1941 год. Декабрь. Ленинград
Серафима обнимала дочь и дрожала всем телом, пока над головой были слышны звуки снарядов. Сидя в подвале, она чувствовала сырость, холод и безысходность, которые проникали в нее до самых костей. Сколько же можно...
Свист, грохот, крики... Говорят, человек ко всему привыкает, но как привыкнуть к тому, что смерть ходит за тобой по пятам?
Сима завидовала тем, кому удалось эвакуироваться, тем, кто смог вывезти детей из осажденного города. А ей нельзя, она не выездная, цех, в котором она работала, пока действует, пусть и осталась от него всего одна четвертая рабочая часть. Зато ее сестра должна сегодня выехать, им осталось с Машенькой дойти всего километра два до дома Лиды, а потом она отдаст дочь в руки матери и сестры. Только бы успеть, только бы дойти.
Звуки стихи, воющая сирена замолкла и люди стали выходить из укрытия. Маша и Сима пошли по улице, почти бегом они передвигались, стараясь не смотреть по сторонам. Местами Сима закрывала глаза своей восьмилетней дочери, ведя ее за руку.
Вдруг раздался гул самолета и Сима бросилась к открытой двери парадной, успев втолкнуть дочь, прежде чем раздался грохот от упавшего снаряда. Маша была внутри, а вот Сима почувствовала острую боль в ноге. Упав, она увидела торчащий осколок и кровь... Рядом тоже стонали люди. Маша вышла из подъезда и бросилась к матери.
- Мама, мама...
- Дочка, беги к тете Лиде, немного осталось. Беги, они должны были ждать тебя.
- Я не брошу тебя! - заплакала девочка.
- Маша, мы увидимся скоро, ты беги, беги! Вдруг не успеешь! - она толкнула дочь. - Со мной все будет хорошо, передай бабушке и тете Лиде, что я их люблю!
****
Сима едва добралась до дома, нога беспощадно болела, ей помогли в ближайшем медпункте вытащить осколки и перебинтовать ногу. А завтра на работу... Маша не вернулась, значит, она успела и сейчас она со своей теткой и бабушкой направляется под дороге жизни, где нет голода, бомбежек и запаха смерти...
Ранним утром она все же вышла из дома на час раньше и потихоньку побрела в сторону дома своей сестры. Дойдя, она увидела закрытую дверь квартиры. Значит, уехали. Существовало такое правило, что двери квартиры не закрывали, были на то веские причины. Но если дверь закрыта, значит все хозяева покинули свое жилье.
- Симка, здравствуй... - пожилая соседка Евдокия поздоровалась с молодой женщиной.
- Здравствуйте, Евдокия Лаврентьевна, - кивнула Сима.
- А чего ты сюда пришла? Твои ведь вчера собрались и уехали, - удивилась женщина.
- Вы видели, как они уезжали?
- Да, - кивнула соседка. - На моих глазах из квартиры вышли. Мама твоя, Лидка с двумя ребятишками и Машутка.
- Значит, она успела... - Сима облегченно закрыла глаза. - Я верила, но все же хотела убедиться.
- Главное, чтобы живы были, а там, коли самой суждено будет выбраться из этого ада, найдешь своих.
- Вы правы, Евдокия Лаврентьевна. Но отчего же вы не в эвакуации?
- А куда мне, милая, под старость лет эвакуироваться? Да и ради чего? На Лешку моего похоронка еще в августе пришла, вроде как и жить больше не для кого. Я даже в подвал не спускаюсь, на все воля Божья.
Попрощавшись, Сима прихрамывая отправилась в цех. Но, подойдя к нему, она увидела, что нет больше ничего от этого маленького, но важного предприятия. Вчерашней бомбежкой он был стерт с лица земли, остались лишь руины. Размазывая слезы по щекам, она стояла и смотрела на глыбы, что остались от стен.
- Что, товарищ Трофимова, - услышала она голос начальника. - На работу пришла? А выходной сегодня, - он развел руками.
Хотел пошутить, разрядить обстановку, но вышло это горько и печально, по его лицу тоже соскользнула непрошенная слеза.
- Где все наши? - Спросила Сима.
В цеху работали 32 человека.
- Наши в столярке, вон, за углом. Иди, я еще Лигостаева дождусь и тоже к вам присоединюсь. Подождем начальство, что нам скажут.
