Харчевня придорожного трактира той ночью полнилась хмелем, пьяными беседами, периодически переходящими в драки, и легкими бессмысленными песенками нанятых за гроши музыкантов.
Однако в какой-то момент разговор постояльцев зашёл на весьма необычную тему. Группа из пяти здоровенных бугаев, вероятно, державших путь со своими товарами из одного конца страны в другой, уже прилично захмелели. И начали трепаться на тему рыцарей.
- А я тебе говорю, настоящих рыцарей не было, нет и не будет!
- В точку! Не такие уж они идеальные, как о них всё говорят.
- Да и благородством не пахнет!
- Им всегда важнее было бабëнку посимпатичнее закадрить да кошелёк набить!
- Во-во! Ни на что большее они не способны.
- А вот я слышала....
Девочка, разносившая заказы, совсем ещё юная, неожиданно посмела встрять в разговор. Все уставились на неë, то ли правда интересующиеся тем, что она хочет сказать, то ли просто шокированные её наглостью.
- Я вот слышала, что иногда встречаются странствующие рыцари! - выпалила девчонка, отведя взгляд. - Они променяли роскошную жизнь и все свои привилегии на вечную дорогу и помощь нуждающимся....
- Малая, да ты с дуба рухнула, что ли?! - расхохотался кто-то из верзил-торговцев. - Это же сказки!
Девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке, но виду старалась не подавать. Даже нашла в себе силы посмотреть в глаза своему насмешнику и выдала:
- Это правда. И я стану одной из них!
Тут уж рассмеялись все посетители трактира.
- Ты-то?
- Милая, мы сейчас все портки со смеху надорвëм!
- Ты же девчонка!
- Ну, какой из тебя рыцарь?!
- Как какой? Рыцарь подноса и пивной кружки! - хозяйка трактира издевательски потрепала свою помощницу по волосам.
Девочка сморщилась, сжалась вся. Лицо было такое, будто у неё на глазах растоптали живого человека. Собственно, так оно и было, вот только этим самым человеком оказалась она.
- Хватит.
Жёсткий, повелевающий голос заставил резко заткнуться глумящуюся толпу.
Все резко обернулись, в том числе и девочка, ставшая объектом высмеивания.
Заговорил таинственный незнакомец, сидевший весь вечер в темном углу трактира. Он приехал один несколько часов назад, как вспомнила разносчица. Незнакомец заказал пару бутылок самого крепкого пойла, какое у них только было, и с тех пор сидел всё так же, в одиночестве, молча потягивая напиток. В общем споре он участия не принимал, однако сейчас вышел в центр зала, привлекая к себе внимание трактирной публики.
- Никто не давал вам права говорить так с другим человеком, - незнакомец говорил устало, но в его голосе всё равно сквозила сталь.
Все посетители, в особенности, те самые торговцы, притихли.
- А ты кто такой, чтобы нам указывать? - выкрикнул один из насмешников, хоть и дрожал, будто осиновый лист на холодном осеннем ветру.
- Вас это не касается, - жёстко заявил одинокий посетитель. - Если вам нужны дополнительные аргументы, можете послушать мой клинок. Хоть я вам этого и не рекомендую. Он может быть очень болтлив….
Хоть незнакомец и сказал это с усмешкой, весело стало только ему одному. Повисшее напряжение можно было резать и намазывать на хлеб вместо масла.
- Молчание - знак согласия, - констатировал гость, после чего обратился непосредственно к девочке. - Эй, идём отсюда.
Разносчица послушно направилась к выходу вместе с незнакомцем, внутренне содрогаясь от страха. Да, ей определённо не хотелось сейчас быть в трактире, но ведь загадочный посетитель мог сделать с ней всё, что угодно....
На улице было темно и холодно. Зима в самом своём разгаре, чтоб её. Снег сверкал, конечно, но как-то вяло, неохотно. Небо тучами затянуло, луна даже и не думала показываться. Дрянная погодка, в общем. Девчонка зябко куталась в коротенькую куртку и настороженно ждала, что станет делать незнакомец.
