Красные листья. СССР, 1958. Режиссер Владимир Корш–Саблин. Сценаристы Аркадий Кулешов, Алесь Кучар. Актеры: Эдуардс Павулс, Ия Арепина, Михаил Жаров, Клара Лучко, Евгений Карнаухов, Ростислав Янковский, Сергей Карнович–Валуа и др. 33,1 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Владимир Корш–Саблин (1900–1974) поставил 19 полнометражных игровых фильмов, часть из которых («Моя любовь», «Первые испытания», «Красные листья», «Москва–Генуя») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Самой кассовой работой В. Корш–Саблина, как ни странно, стала не мелодраматическая комедия «Моя любовь» (1940), а сполна проникнутые революционным пафосом «Красные листья» (1958).
Действие этого фильма происходит в Западной Белоруссии, в середине 1930-х, где белорусские революционеры противостоят польским властям…
В год выхода «Красных листьев» на экраны СССР мнения прессы об этой картине было неоднозначным.
К примеру, в газете «Литература и искусство» отмечалось, что авторы фильма «создали высокоидейное, волнующее художественное произведение... Фильм раскрывает одну из ярких страниц героической борьбы белорусского народа с польским и украинским народами, под руководством компартии Западной Беларуси (КПЗБ) и Польской компартии, против разгула польской реакции. … В картине ощущается художественная целостность и убедительность. Массовых сцен в фильме не много, народные массы показаны скупо, но зритель испытывает напряженную деятельность, их непрерывную революционную волю в образах людей, поэтому дыхание этой борьбы, ее всенародный размах показан четко. Фильм убеждает, что, несмотря на разгром революционного движения, на жесткие репрессии, рабочие победят, потому что таких людей, как Андрей Метельский, Зигмусь и их товарищи. не уничтожить никакая сила. В этом и кроется большой жизнеутверждающий оптимизм фильма, его глубокая реалистичная художественная правда. … Корш-Саблин, поставив фильм в романтически-приключенческом жанре, лишний раз подчеркнул своим успешным и талантливым трудом, что дело не в жанре, а в содержании и его художественном решении именно кинематографическими средствами, со всей их спецификой, не свойственной никакому другому роду искусство. Он заставил нас полюбить своих положительных героев и возненавидеть отрицательных. Глазами художника-современника он заставил нас взглянуть на события давно прошедшего с позиций современности» (Звонак, А., Хведаровіч, 1958: 3).
Примерно в таком же позитивном ключе была выдержана статья С. Анисова в газете «Советская Белоруссия»: «Авторы… очень много поработали над тем, чтобы изучить жизнь западных областей Белоруссии, содержание работы подпольных коммунистических организаций, быт, культуру, нравы людей 30-х годов. Они поставили перед собой конкретную задачу показать роль Коммунистической партии Западной Белоруссии как составной части Коммунистической партии Польши, поднимавшей трудовой белорусский народ на борьбу с оккупантами за свое национальное и социальное освобождение, рассказать зрителю, какие гнусные, подлые методы применяла польская охранка для подрыва авторитета Коммунистической партии Западной Белоруссии, для компрометации отдельных подпольщиков, и в то же времяраскрыть во всей полноте героизм, самоотверженность, честность, преданность революционному делу, презрение к смерти коммуниста-подпольщика. … Самой значительной заслугой творческого коллектива, работавшего над кинокартиной, является то, что в фильме воссоздана романтическая атмосфера революционного подвига и создан образ подлинного народного героя. …
Стася у И. Арепиной– нежная, кроткая девушка. Сокровенное ее желание–иметь свой угол, семью. Ради этого она чуть было не решилась выйти замуж за нелюбимого пана Шипшинского. Но это была временная слабость, скорее заблуждение. События открыли ей глаза на истину. Снова встретясь с Метельским, она больше не разлучается с ним, остается верной ему даже тогда, когда любимый идет на виселицу. В сценах венчания в тюремном костеле и последнего свидания с Андреем перед казнью Стася–Арепина достигает подлинного драматизма. В певице Ядвиге К. Лучко подчеркивает противоречивость ее натуры, показывает, как тяжело ей петь пошлые песенки, отвечать на поцелуи и ухаживания загулявших панов в кабаке, где все продается и все покупается. А ведь она мечтала о настоящем, большом искусстве! Эту раздвоенность артистка хорошо подчеркивает при исполнении песни в кабаре и в сценах с Метельским, особенно во время свидания с ним в тюрьме. … «Красные листья» – волнующее и яркое произведение» (Анисов, 1959: 3).
Другие рецензенты отмечали не только достоинства, но и недостатки этой ленты:
«Крепкий, почти детективный сюжет, положенный в основу этой серьезной человеческой драмы, естественно, увеличивает интерес и волнение, с которыми зритель следит за всеми перипетиями... Занимательность в «Красных листьях» – не самодовлеющее качество: она подчинена большой идее и возникает в столкновениях живых характеров... Фильм от начала до конца овеян атмосферой революционной романтики, красоты человеческого подвига, воссозданной не внешними приемами, а благодаря глубокому постижению внутреннего мира героя... Следуй авторы более точно психологической правде характера, Андрей Метельский вырос бы в более крупный образ и стал бы заметным достижением кино. Тогда, по всей вероятности, более законченным психологически и драматически выглядел бы и образ Стаси... Певица из кабаре Ядвига... интересный, но по сути тоже лишь намеченный образ… Мелодии песен и их текст... на редкость неудачные и совершенно не соответствуют характеру происходящего действия... А изобразительное решение тут хорошее. Прекрасно выполнены портреты и крупные планы героев... помогающие зрителю следить за каждым их душевным движением» (Смаль, 1959).