****
Начальство пришло к обеду, когда люди уже устали строить предположения и не знали, что дальше с ними будет.
- Товарищи! - Смирнов Игорь Валерьевич, пожилой усатый мужчина положил на стол бумаги. - Все вы знаете, что вчера наш город лишился еще одного, пусть и небольшого, но не менее важного предприятия. А вы лишились работы. Сегодня в Областном комитете было решено выдать вам разрешения на эвакуацию, подходите по одному, диктуйте ваши имена и ваших детей или ближайших родственников.
В глазах людей появилась радость и надежда, Сима готова была упасть на колени и неустанно благодарить Игоря Валерьевича и начальника цеха Виктора Владимировича.
Сжимая в руках бумажку, она быстрым шагом, на сколько позволяла ее рана, пошла в сторону дома. Через неделю, после того, как вновь будет составлен гидрологический прогноз о состоянии дороги, они поедут по озеру на трех грузовиках. Но перед этим все же Сима решила сходить к посту и узнать в каком направлении и в какой эвакопункт отправились ее родные. Наконец-то скоро она увидит свою дочь!
Сидя на кровати и дрожа от холода, Сима смотрела на снимок дочери с флейтой в руках. Ее муж Павел сделал это фото в музыкальной школе, на нем Машенька позирует с флейтой, на голове пышные банты, а на губах широкая улыбка. Паша... Увидит ли она когда-то своего мужа, сможет ли обнять его и вновь узнать, что такое счастье?
****
- Что вы сказали? - Сима схватилась за дверной косяк, стараясь не упасть.
- В грузовик попал снаряд, Луговые были в нем в полном составе. Кроме них в кузове было еще шесть человек, все погибли. - Лейтенант Савельев отвел глаза. Сколько он видел смерть, сколько он повидал таких людей. И каждый раз он вздрагивал от нечеловеческих криков и боли, которая читалась в глазах людей.
Сима не хотела верить, но Савельев связался с ближайшим эвакопунктом и там подтвердили, что из четырех грузовиков доехали всего два. Луговых не было.
Сима шла домой, пошатываясь. Никто не обращал на нее внимания, все были в одинаковом состоянии - шатающиеся от голода, холода и скорби люди не вызывали удивления. Зайдя в квартиру, она рухнула на пол и жалобно завыла. Ее дочь, ее лучик солнца в этой жизни, ее девочка с бантиками, играющая на флейте оказалась в пучине холодных вод Ладожского озера. Ее мама, интеллигентная и мудрая женщина, ее веселушка-хохотушка сестра Лида и двое племянников четырех и двух лет... Все они в один момент покинули ее.
Сима выла всю ночь, соседка ее, Галина, вздрагивала от этого вопля, прижимая к себе десятилетнюю Оксанку. Ну и пусть не эвакуировались, зато ее дочь здесь, рядом. Лучше уж вместе все это пережить, чем вот так, как у Симы.
****
Сима держалась за борт грузовика и думала - на каком же отрезке пути та машина ушла под воду? За неделю морозов лёд креп день ото дня, только то тут, то там были видны круги с ледяной коркой, как островки. Люди перешептывались, что это те места, куда попали снаряды. Хотела ли Сима жить, думала ли она о том, что ждет ее впереди? Нет, все было безразлично. Единственное, что она знала - не хотела помереть в пустой холодной квартире одной, быть похороненной где-нибудь во дворе или просто засыпанной снегом.
*****
В небольшом городке Кировской области Сима поселилась в коммунальной квартире. В эту комнату ее определили от хлебозавода, на котором она работала.
Молодая женщина, с седыми прядями на голове, которые скрывала косынка, чуралась людей. Она была погружена в свои мысли, предаваясь печали и тоске.
Второй месяц прошел после того, как она выехала из Ленинграда. Назубок зная часть, в которой служил ее муж, она стала писать письма, но ответа не было. Каждый день после смены она заглядывала в почтовый ящик, понимая, что это бессмысленно - войска перемещаются, переформировываются, и где ее муж сейчас - только его начальству ведомо.
- Сима, здравствуйте, - пожилой сосед Илья Борисович кивнул ей, когда она вошла в коридор.