Тот же чуть-чуть прошёл вперёд и обернулся, натыкаясь на опасливый взгляд.
- Боишься меня? - на это разносчица утвердительно кивнула. - Не беспокойся, мне от тебя ничего не нужно. Просто не хотел глазеть, как над тобой измываются.
- П-правда? - недоверчиво спросила девчонка.
- Правда, - уголком рта улыбнулся незнакомец.
- А почему?
- Потому что.... У меня на это есть свои причины, - быстро закрылся странник. - К тому же, это было бы не по-рыцарски.
- Так вы рыцарь? - глаза у девочки тут же загорелись.
- Пытаюсь им быть, - честно признался рыцарь. - Моё имя сэр Киллиан Благородный. А тебя как звать?
- Берта! - чуть ли не подпрыгнула от восторга разносчица. - А откуда вы? А вы прямо из знати? А как вы стали рыцарем?
- Какая ты нетерпеливая, - подметил сэр Киллиан. - Но это долгая история, а ты вся продрогла.
Рыцарь тут же скинул с себя плащ и завернул в него Берту. Сам тут же передёрнул плечами, почувствовав студёный зимний ветер.
- Вам тоже не то чтобы жарко.... - заметила девочка. - Знаете, а вам же теперь и ночевать-то негде. Хозяйка вас после того, что вы устроили, и за милю сюда не подпустит.
- Не страшно, - бросил рыцарь. - Могу и под кустом каким-то переночевать, не голубых кровей уж.
Берта изумлённо вскинула брови. Рыцарь, но не знатного происхождения? И готов заночевать на улице, хотя тут, помимо бандитов, головорезов и тех же торговцев, что непременно захотят отомстить, ему грозит опасность умереть просто-напросто от обморожения? Как-то в её голове это совсем не укладывалось.
И глаза у него какие-то.... Добрые, но тëмные и отчаянные. Во всех смыслах. В них полно и безудержной смелости, и такого горя, от которого люди до беспамятства напиваются. Лишь бы ни о чем уже не думать.
Может, ему всё равно, что с ним будет?
- Идëмте, - решительно скомандовала Берта и направилась по узкой дороге налево, в деревню.
- Куда? - опешил сэр Благородный.
- Вам же нужно где-то провести ночь. Тёплых перин не обещаю, но, думаю, лавка уж всяко лучше "какого-то куста".
Киллиан пытался сказать что-то, возразить, но передумал и направился вслед за девочкой.
- Я живу с дедушкой. Он уже не молод, сами понимаете, но он кузнец, и раньше постоянно помогал разным рыцарям, ещё до того, как я родилась. Потом ему пришлось отойти от такой жизни, вернуться сюда и растить меня…. Он очень любит поговорить о всяких сражениях! Если будет приставать с расспросами, вы уж будьте помягче, пожалуйста, - предупредила Берта.
- Это он рассказывал тебе о рыцарях? - догадался сэр Киллиан
- Да, - немного помедлив, ответила девочка. - В деревне его недолюбливают. Думают, с ума сошёл старик. "Ноги хорошо уж не ходят, вот и сидит дома, лапшу внучке на уши вешает". Жалеют меня. А не надо меня жалеть! Мой дедушка - замечательный. И я им всем это докажу!
- Люди бывают крайне... Остры языками, да не умами... - вздохнул рыцарь, внимательно её слушавший. - Не бери близко к сердцу.
- Легко вам говорить. Вам-то за себя куда проще постоять, - хмыкнула Берта.
- Так было далеко не всегда, - улыбнулся сэр Киллиан Благородный. - Я когда-то простым слугой трудился, меня то и дело эти "благородные сэры" шпыняли. Я уж думал, перевелись достойные рыцари.
- А потом?
- А потом повстречал того, кого могу назвать своим другом и лучшим из людей, кого я когда-либо знал, - Киллиан говорил тепло, но в конце фразы будто бы его сердце что-то кольнуло, и интонация оборвалась.
Берта думала спросить его об этом, но сама не заметила, как они добрались до её дома.
