- Девчата, вы видели, какая мамочка старенькая у нас в палате?
- Да, седая совсем. Наверняка, внуки имеются, а всё туда же – рожать, в таком-то возрасте…
- Моя мать выглядит моложе неё. Хотелось бы на мужа её посмотреть, отца ребёнка, он, наверное, старик совсем.
- Странная она какая-то, молчаливая, угрюмая. Мы все друг с другом болтаем, обсуждаем, а она ни с кем не общается.
- Думаю, неловко ей с нами общаться, мы ведь ей в дочери годимся. Её Галина зовут, а я даже не знаю, как к ней обратиться. Хотела сегодня совета у неё спросить, ведь женщина она опытная, этот ребёнок наверняка у неё не первый. А как её называть? По имени неудобно, а «тётя Галя» назовёшь – ещё обидится.
В палате родильного отделения началось бурное обсуждение, когда одна из будущих мамочек ненадолго вышла из палаты.
Судьба Галины была тяжёлой, как она сама говорила: «Врагу такой судьбы не пожелаешь». В три с половиной года Галя осталась круглой сиротой: её мать, отец и двухмесячная сестрёнка заболели тифом и, увы, с болезнью не справились. Сама Галя в тот момент находилась в соседней деревне, у своей бабушки, поэтому болезнь её миновала.
Галина бабушка, Устинья, была женщиной строгой и нелюдимой. «Вот что мне с тобой делать? Оставили твои родители тебя на мою голову, а как растить я тебя стану, как прокормлю? Силы мои уже не те… Ох, видимо, в приют тебя придётся отдать» - качала головой Устинья.
Через несколько дней Устинья с соседом договорилась, чтобы тот на подводе отвёз их в соседний городок, где располагался приют для сирот. В последний момент бабушка передумала и оставила Галю у себя. А передумала, потому что сын ей во сне покойный явился, он плакал и умолял позаботиться о его дочке.
Устинья была суеверной. «Что поделаешь, придётся оставить девчонку» - недовольно ворчала она, проснувшись.
Любви и ласки от бабушки Галя не знала, да что там любовь, когда девочка не всегда ела досыта. К работе, порой тяжёлой и непосильной для ребёнка, бабушка приучала её с ранних лет.
В конце сорок первого года Устинья заболела тяжело, заботливая внучка ухаживала за ней, как могла. Чтобы бабушка скорее поправилась и набралась сил, Галя отдавала ей свою, и без того скудную порцию еды. Утром четвёртого дня Галя упала в голодный обморок, а вечером не стало Устиньи…
Гале на тот момент едва двенадцать лет исполнилось, но она была не из тех, кто опускал руки. Понимая, что надеяться ей не на кого, девочка отправилась в райцентр, работников на предприятиях катастрофически не хватало, и Галю приняли на один из заводов. Там же, при заводе, она и жила, там же и познакомились с тринадцатилетним Мишей, таким же круглой сиротой.
С тех юных лет они трудились, не покладая рук, наравне со взрослыми, поблажек для них никто не делал. В пятнадцать лет Миша рвался на фронт, яростно желая отомстить за семью. Галя, бойкая девчонка с огненно-рыжими волосами, была готова ехать с ним, но, конечно, им было отказано.
- Я всё равно уеду! Я уже взрослый! – злился Миша, получив очередной отказ.
- Надо подумать, как нам с тобой туда добраться! – поддерживала Галя друга.
- Ребята, ну, куда вы собрались? - подошёл к ним начальник цеха, услышав разговор. – Здесь, в тылу, от вас гораздо больше пользы, таких работников, как вы, ещё поискать! Вы уж мне поверьте!
И ребята ему поверили, на фронт больше не рвались, а работать и вовсе стали до изнеможения, чтобы оправдать доверие своего начальника.
Много лишений ребятам пришлось пережить, но они выстояли. Когда Гале восемнадцать лет исполнилось, они расписались. Свадьбу не играли, тяжёлые годы были, послевоенные, не до торжеств. Молодожёнам комнатку в семейном общежитии выделили, комнатка была холодная и сырая, в рамах щели – можно было палец просунуть, но Галя с Мишей искренне радовались и такому жилью.