- Здравствуйте, Илья Борисович. Как ваше здоровье?
- Грех жаловаться, все по возрасту. Сима, вы говорили, что ваш муж танкист?
- Да, - она замерла.
- Тут в свежем номере газеты про наших танкистов пишут, может, почитаешь? Герои, ей-Богу. Такими сынами должна гордиться Родина. Идём, дам почитать.
Сима взяла газету, но перед тем, как прочитать текст, внимательно изучила снимки и вдруг ее сердце часто-часто забилось, она почувствовала радость и ликование. Впервые за долгое время она улыбнулась. На одном из фото, в окружении сослуживцев стоял ее муж и улыбался в камеру.
Взяв листок, она переписала номер танковой бригады и название населенных пунктов. Ну конечно, вот почему не было ответа на ее письма - Павла перевели в другую бригаду.
Вечером она села за письмо, а наутро два исписанных листа с разводами от слез были отправлены по назначению..
****
1945 год
Сима бежала на вокзал, боясь опоздать к прибытию поезда. Она вбежала на перрон как раз в тот момент, когда паровоз издал громкий протяжный гудок. Перемешиваясь в толпе встречающих, она выискивала глазами Павла. Он выжил! Единственный близкий человек, которого для нее сохранила судьба.
Он вышел из вагона, на груди звенели медали и ордена. Он тоже искал ее взглядом. Красивую, с каштановыми волосами и прямой осанкой. Но не мог ее найти. И вдруг взгляд его упал на женщину, которая буравила его взглядом. Седые пряди волос, сгорбленные плечи и печать скорби на лице.
- Паша.. - она едва шевелила губами. Она тоже его с трудом узнала, четыре года изменили ее мужа.
- Симка, - он сделал шаг навстречу, заключил ее в объятия и прошептал, не скрывая своих слез. - Как жестоко с нами обошлась судьба.
- Теперь ты здесь, мы будем вместе учиться строить жизнь заново.
- У нас получится, Симка, получится.
Они вместе шагали по улице, держась за руки как влюбленные школьники. Они одни остались друг у друга, родителей Павла не стало еще в сентябре в блокадном Ленинграде. Ни он, ни Сима не желали больше возвращаться в город, в котором когда-то были счастливы и в котором потеряли это счастье. Они решили остаться в маленьком городе Кировской области, чтобы начать все с чистого листа. Конечно, боль их не вылечить, душу раненную не залатать, но они еще молоды и можно попытаться найти в этой жизни утешение.
1957 год
Это был первый раз после печальных событий, когда Сима, Павел и их девятилетняя дочь Соня приехали в Ленинград. У Павла оказался жив двоюродный брат, он вернулся в город в пятидесятом году и стал разыскивать своих близких. Спустя несколько лет он нашел Павла и прислал им телеграмму.
Сима и Павел собрались и через неделю после получения телеграммы отправились в город на Неве. Встреча была радостной, смех и слезы смешивались, сменяя друг друга.
На второй день после приезда Лев позвал Павла и Симу с Соней на концерт.
- Приехать в Ленинград и не посетить концерт - это не по-людски. Собирайтесь.
Концерт был великолепен, но когда объявили следующее выступление, Сима и Павел вздрогнули.
- На сцене Трофимова Мария!
Вышла девушка с флейтой и заиграла красивую мелодию, от которой у зрителей побежали мурашки по коже. Только Сима и Павел неотрывно смотрели на девушку, не слушая музыку. Руки их тряслись, губы дрожали и они едва смогли усидеть на кресле. Едва замолкла последняя нота, Павел и Сима вскочили со своих мест и бросились в коридор.
- Где найти Марию Трофимову? Она только что отыграла номер! - Павел чуть не сшиб с ног билетера. Он понимал, что это может быть совпадение, но сердце подсказывало, что сейчас произойдет чудо.
- К артистам просто так нельзя зайти, успокойтесь, товарищ!
- Нам очень она нужна, друг, войти в положение. Понимаешь, решается судьба.
- По коридору третья дверь налево. Только вы меня не видели и я вас тоже!
Павел распахнул дверь и посмотрел на девушку, которая платком стирала помаду с губ.
- Товарищи? Вы что себе позволяете? Сюда нельзя.