***
Домишко пусть и не выглядел богато, однако всё равно был довольно ухоженным. Видно было, что хозяева о нём заботились, как могли, да и откровенной нищетой от скромного жилья не разило. Правда, старенький амбар недалеко от дома, кажется, никто лет пятнадцать не латал, из-за чего постройка готова была развалиться от любого дуновения ветерка.
Заметив взгляд Киллиана, направленный на амбар, Берта нахмурилась.
- Просто руки не доходят починить. Так-то у нас всё хорошо, - непонятно почему насупилась девочка, и пошла в сторону дома. Рыцарь хмыкнул, покачал головой и двинулся вслед за ней.
Едва они зашли внутрь, сэр Киллиан сразу почувствовал тепло и уют. И ещё то, как же сильно он успел продрогнуть. Ему казалось, что он легко бы выдержал ночь на улице, но на поверку это оказалось не так. Видимо, тяжёлые мысли и алкоголь заставили его совсем забыть о своём бренном теле. Берта, меж тем, громко приветствовала дедушку.
- Дедушка, я дома! Прости, что задержалась, сегодня были небольшие неурядицы, но всё в порядке, я жива и здорова. Правда, это благодаря одному доброму господину, так что можно он у нас поживёт? – тут же поинтересовалась разносчица, не далеко отходя от порога.
- Берта, внученька, ну, сколько раз я тебе говорил, что вот так кричать – совершенно неприлично, - ласково ворчал дедушка, выходя из соседней комнаты.
У него была короткая борода и волосы до плеч, отливающие серебром. О их с Бертой родстве говорили ястребиный нос и лукавый прищур. Одет старик был скромно и просто.
Однако вместо того, чтобы просто поздороваться с незнакомцем, дедушка застыл на месте и уставился на их неожиданного гостя. Сэр Благородный, в свою очередь, уставился в ответ.
- Йохан?!
- Килли?!
Девочка застыла, в изумлении переводя взгляд то на доброго рыцаря, то на собственного дедушку. Меж тем мужчины сменили удивление на улыбки и поприветствовали друг друга, пожав руки.
- Вот уж не ожидал, что снова свидимся…. – протянул Йохан, разглядывая Килли. – И с каких пор ты стал «господином», мальчик? И где сэр Теобальд?
Киллиан мгновенно помрачнел.
- Не думаю, что это удачная идея, рассказывать сейчас... Я… всё ещё не готов об этом говорить, – тяжело вздохнул Килли, мысленно давая себе затрещину. С одной стороны, прошло уже полгода. С другой – всего лишь полгода.
Старик взглянул на него участливо и, ничего не говоря, похлопал по плечу.
- Такая она, рыцарская доля, - печально пробасил он.
- Я уже ничего совсем не понимаю! – всё же возмутилась Берта, чаша терпения которой была переполнена. – Как вы познакомились? О ком вы говорите? Кто этот сэр Теобальд?
- Ну, прекрасным ответом на последний вопрос, думаю, будет как раз наша история знакомства, - горько усмехнулся Киллиан. – Я не против расплатиться за ночлег этой историей, если вы позволите мне, Йохан.
- Я уже говорил тебе, что ко мне можно на «ты». И тебе, и сэру Теобальду. Оба вы, два остолопа, меня вообще не слушали, - проворчал дедушка. – Пойдёмте что ль, сядем у очага, там и поговорим.
Комнат в доме было всего две – мастерская и жилая. Вот во вторую-то и направились все трое. Там они расположились удобно у огня, а Берта заботливо решила сделать травяной отвар, чтобы продрогший рыцарь не подхватил простуду. Рецепт этого чудодейственного снадобья накрепко вбил ей в голову дедушка. Сэр Благородный только почуяв, что она варит, почему-то улыбнулся.
И вот, когда отвар был готов, и они все уютно расселись, Килли начал свой рассказ.
***
- Сир, вам необходимо к знахарю!
- Да не говори глупости, Килли. Со мной всё хорошо.
