Задержался я на этом свете,
Кто укажет меру мужику?
Перед жизнью я давно в ответе
И ищу последнюю строку.
Пусть в надеждах я не состоялся,
Пусть метался меж добром и злом.
До конца самим собой остался,
Душу, проверяя на излом.
Я её не прятал за ограду,
К попугаям в клетку не совал,
И всегда испытывал досаду
От соседства лживых подпевал.
И меня от бешенства рябило,
Если кто-то кем-то помыкал,
Когда жизнь наотмашь в морду била,
Пряча за ухмылочкой оскал.
По свисточку я не мог в рядочек,
Я вороной белой быть хотел,
Я не мог быть спрятан между строчек,
Как в толпе среди немытых тел.
Не визжал я хором на парадах
И от красных тряпок свирепел
На корриде, вырванный из стада,
Я смертельно раненный хрипел.
Желваки по разуму катились,
Когда рынок телом торговал,
И глаза как щелки становились,
Если душу кто-то продавал.
Я кричу от боли и бессилья,
Как же так? Свершив такой пробег,
Ты цивилизации насилья
Так и не почуял, человек!
Богословский Николай Дмитриевич, 7 марта 1990 г.