Найдётся ли ещё во всей русской культуре фигура, одновременно столь цельная - и вызывающая столь противоречивые чувства у современников и потомства?
Каждому школяру известно, что ссылка на мнение Белинского - это козырь, это лучшая концовка школьного сочинения. Авторитетнейший критик не мог ошибаться!
Не мог?! Да при желании можно составить целую коллекцию его оценок-недооценок литературных новинок. Спешил высказаться о каждой книге, выходящей в свет, не дожидаясь мнения читателей - и раздражал, пренебрежительно отзываясь о том, что нравилось многим. Если и в самом деле в какой-то параллельной вселенной живут литературные герои, там до сих пор над Белинским смеётся Конёк-Горбунок: Виссарион Григорьевич нашёл эту сказку жалкой, а автора - бездарным. Да не то что Ершова - и самого Пушкина Белинский чуть не похоронил при жизни, уверяя, что талант его увял после тридцати лет.
Но похоже, читающей публике нравилась именно способность раздражать, побуждение к мысли и спору. И не только...
Не будет ли обидно для памяти Виссариона Григорьевича сравнение с ЮРОДИВЫМ? Был такой феномен СВЯТОСТИ, когда человек брал на себя миссию говорить то, что думает. Правду. А правдолюбцу важно сознание, что терять ему нечего, и потому у юродивого не бывало ни кола, ни двора. Ничего, кроме пудового креста.
«Белинский был особенно любим.
Молясь твоей многострадальной тени,
Учитель! перед именем твоим
Позволь смиренно преклонить колени!..
Ты нас гуманно мыслить научил,
Едва ль не первый вспомнил об народе,
Едва ль не первый ты заговорил
О равенстве, о братстве, о свободе…»
Это Некрасов. Говорить о Белинском он мог только так: пафосно. Восторженно.
Как, однако, вошёл в литературу автор, чьё единственное произведение, драма "Дмитрий Калинин", было строжайше запрещено к печати?
Внук священника, сын врача. Фамилия - БелЫнский - по месту рождения деда, село Белынь. Судя по воспоминаниям самого Виссариона, семья была не просто бедной, а откровенно маргинальной. Учить детей, впрочем, полагалось - читать научили. И в начальное училище в глухом Чембаре определили. Не беда, что там все предметы вёл один учитель, да и то лишь когда не был пьян, главное - там были книги! И именно там произошла судьбоносная встреча: для реорганизации училища был направлен чиновник по делам образования Лажечников Иван Иванович, начинающий литератор. Именно он обратил внимание на одиннадцатилетнего мальчугана, не просто начитанного, но и самостоятельного в суждениях, и помог поступить сначала в гимназию, а через несколько лет - и в Университет. В Московский - оплот вольнодумства.
Здесь друзьями Белинского стали Герцен и Огарёв, здесь навсегда решил, что он - ЗАПАДНИК. Без крайностей Чаадаева, но с тем, что русская цивилизация - подросток, ершисто отрицающий ценности взрослых, согласен вполне.
Доучиться не удалось. Отчасти по состоянию здоровья (чахотка!), но главной причиной отчисления стала драма, наполненная резкими выпадами против крепостничества. Простили бы, если бы сразу представил в цензурный комитет, но нет, начал с того, что прочёл всем, кто только готов был слушать!
Казалось, без диплома, без денег, без здоровья, без родных, в равнодушной столице юнец был обречён. Но как же Белинскому везло на людей! В людях ли тут дело, или в характере самого Виссариона?
Университет от него избавился - но университетский профессор Надеждин приглашает его сотрудником в журнал "Телескоп". И вот уже москвичи передают из рук в руки номер со статьёй "Литературные мечтания". Никому ещё не известный автор аргументированно доказывает, что литературы как явления у нас ещё нет! Есть лишь писатели, истинно народные, и их всего четыре: Державин, Крылов, Пушкин, Грибоедов. Следующим в этом коротком списке будет Гоголь! Что же делает писателя народным (а народность - непременное условие величия)? Верность натуре, определённое отношение к явлениям современности, выдержанность характеров персонажей... что ещё? Об этом предлагалось поразмыслить читателю.
"Я душевно люблю православный русский народ и почитаю за честь и славу быть ничтожной песчинкой в его массе; но моя любовь сознательная, а не слепая", - напишет Белинский в обзоре литературы за 1835 год. И разовьёт эту мысль, рассуждая о "странностях" народа, и соответственно о странностях его литературы. Перенимать цивилизацию, насаждаемую властью, можно, но... стесняет она, как узкий мундир, без неё вольготнее. И литература у нас - пересаженный цветок, причём пересаженный не народом, а властью. Конечно, русский человек если возьмётся - что угодно сделает лучше "немца", но сама-то идея литературы "немецкая", заграничная. И нам ещё только предстоит определить, ЗАЧЕМ она нужна? Какова роль литературы в нашей жизни, и соответственно, в чём назначение критики?
До сих пор критика только хвалила и поощряла тех, кто нравится публике, и лишь изредка журила любимых писателей, если напишут не совсем то, что от них ожидали. Но если авторы, стремясь быть "народными", смеются над народом? Пишут нарочито просторечно о всенародной глупости и пошлости? Их читают, да... но это не литература, а "перепрелый фосфорический навоз"!
Задача писателя - возвышать читателя? Если бы всё было так просто... Но безусловная обязанность писателя - ЛЮБИТЬ. Своих героев, свой народ, свою родину.
(продолжение следует)