- Ничего подобного! Вы носом шмыгаете. И кашляете вот уже три дня. Добром это не кончится, если вы не отправитесь к знахарю. Или хотя бы не отложите нашу с вами работу на пару дней. Больным необходим отдых!
- Какая-то глупая простуда меня в койку не загонит…..
- Ах, так! Тогда это сделаю я, сэр Идиот!
- Размечтался, Киллиан… Тебе меня….
- Это было проще, чем вы думали, милорд.
- Как ты так быстро…. Твой захват сильно улучшился….
- Боже, сир, да вас же знобит!
- Со мной всё нормально, а у нас ещё орда пикси не добитая летает где-то по лесу…..
- Я объявляю больничный! К тому же, уж с пикси-то я справлюсь, чай, не первый год с вами бок-о-бок странствую….
А ведь и верно. Уже то ли три, то ли четыре зимы минуло с тех пор, как сэр Теобальд Благородный взял Килли себе в качестве оруженосца для турнира, а Килли оказался куда смышлёнее и смелее, чем все его предшественники. Он не сбежал, едва завидев опасность, а стал со своим господином плечом к плечу, закрепив за собой звание его уже постоянного оруженосца.
Видя, как другие («ненастоящие» - всегда добавлял про себя Килли) рыцари обращались со своими оруженосцами, Килли думал, что ему здорово повезло. Ведь даже самые милостивые из них не позволяли себе того, что делал Теобальд.
Сэр Благородный обращался с ним, как с равным. Они никогда это не обсуждали, но Килли знал это наверняка: обращение на «вы» Теобальда очень раздражало. Особенно поначалу.
Однако оруженосец быстро придумал, как это исправить. Он стал изредка использовать это в качестве издевательства. И все недовольные выражения мигом покинули лицо рыцаря.
А ещё, в отличие от остальных знакомых Киллиану рыцарей, Теобальд иногда вёл себя как совершеннейший идиот.
Был самый разгар января. Мороз стоял такой, что снег под ногами скрипел, а воздух стал колючим, будто пропитанным всеми опасностями мира, как теми, что они видели, так и теми, с которыми им ещё предстояло столкнуться. И среди всей этой промозглой и недружелюбной стужи Теобальд весьма выделялся. Пока все местные жители кутались в свои самые тёплые одежды и надевали самые хмурые выражения лиц, рыцарь буквально светился лучезарностью и весельем.
Они, как обычно, занимались своей работой, несмотря на всё ухудшающуюся погоду. Это сильно беспокоило Килли, но его господин, похоже, чихать хотел на подобные глупости.
Однако в какой-то момент Килли стал замечать, что рыцарь обзавёлся регулярным чихом. И с каждым днём противная простуда всё только набирала обороты, а её несчастный обладатель её игнорировал.
Доигнорировался, блин.
Оруженосец умудрился заставить своего господина снять комнату в приличном трактире и теперь в жаркой схватке сумел его всё-таки уложить. Отключился Теобальд быстро, а Килли завернул его заботливо в пару одеял и подкинул дров в камин.
После чего оглядел их скромное пристанище и отправился добивать пикси, поручив за достаточно неплохую сумму кому-то из горничных дежурить под дверью, чтобы в случае чего рыцарю мог кто-то помочь.
Конечно, все эти затраты несколько расшатали их бюджет, пополнявшийся исключительно за счёт добровольных пожертвований спасённых мирных жителей, но Килли считал, что оно того стоило.
***
Вернулся Киллиан под утро, весь в крылышках мелких поганцев и с ног до головы засыпанный липучими блёстками. Да, битва выдалась не слишком тяжёлой, но вполне жаркой, так что всё, о чём Килли мечтал – это как следует выспаться, и, желательно, найти хоть один способ отскрести эту проклятущую пыльцу.
На его удивление, Теобальд уже проснулся и сидел возле камина, завернувшись в одеяло, и задумчиво разглядывал весёлые языки пламени в очаге.