- Маша... - он растерянно смотрел на девушку и не знал, что сказать. Спросить - ты моя дочь? Но это глупо и нелепо. - Маша, ты не узнаешь нас? Сима, она не узнает. - Павел жалобно посмотрел на жену.
- Паша, столько лет прошло.. - Сима выступила вперед и сделала шаг. Девушка вдруг побледнела.
- Сима, Паша! - она схватилась за голову и простонала. - Этого не может быть, не может быть... Это все сон.
- Маша.. Посмотри на меня, посмотри... - Сима села на колени перед девушкой. - Это ведь ты, Машенька? Ты? Но как?
- Я не помню лица своих родителей, - жалобно простонала Маша. - Они погибли, так мне сказали...
- Маша, помнишь, меня ранило по дороге к тете Лиде и бабушке? Смотри, - Сима подняла юбку и скатала чулок. Чуть выше колена тянулся большой шрам.
- Где ты была столько лет? - Маша смотрела то на шрам, то на лицо Симы.
- В горе я была.. В трауре по тебе, когда сказали, что ты не выжила, что ваш грузовик ушел под воду.
- Меня там не было, - Маша покачала головой и уже не вытирала слезы.
- Расскажи, Маша, все расскажи...
Их сбивчивого рассказа Маши, которая в уголках памяти сохранила детские воспоминания, Сима узнала, что почему-то она поменялась местами с пожилой женщиной. Другая женщина, лет пятидесяти размотала шаль и прижала Машу к себе, поделившись с ней теплом пухового платка. А потом были взрывы, крики, дальше Маша ничего не помнит. Очнулась она в большой комнате с железными кроватями, оттуда ее перевели в детский дом. Она помнила только свои имя и фамилию, больше ничего. Постепенно к девочке стала возвращаться память, она стала просить воспитателей узнать что-то о ее маме, но лишь спустя два года ей сказали, что в предприятие попал снаряд и ничего не уцелело. Так Маша подумала, что ее мать тоже погибла, как тетя Лида, бабушка и ее двоюродные братья.
Девочка росла в детском доме, в школе посещала кружки, но всегда ее тянуло к музыке и она записалась в музыкальный кружок. Флейта - единственное, что ее связывало с прошлым. Она выросла, окончила музыкальную школу и стала выступать как артистка филармонии. Она была замужем, но детей еще не было.
- Мы считали тебя погибшей, но почему, когда ты выросла, не стала нас искать?- Сима сжимала в руках тоненькие пальцы дочери.
- По той же причине - я считала тебя, мама, погибшей. Делала пару раз запросы на отца, но никакой информации не было. Я ведь даже отчество его не помнила, не то что дату рождения. Зато узнала, что Трофимов Павел - довольно распространенное сочетание имени и отчества. Вы знаете, я до сих пор не верю, что вы мои родители.
- Машенька, столько лет прошло, что если бы не назвали твои имя и фамилию, мы бы тебя тоже не узнали. Но у меня есть твой детский снимок, я всегда его ношу с собой.
Сима вытащила из ридикюля фото и положила его на стол.
Маша смотрела на снимок и плакала, понимая, что это и правда не сон, перед ней ее родители.
ЭПИЛОГ
Через месяц Маша со своим мужем Василием приехала к родителям в Кировскую область, провела с ними отпуск и везде ходила с младшей сестренкой Соней, которая тоже любила музыку и хотела быть как старшая сестра.
Уезжая, они забрали Соню с собой. А спустя три месяца и Павел с Симой тоже вернулись в Ленинград. Этот город вновь сделал их счастливыми.
Павел умер в 1964 году, Сима пережила его на четыре года.
Мария в 1970 году стала директором музыкальной школы, и в этом же заведении ее младшая сестра Соня преподавала игру на флейте, у нее тоже был музыкальный дар, как и у старшей сестры.
Соня всегда говорила своим детям и внукам как важно сохранять родственные узы и как страшно, когда судьба разлучает самых близких людей.
ПРОШУ ПРОСТИТЬ ЗА ОШИБКИ И НЕСООТВЕТСТВИЯ, ЕСЛИ ОНИ ЕСТЬ.
Рассказ посвящается всем тем, кто пережил то нелегкое время.
Я всегда читаю комментарии, но не всегда успеваю на них ответить. С любовью к читателям....