Я сжимаю кулак в кармане. Между моими пальцами стиснута небольшая капсула – спасение, можно сказать. Долго я не хотела брать ее, но теперь обладаю этим подарком от Алены, как своей последней надеждой.
Это снотворное. Оно должно сработать на Самохина. Если не сработает, я не знаю, как выбраться из его логова – огромной квартиры с шестью или семью комнатами, в которую мы попали.
Только мы переступили порог, как Самохин накидывается на меня поцелуями, и мне приходится отвечать взаимностью – иначе наш план провалится. Меня тошнит, физически мое состояние заставляет меня изменившейся под давлением обстоятельств вести себя как безразличная первокурсница, не умеющая вызывающе двигаться.
-Может, сначала немного выпьем? – предлагаю я, с трудом отрывая Самохина от себя. Он недоволен, но все же соглашается.
-Окей. В холодильнике на кухне есть бутылка вина. Справишься сама?
-Конечно, красавчик.
Я снимаю верхнюю одежду и торопливо убегаю на кухню, чтобы Самохин не успел заметить меня.
Вино в холодильнике. Трясущимися пальцами нахожу штопор в одном из ящиков. Чем занят наш хозяин? Моет руки, кажется. Выпить, успеть...
Пробка отстегивается легко, но я все равно почти разливаю капли на столешницу в центре огромной кухни – так сильно колотит сердце от страха. Я не собиралась изменять, не собиралась… Но разве я не перешла уже грань дозволенного? Конечно, перешла. Поцелуи, свидание в чужом доме... Это все можно исправить, главное – не дать Самохину добраться до моего тела.
В бокал с вином падает снотворная капсула. Я размешиваю ее прямо штопором, нет времени искать ложку. В коридоре раздаются шаги, а капсула все еще видна! Она так долго растворяется!
-Почти готово, – говорю я, когда Самохин входит, отгораживая от него бокалы с белым вином. Почему белое?! В красном было бы незаметно капсулу.
Я чувствую себя щитом, стеной на пути к своему собственному падению. Если Самохин заметит не растворившуюся снотворную капсулу, что он может сделать со мной? Не запретить ли мне выходить из одной из его многочисленных комнат, чтобы больше не угрожать ему?
Я зря пришла сюда. Зря придумала план, в котором не было плана, только идея – достать телефон и уличить Самохина в виновности. Я совсем не подумала о себе, и только сейчас, в его логове, я ощущаю страх.
-Значит, выпьем? – предлагает он.
-У тебя не найдется каких-нибудь фруктов? – пытаюсь я оттянуть момент.
-Хм… Сейчас посмотрю в холодильнике.
Пока Самохин ходит по кухне, я прикрываю от него бокалы. В одном из них, в правом, капсула превратилась в едва заметную песчинку, но мне кажется, что она все равно слишком видна, что он быстро заметит обман. Но выхода нет – больше нет времени, чтобы тянуть время, иначе Самохин решит, что пора перейти в спальню.
-Кажется, мы...
Мы еще не выпивали за знакомство, — улыбаюсь я и протягиваю ему бокал.
— Это хороший повод, — отвечает Самохин, и мы стукнулись бокалами и выпили вина.
Точнее, он только немного попил. Мало, слишком мало! Возможно, этого будет недостаточно. Почти наверняка этого не хватит.
Я стараюсь отвлечь его, восхищаясь кухней и комментируя шикарный ремонт, вид из окна, комплект минималистичных тарелок — все то, что угодно, лишь бы он не был торопливым и не торопился утащить меня в спальню. Самохин улыбается и принимает комплименты. Он уже не так суетится, но его рука постоянно находится на моей талии или ягодице, напоминая о том, что нас ждет впереди. У него нет желания спать ни в одном глазу. Я поднимаю тост за тостом.
— За такого прекрасного человека, как ты!
— За прекрасный вечер.
— За то, что сблизил нас лед.
Самохин медленно, глоток за глотком, пьет вино, даже половину бокала не до конца выпивает. Черт! Что же делать?