- Доброго утречка. Как вы себя чувствуете? – Килли сгрузил пестрящее всё теми же блёстками оружие у порога, чтобы не запачкать всё в комнате, после чего схватил какую-то тряпку и начал тереть лицо.
Теобальд бросил на него взгляд и легко улыбнулся, ничего не ответив.
Киллиан мгновенно напрягся. Сэр Благородный не мог пропустить его в таком виде без шутки. Что-то было не так.
- Сэр, с вами всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался оруженосец, на силу сдержавшись, чтобы тут же к Теобальду не броситься – тот такого явно не одобрит и отмахнётся, а Килли это совсем не нужно.
Теобальд уверенно кивнул и с той же улыбкой вновь уставился на огонь.
Само собой, тут уж Килли не выдержал, уверенно подошёл к нему и совершенно бесцеремонно приложил ладонь ко лбу. Жара не было. Дышал рыцарь чуть прерывисто, но, в целом, ему определённо стало лучше. Но отчего же тогда….
- Вот дьявол, - догадался оруженосец. – Скажите мне что-нибудь, пожалуйста.
К чести Теобальда, он хотя бы попытался. Но не смог. Вместо человеческой речи изо рта у него вырвалось только неразборчивое надрывное шипение.
- Всё, допрыгались? Голос пропал…. – обречённо изрёк Килли, садясь на край кровати.
Теобальд виновато пожал плечами и насупился.
- Ну, и что мы теперь будем с этим делать? – оруженосец устало потёр переносицу.
Сэр Благородный тут же вскочил и начал активно размахивать руками, пытаясь что-то жестами своему товарищу объяснить. Зайди в этот момент в комнату кто угодно другой, он бы подумал, что рыцарь всё же окончательно разболелся и бредит. Килли же, впрочем, был с этим полностью согласен, но вовсе не от того, что не мог понять Теобальда.
- Нет, определённо нет. Сэр, простите, но это уже ни в какие ворота не лезет! – оруженосец сердито топнул ногой.
Его господин мгновенно нахмурился и сложил руки на груди, сверля его взглядом «ты меня не переубедишь, и вообще, не забывай, кто тут главный». Вообще-то, использовал его Теобальд крайне редко, надо признать. Обычно, он смотрел так, когда, например, бросался в логово гоблинов в одиночку, а Килли его туда пытался не пустить, чтобы дождаться подмоги.
То есть тогда, когда готовился совершить какую-нибудь глупость.
- Ну какой к чёртикам ледяной дракон, когда вы даже селян нормально расспросить не можете? – попытался достучаться до дурной головы Килли.
Теобальд выразительно указал обеими руками на своего оруженосца, и Киллиан, тяжело вздохнув, сдался.
- Ладно, понял. Вас никто на белом свете не переупрямит. Даже сама смерть, когда наконец-то до вас доберётся, и то не сможет. Пойдёмте, так уж и быть, только в плащ потеплее закутайтесь хоть, прошу вас.
Рыцарь довольно улыбнулся, хлопнул его по плечу, прокашлялся и, схватив плащ, стремительно вылетел за дверь, будто только вчера не загибался от чудовищной слабости.
Килли в очередной раз за утро тяжело вздохнул и отправился за своим господином, попутно соскребая с собственного меча блёстки. Получалось скверно. Отходила пыльца только с приличными кусками самого меча. Да и оружие сэра Теобальда было в таком же плачевном состоянии.
Вот зараза. Ещё и новые мечи искать придётся, не с голыми ж руками на дракона идти.
О том, чтобы отоспаться, можно было крепко и надолго забыть.
***
Пока Теобальд расплачивался с хозяином трактира, его оруженосец всё-таки понял, с чего рыцарю вдруг взбрело в голову тащиться за каким-то очередным легендарным сказочным чудищем даже без голоса, подобно русалочке за принцем. Трактир ломился от постояльцев, как, надо полагать, и все ему подобные постоялые дворы в округе. Милях в тридцати к западу выполз из пещеры самый настоящий дракон, и люди спешно покидали те земли.
