться в голую патку. Тапочки тоже исчезли, да. Я решила, что домовому надоело печенье. Кому бы понравилось есть каждую ночь одно и то же? На подоконнике теперь появлялся чай. Пирожки с капустой. Рюмка коньяка. Аккуратно нарезанный сыр, такой ароматный, я чуть сама на него не набросилась, когда перед сном пришла выпить воды. Вещи всё ещё исчезали. На обоях появлялись царапины. Зеркало в ванной треснуло. Я уже хотела оставить домовому записку, попросить написать меню или список требований, хоть что-то. Но мы наконец встретились лицом к лицу. В ту ночь я читала почти до половины второго. Закончив очередную главу, потянулась к лампе, но решила сходить за водой. Пол был холодный, батареи в последнее время барахлили. А новые тапочки я так и не купила. По пути я пыталась вспомнить, что оставила на подоконнике в этот раз. Бутылку колы и несколько круассанов с сыром, да. Купила в своей любимой пекарне. Если бы только они понравились домовому... Рука щёлкнула выключателем. Что-то тёмное метнулось в угол. В свете единственной оставшейся лампочки я могла его рассмотреть. Лапа с острыми когтями сжимала круассан. Такие же острые клыки скалились в мою сторону. Ростом оно едва доставало до столешницы, если не считать длинного чёрного хвоста. Я всегда представляла домового иначе. Таким милым дедушкой с бородой. Нет, это существо домовым не было. Его алые глаза точно говорили об ином. Отступая назад в коридор, я прошептала: — А где... где домовой? А нечто, захватившее квартиру, оскалило клыки в улыбке. — Я его съел. И всю твою еду тоже. Лучше бы тебе оставлять что-то вкусное, девочка. А то однажды, — оскал стал ещё страшнее. — Я сожру и тебя.
43/366.
Одна из историй, которые я пишу каждый день - для творческой практики и создания контента.
Соцсети с моими текстами - если вам интересно~.