Можно вернуться к исходному плану. Отправить его в душ, чтобы в это время я могла найти его телефон, найти нужную запись и отправить ее себе, после чего уйти.
Если только душ не смоет последние остатки снотворного, на которых я все еще надеюсь. Я не знаю, но оно явно не сработало должным образом, а нервозность Самохина только усиливается. Он уже начинает проникать рукой под мою одежду.
— Может быть, ты сходишь в душ, а я подожду тебя в спальне, — предлагаю я.
Самохин нахмуривается, но соглашается. Когда он уходит из кухни, я замечаю, что он нюхает себя, вероятно, подумал, что я попросила его принять душ из-за запаха.
Нужно быстро найти его телефон. Он же не взял его с собой в ванную? Тогда я в безопасности!
Я бегу в прихожую и обыскиваю его пальто. Есть! Телефон — айфон — у меня в руках. Я нажимаю кнопку сбоку.
Face ID.
Не страшно. Я же смогу угадать его пароль? Конечно смогу, мы с Аленой что-нибудь придумаем.
— Что ты делаешь? — в прихожей появляется Самохин. Он уже без рубашки, только в штанах. Плоский, словно у худощавого подростка, живот, ни следа мускулов. Но он все еще выше и шире меня, я и не смогу с ним справиться.
— Я искала… — в моей голове не осталось подготовленных отмазок.
Самохин замечает свой телефон в моих руках и отнимает его.
— Что ты искала? Что?!
Я отступаю. Пора позвонить Алене и попросить помощи. Его глаза выглядят слишком безумно! Но мой телефон остался в куртке, я не смогу дотянуться до него и позвонить.
— Почему ты так возбудился, дорогой? Я просто...
— Просто решила украсть мой телефон?! Или ты скажешь, что перепутала куртки?
Его рука быстро хватает меня за запястье и тащит меня вглубь квартиры.
— Воровка.
— А ты — почти убийца! — кричу я.
— Что?.. — Самохин замирает в коридоре и смотрит на меня.
— О чем ты, сумасшедшая?
— Хочешь, чтобы я напомнила, что произошло во время гонки? Если бы не ты, Андрей не разбился.
— Но он же жив! Я видел, что он двигается...
— А потом ты уехал!
— Я вызвал скорую. Я больше ничего не мог сделать. Или мне надо было его доставать из металлолома?
— Нужно было хотя бы подождать, когда придут на помощь!
Воспользовавшись его замешательством, я освобождаю руку из его хватки.
— Я просто не справился с управлением, вот и все. Если бы я остался там, все бы сказали, что я виноват. Гонки запрещены, отец бы со мной расправился за участие в них. И я действительно ничего не мог сделать! И вообще, что это имеет отношение к нашей ситуации? Ты пыталась украсть мой телефон!
— Потому что на нем должна быть запись аварии, — объясняю я. Самохин уже не кажется ужасным. Если бы он хотел мне причинить вред, уже бы это сделал. Но он, как сказал Иван, просто трус.
— Я видела крепление в твоей машине. Такой само любовный тип, как ты, явно записывает все свои заезды.
— Так и есть, я записывал. Но я не идиот, чтобы хранить их у себя. — возмущается Самохин.
— Я удалил их сразу. Так что ты специально соблазнила меня, чтобы вытащить запись? И затем лечь со мной в постель ради этого?
— Вот еще! — фыркаю я.
— Мне было противно от его поцелуев. Научись вести себя не как озабоченный подросток, а потом уже думай о женщинах!
Моя миссия провалилась. Я ничего больше не смогу получить от него, и единственное, что я могу сделать, это сбежать отсюда, пока Самохин не придет в себя.
Уже на улице я звоню Алене — они с Иваном были недалеко.
— Как все прошло? — спрашивает подруга, когда я сажусь на заднее сиденье.
— Ужасно. Я ничего не получила. Ну, и Самохин...
— Расскажи мне все, дорогая, — просит Алена и успокаивающе кладет руку на мою ладонь. И я рассказываю.
продолжение следует...