Так что для Килли это утро припасло две новости: хорошую и плохую. Во-первых, его господин явно мыслил трезво, горячечного бреда не наблюдалось. Во-вторых, Теобальд, видимо, в принципе соображал не так здраво, как хотелось бы Киллиану.
И вот они отправились в путь. Заснеженные леса, покрытые белым пухом поля... Скука смертная, от этого только в сон клонило больше. Местечек, где можно было бы хоть как-то отскрести или заменить дурацкие железяки не наблюдалось.
Да уж….
Дорога прошла даже слишком размеренно, ехать пришлось целый день. Нужды в том, чтобы спрашивать, в правильную ли сторону они ехали, не возникало – достаточно было просто направляться туда, откуда бежали все остальные. Килли уже к этому вполне привык, к тому же, он нисколько не сомневался, что как-нибудь они дракона смогут одолеть. То ли самоуверенностью сэра Благородного заразился, то ли сам по крови был не робкого десятка…
Наверняка и то, и другое.
К ночи они добрались до маленькой деревушки. Небо было совсем тёмное, почти чёрное, из-за чего на его фоне казалось, что снег светился сам по себе. Воздух дрожал от мороза, будто бы даже тихонько звенел. Пятна света, отбрасываемые на дорогу от окон домов, расплывались и смешивались между собой, походя на растёкшееся по земле жидкое золото.
Жителей там осталось не слишком много, но дома все были заперты, пусты и холодны. На прогрев любого из них ушло бы время, да и Теобальд категорически отверг идею того, чтобы вломиться в чьё-то жильё без разрешения хозяина. А те жители, кто остался в деревушке, высовывать носы не спешили, да и на ночлег пускать за любые деньги отказывались. Килли уже устал проговаривать заготовленное приветствие где-то после пятого раза.
Теобальд же только лучезарно улыбался, и от его неугасающего оптимизма шарахались даже те, кто не прочь был разжиться той уже не слишком большой суммой, которую они готовы были отдать за ночлег.
Когда они открывали дверь какого-то очередного дома, Килли уже даже не глядел на хозяев, мысленно прикидывая, как бы так исхитриться, чтобы заночевать на улице, не угробив при этом своего рыцаря. Плач маленького ребёнка, раздававшийся изнутри, он искренне старался игнорировать.
- Здравия желаю вам, милостивые хозяева этого дома. Не окажете ли вы нам честь, приютив у себя на одну ночь за устраивающую вас стоимость? Мой господин, этакий идиот, хочет одолеть того дракона, что перепугал всю округу. И я был бы не против, честно, но он умудрился простыть, и на морозе ему ночевать вообще не желательно….
- Как имя твоего господина? – поинтересовался твёрдый, чуть хрипловатый и явно усталый голос. Этого ещё никто не спрашивал. Килли поднял взгляд и уставился на мужчину преклонного возраста, но определённо ещё крепкого, с суровым, сильным взглядом.
- Сэр Теобальд Благородный, - ответил Киллиан. Рыцарь весело помахал рукой из-за спины оруженосца, но вдруг оценивающе взглянул на хозяина дома, наклонив голову. После чего весь просиял и стал стучать Килли по плечу, активно жестикулируя.
- Так, нос… Руки… Ноги… Молот… Нет, вы же не хотите сказать… - Килли отвлёкся на Теобальда, а сэр Благородный всеми силами пытался передать, что же он такого успел понять за пару мгновений. – Вы кузнец?
- Конечно. Меня зовут Йохан. Я – единственный в округе, кто может выковать что-то стоящее для знаменитого странствующего рыцаря, - старик хмуро смерил взглядом незнакомцев. – А вам это нужно.
Сэр Благородный просиял, пожал руку опешившему хозяину дома и вихрем пронёсся внутрь. Йохан даже чуть не упал с крыльца от такого резвого манёвра, правда, Киллиан вовремя его подхватил.
- Какого дьявола вы себе позволяете? Я ещё ничего вам не обещал, и вообще…
- Простите его, пожалуйста, я сейчас всё исправлю…
На какую-то осмысленную беседу ни Килли, ни Йохан выйти не успели, оба замерли в один миг, осознав, что плач ребёнка стих.