- Главное, что угол у нас есть свой, а щели – залатаем! – счастливо улыбалась Галя.
- Конечно, залатаем. Вот прямо сейчас этим и займёмся, к вечеру должно теплее в комнате стать… - сказал Миша.
Через год Галя подарила мужу сына, которого назвали Анатолием. Молодые родители были счастливы, в семье царила идиллия. В их юные годы столько лишений выпало на их долю, они заслужили, выстрадали это счастье. Только представить они не могли, что счастье будет недолгим…
Ещё через два года Мишу в деревню потянуло, он, как и Галя, был родом из деревни.
- Давай уедем, Галя, в деревне мы всегда найдём, где устроиться, без работы не останемся. Не нравится мне в городе, да и сыночку нашему будет лучше в деревне, вольготнее.
Оказалось, что деревенский дом, где раньше жил Миша с семьёй, вполне неплохо сохранился. Парнем Миша был мастеровитым, он быстро подлатал там, где требовался срочный ремонт.
Пожилой односельчанин обучил Мишу печному делу, передал ему все свои знания. Вскоре печи, выложенные Мишей, стали славиться на всю округу.
Семь лет Толику исполнилось, в школу его отдали, мальчишкой он был смышлёным, к знаниям тянулся. Счастливые родители, которые по-прежнему жили душа в душу, нарадоваться на сынишку не могли.
Январь был на дворе. Галя на работе была, Толик гулял на каникулах, а Михаила позвали отремонтировать печь в соседнюю деревню.
- Папа, возьми меня с собой! Я тоже печником стану, как и ты, - просился Толя.
- Нет, сынок, зачем тебе печником? – улыбался отец. – Тебе нужна профессия, где мозги нужно прикладывать.
- Я учёным стану, да, пап?
- Может, и учёным! – усмехнулся Михаил.
- Хорошо, я стану учёным, но только возьми меня сегодня с собой! – просился Толик.
- Уговорил. Собирайся, сынок!
Деревня, в которую отправились отец и сын, располагалась на другом берегу реки. Погода была морозная, речка покрылась толстым слоем льда, поэтому Михаил решил идти напрямки, по льду реки.
Михаил работал всегда только своими инструментами, чужие принципиально не признавал, поэтому ящик с инструментами всегда был при нём. Толик бегал, весело резвился и мало слушал отца, который просил его идти рядом с ним.
- Всё, Толя, я тебя больше с собой не возьму, если не слушаешь меня! – крикнул Михаил.
- Нет, папочка, я слушаюсь. Я уже бегу к тебе.
Толик находился метрах в двадцати от берега, Михаил поставил ящик с инструментами на лёд, чтобы взять его другой рукой, как вдруг услышал всплеск воды и крик сына. Оказалось, что мальчик угодил в полынью, припорошённую снегом. Михаил бросился спасать сына, но сил не хватило…
Галина не поверила, когда ей сообщили о трагедии, прибежав на речку, она увидела мужнин ящик с инструментами, одиноко стоящий неподалёку от полыньи. Только в тот момент она осознала, что случилось непоправимое горе.
Поседела Галина ещё тогда, в свои двадцать шесть лет, когда в одночасье потеряла мужа и сына. С тех пор несчастная женщина полностью замкнулась в себе, жизнь потеряла всякий смысл. Она даже хотела наложить на себя руки, но что-то держало её на этом свете.
Деревушка, где коротала свой век Галина была отдалённой, добраться до неё было не так просто. Со временем женщина научилась делать мужскую работу: лихо колола дрова, могла и крылечко, и забор, если надо, подлатать. О создании новой семьи Галя даже не помышляла.
Сорок один год Гале стукнул, была у неё в деревне одна-единственная приятельница, женщина тихая и спокойная, которая в отличии от остальных односельчан не лезла в душу с расспросами и советов, как дальше жить, давать Гале не пыталась.
- Люда, приходи вечером, посидим, отметим, - пригласила Галина.
- Галка, что-то ты нерадостная, ведь праздник у тебя – день рождения!
- Да чему уж там радоваться, Люда, - махнула рукой Галя.
В магазине Галя набрала целую сумку продуктов.
«Зачем столько? У меня всего один гость будет…» – с тоской думала она, когда вышла на крылечко магазина и почувствовала, что тяжело ей будет такую ношу донести до дома.