Старик не на шутку напугался и ринулся в дом, а оруженосец припустил следом.
И вот что они увидели.
В небольшой комнате стояла колыбелька. И прямо рядом с ней устроился Теобальд. Он сидел на полу, поднеся лучину к щиту, из-за чего крохотное пламя отбрасывало множество бликов, освещая всё вокруг. Получалось не то звёздное небо, не то рой светлячков… Но было красиво.
Килли даже невольно ахнул. Ко всяким чудищам он привык. К вечным разъездам – тоже. К человеческой жестокости и подавно – этот урок он ещё раньше знакомства с Теобальдом усвоил. Но тому, что его господин помимо ловких рук и острого языка имел ещё и такое сердце, оруженосец не переставал удивляться.
Ребёнок в колыбельке, видимо, как раз из-за этого замолк. А теперь, наблюдая за отсветами на потолке и стенах, малютка лишь тихонько смеялась, и смех её звенел точь-в-точь как морозный воздух.
- Как вы догадались? – опешил Йохан. – Я уже которую ночь пытаюсь её успокоить, бедняжка боится темноты.
Теобальд отвечать не стал, лишь мягко приложил палец к губам, убеждая говорить тише, и вместе с малышкой принялся смотреть на эти самодельные светила.
- Дочка? – осторожно уточнил Килли.
- Внучка. Родители... Я их не уберёг, - горько хмыкнул старик, поджимая губы. – Всё, что у меня осталось – она, да этот дом.
- Поэтому вы и не бежите отсюда, как все остальные? – поинтересовался оруженосец.
- Именно так, - продолжал Йохан, видно, не совсем давая отчёт себе в том, что говорит и кому. Не то чтобы он слыл душой компании, да и рассказывать сокровенное первым встречным он не хотел, но именно сейчас отчего-то это ощущалось правильным. – Я мог бы и раньше убраться из этого захолустья, меня тут не держит хозяйство, в отличие от остальных местных. Взять в охапку мою маленькую Берту и пойти в большой город или ещё куда, где от кузнецов отбоя нет, да не могу я оставить дом. Не могу. Это ведь память – единственное, что освещает нам путь. Впрочем, если дракон не уймётся, скоро и этого не будет.
Теобальд вдруг встал, глянул на девочку в колыбельке и улыбнулся ей, протянув аккуратно ладонь.
Никогда не бойся, даже если будет очень страшно.
Девочка посмотрела на него в ответ, вдруг на миг стала очень серьёзной, и схватила крошечными ручонками за палец.
Обещаю.
После рыцарь прошёл к оставленному у двери повреждённому мечу, взял его в руки и перевёл просящий взгляд на хозяина дома.
Старик оторопел, чувства переполняли его, он растерялся на мгновенье. Но вот он уж ухмыльнулся, хмыкнул и произнёс:
- Посмотрим, что с вашими железками можно сделать.
***
Йохан смог отскоблить и починить их мечи. Килли ему активно помогал, так как оказался «способным парнишкой». Теобальд тоже пытался, но его прогнали довольно быстро, поскольку он был так же блестящ на поле битвы, как плох в ручном труде. Он едва только голову в раскалённую сталь не засунул, ну, честно! В итоге его отправили с ребёнком сидеть, потому как там от него явно больше пользы было.
В общем, уже наутро рыцарь с оруженосцем были готовы отправиться на бой с драконом, а Йохан им ещё и отвара какого-то, сделанного по семейному рецепту, в дорогу дал. Теобальд, его чуть пригубив, даже сипеть немного начал, но Киллиан ему строго запретил даже пытаться говорить, так как сэру Благородному явно требовался ещё не один день на полноценную поправку.
И вот они уже нашли логово дракона и благополучно выманили гигантского ящера из его убежища. Дракон был громадный, с выпирающими позвонками и рёбрами, весь бело-сизый, а глаза его светились холодным злобным светом. Рык его больше походил на грозный хрип, а вместо пламени он выдыхал столпы льда.
Килли вдруг обнаружил, что отсутствие голоса у его господина им вообще не мешало. Более того, об этом он даже умудрился забыть. Оба могли предугадывать движения друг друга и координироваться без слов, им и правда не нужна была речь для того, чтоб друг друга понимать.
Бой закончился внезапно. Теобальд вдруг просиял и во время очередной атаки открутил у своей фляги с отваром, прикреплённой к поясу, крышку и закинул её чудищу в пасть. Так дракон замер, сглотнул и в тот же миг превратился в маленькую ящерку, которая внимательно уставилась на своих врагов и, облизнувшись, чихнула огнём.
- Это… Саламандра? – насилу вспомнил Килли имя диковинного создания. – А почему она…
Рыцарь указал на себя и чихнул.
- Простудилась? – изумился оруженосец, в ответ получив кивок.
Саламандра в это время готовилась слинять, но сэр Благородный сумел это предугадать и, подцепив малявку за туловище, аккуратно спрятал в одну из своих боевых рукавиц. Прочный материал волшебная ящерка не смогла бы прожечь так просто.
- Как вы поняли? Вы знали? – допытывался Киллиан.
Теобальд пожал плечами и виновато потупил взгляд.
- Ты сам себя так чувствовал всё это время?! – возмутился Килли, искренне распереживавшись. – Сказать же мог! Мы бы не поехали никуда, я б тебя никуда не пустил!
- Именно поэтому я и не сказал, - с трудом выдавил из себя Теобальд, сразу после этого сморщившись и одной рукой хватаясь за горло. Но потом, проглотив боль, всё-таки улыбнулся Киллиану.
***
- Собственно, вот так всё и было, - закончил свой рассказ рыцарь Киллиан. – Потом мы вернулись к вам с Йоханом, выхаживать Теобальда. Провели тут несколько дней, пока он полностью не оправился. Он пару раз порывался ехать дальше, но я его не пустил, вот ещё. Помню, сказал тогда ему, что он себя в могилу так загонит… Забавно, что в итоге он всё равно это сделал, только более изощрённым способом, скотина такая…
Килли устало потёр виски и горько усмехнулся.
- А что случилось с саламандрой? – решила увести разговор в другую сторону Берта, видя, что творилось на душе у нынешнего сэра Благородного.
- Мы её посадили в банку и умудрились довезти до пустоши. Там и выпустили. Растительности там немного, зато всяких насекомых с избытком. С голоду она не померла, думаю, да и вряд ли кому навредила, - откликнулся Киллиан, окончательно возвращаясь из воспоминаний в действительность.
- Сколько вы планировали пробыть в наших краях? – вдруг спросила девочка.
- Дня два-три, но я не смею просить вас о чём-то большем, чем об одной ночи, – честно ответил Килли.
- А почему так долго? – не понял Йохан.
- Мне предстоит дальняя дорога. Я держу путь на восток. Там лежат земли сэра Теобальда Благородного. Нужно разбираться с наследством. Я и так очень долго это откладывал, - сам себе заметил Килли. – Уверен, что не хочу оставаться в тех краях и управлять землёй, но хочу убедиться, что там всё в надёжных и справедливых руках. Уж Теобальд точно так хотел бы.
Дед с внучкой переглянулись. Да, определённо, они подумали об одном и том же. Как такому хорошему человеку не помочь? Да и несколько ночей в их доме – это вполне стоящая благодарность за всё, что он и его друг для них сделали.
- Слушайте, я действительно не прошу о большем, чем одна ночь, но… Можно я хотя бы днём задержусь? Вам амбар починю? А то мне на него смотреть больно, - нахмурился рыцарь, и выглядел он при этом так мило, точно бездомный щенок.
Йохан с Бертой не смогли сдержаться и весело расхохотались. Смех у них был чертовски похожий, и с годами ничуть не изменился. Всё так же звенел, как морозный воздух.
На душе у Килли вдруг стало легко, впервые за долгое-долгое время.