- Смотрю, деловитая ты хозяйка, - высунулся из окошка водитель грузовика. – Давай подсоблю чтоли.
- А ты кто такой? Что-то не припомню я тебя.
- Я – Константин, водитель новый, по сельмагам товар вожу.
- А дед Петя куда делся, неужто заболел?
- Дед Петя – всё, отъездился.
- Ой! – прикрыла рукой рот Галя. – Что, помер дед, да?
- Почему сразу помер? Что ж вы, бабоньки, сразу о плохом думаете? На пенсию дед вышел, сидит теперь дома, отдыхает. Ну так, подсобить тебе?
- Подсоби, если не трудно.
- Да я с радостью! – Костя выпрыгнул из кабины. – А ты даже не сказала, как звать тебя.
- Галиною зовут.
- Мамку мою Галиною звали, красивое имя… А у тебя, Галя, гляжу, семья большая, раз продуктов столько за раз таскаешь.
Галя резко помрачнела, она вспомнила сынишку с мужем, и такая на сердце тоска разлилась, что хотелось закричать в голос.
- Ты чего нос повесила, хозяюшка? Расстроил я тебя чем-то? – удивился Костя.
- Нам направо… - только и ответила Галя. – Вон мой дом, видишь, где калитка чуть покосилась.
- О-о, милая, значит, хозяина в доме нет? Хороший хозяин не допустит такого!
- Тебе-то какое дело – есть хозяин или нет? – резко ответила Галя. – Взялся помогать – помоги, только не болтай лишнего.
- А ты, гляжу, баба дерзкая, - улыбнулся Костя. – Нравятся мне такие…
- Стара я уже, чтобы нравиться, - горько усмехнулась Галя, задумчиво глядя куда-то вдаль.
- Ох, умаялся я сегодня за целый день, проголодался, - стал говорить жалобным тоном Костя. – Сегодня у меня первый рейс, не привычен я ещё к такой работе.
- А до дома-то далеко тебе ехать?
- Далеко, Галя, далеко.
- Ну, проходи тогда, обедом тебя накормлю, заодно и отдохнёшь немного.
- От обеда не откажусь, - Костя с довольным видом хлопнул в ладоши.
Галя разогрела картофельный суп и подала гостю. Сама она пообедала перед походом в магазин, поэтому не ела, а только пододвигала угощения поближе к гостю и наблюдала, с каким аппетитом Костя всё поглощает.
- Гляжу, у тебя тоже хозяйки нет в доме, раз на еду так накидываешься.
- Нет, один я, Галя. Не голодаю я, конечно, но такого вкусного обеда давненько я не ел!
- Ой, да будет тебе… - смущённо махнула рукой женщина.
- Еда, приготовленная женскими руками, имеет особый вкус! А если я такой супчик сварю – его только поросям можно давать… Ладно, пойду я, - поднялся из-за стола Костя, увидев висящую на стене фотографию Толика. – Сейчас сынок, наверное, твой из школы придёт.
- Нет у меня никого, Костя… Погибли они: и муж, и сынок мой. Вместе погибли…
- Ох, горе-то какое, - качал головой Костя. – Понимаю, как тяжко тебе, Галя…
- Нет, не понимаешь, не понимаешь – каково это, одной всю жизнь… - заплакала Галя.
- А давно погибли-то?
- Пятнадцать лет в январе будет…
- И что же, за это время ты, такая справная баба, мужика себе не нашла?
- А я и не искала, Костя, не искала…
- Галя, я вот что подумал, - сказал после минутного молчания Костя. – Я один, ты одна…
- Оставайся, - сказала женщина, опустив глаза, и стала убирать со стола.
- Ну, значит… - Костя даже растерялся от такого неожиданного поворота. – В вашу деревню у меня последний рейс был, получается, рабочий день на сегодня у меня закончен. Схожу я за машиной, к дому твоему её пригоню. Ты не против?
- Пригоняй. Только мне на ферму ещё нужно сбегать.
- Беги на ферму, но прежде инструмент мне выдай, калитку я починю. Теперь хозяин у тебя в доме имеется, негоже, чтобы калитка такая покосившаяся была...