«Отображение силы и солидарности народной... переданное и в массовых сценах, и в образе героя – человека, который сохранил преданность народному делу в трагически тяжелых обстоятельствах, – и составляет сильную сторону фильма. Фильм этот мог быть еще лучше, если бы авторы сумели полностью преодолеть черты схематизма, если бы смогли отказаться от некоторых надуманных ситуаций и шаблонных приемов... Из далеко не лучшей оперетты пришел в фильм пан Шипшинский, надуманны и наивны все эти скоропалительные переодевания в артистической уборной, несколько плакатны заключительные кадры. И естественно, что эти привходящие мотивы нарушают общий тон мужественного, драматичного фильма» (Шалуновский, 1959).
После шумной премьеры и успешного проката «Красные листья» из–за польско–белорусской предвоенной тематики была, что называется, потихоньку отправлена на полку, и зрители смогли к ней вернуться только в эпоху интернета, как всегда, разделившись в своих мнениях на «за» и «против»:
«За»:
«Один из самых любимых фильмов с детства, смотрела его много раз и до сих пор смотрю с удовольствием» (Т.И.).
«Фильм замечательный, с моим любимым Эдуардом Павулсом... И вообще в фильме присутствует что–то необъяснимо притягательное. Хороша Клара Лучко, когда она поет, очень удачно подобрали для нее голос Эдиты Пьехи, получилось гармонично» (Новикова)..
«В детстве с упоением смотрел фильм "Красные листья" по телевизору. Чего в фильме только нет – детективная история с преследованиями; пламенный революционер–герой, борющийся за справедливость; тюремный быт и, конечно же, любовь – настоящая двух замечательных женщин к главному персонажу. Фильм моего детства произвёл магическое воздействие: я искренне переживал за главного героя, приговорённого к смертной казни. Актёр Э. Павулс – потрясающий. Его герой – красивый, обаятельный, неповторимый. И всё это, безусловно, заслуга и сценариста, режиссёра и всей творческой команды» (Л. Конов).
«Фильм восхищает актёрской игрой (ансамбль великолепен), довольно правдоподобным воссозданием капиталистического колорита, порядков "при панской Польше", которые ещё на памяти у многих моих земляков, в т.ч. и родителей» (П. Юрек).
«Против»:
«Пафосность, театральность актёрской игры, обилие очень громкой и патетической музыки характерны были для многих фильмов 50–х годов, не только сталинского периода. Сегодня такая стилистика, конечно, кажется старомодной, но для того времени фильм был неплох и пользовался успехом в прокате. … Персонаж Жарова колоритный, но, пожалуй, излишне опереточный. Во всех отрицательных персонажах чувствуется налёт карикатурности, а в положительных излишняя пафосность» (Б. Нежданов).
Киновед Александр Федоров
Обвиняются в убийстве. СССР, 1970. Режиссер Борис Волчек. Сценарист Леонид Агранович. Актеры: Елена Козелькова, Мария Призван–Соколова, Елена Добронравова, Наталья Гущина, Алексей Панькин, Семён Морозов, Владимир Носик, Игорь Старыгин, Алексей Глазырин, Владимир Анисько, Евгений Евстигнеев, Всеволод Якут, Нина Маслова, Евгений Герасимов и др. 33,1 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Начинавший свою творческую карьеру как оператор (к примеру, многих картин Михаила Ромма), режиссер Борис Волчек (1905–1974) успел поставить всего три ленты («Сотрудник ЧК», «Обвиняются в убийстве» и «Командир счастливой «Щуки»), и все они вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Для своего времени криминальная драма «Обвиняются в убийстве» была весьма смелой, так как безжалостно показала, как обычные с виду парни могут превратиться в нелюдей… Режиссер Борис Волчек решился на смелый эксперимент: пригласил на роль «идейного» вожака убийц молодого актера Игоря Старыгина (1946-2009), который незадолго до этого сыграл интеллектуального старшеклассника в фильме «Доживем до понедельника». На мой взгляд, И. Старыгин справился с ролью в картине «Обвиняются в убийстве» блестяще, его персонаж, пожалуй, самый страшный из всех «обычных парней». Ему доставляет подлинное наслаждение Власть над людьми, позволяющая их унижать и уничтожать…
В год выхода фильма «Обвиняются в убийстве» советские кинокритики встретили его в целом позитивно.
В частности, весьма обоснованно, на мой взгляд, подчеркивалось, что «фильм настойчиво убеждает нас в том, что человек, попирающий права другого, унижающий его, не чтущий его достоинство, обрекает себя на животное существование, лишает себя права называться человеком» (Островский, 1971: 87).
Вместе с тем кинокритик Константин Щербаков в журнале «Искусство кино» обращал внимание читателей и на существенные недостатки фильма «Обвиняются в убийстве», в частности на то, что «прямолинейность сценарных и режиссерских решений сказалась и в решении образов адвокатов — с самого начала защитники заявлены людьми попросту недобросовестными. Можно сказать и о другом. Я написал о жизненности некоторых персонажей. Это нередко жизненность моментальных снимков, набросков с натуры, что, конечно, является свойством всей ленты и вполне соответствует изначальному замыслу авторов — воспроизвести все как было. И все–таки временами вы ощущаете, что набросков вам становится мало, ощущаете явно недостаточную разработанность характеров. Чувствуете, что фильм только выиграл бы, если авторы его, не снижая публицистического накала, избежали бы беглости, а иногда и плакатности человеческих характеристик. Умение говорить простые истины так, что они волнуют и вновь заставляют о себе задуматься, иногда изменяет авторам, они сбиваются на назидательную банальность. Где–то в середине ленты эти просчеты дают о себе знать» (Щербаков, 1970: 48).
И уже в 1980–е годы кинокритик Всеволод Ревич (1929–1997) отметил еще одну важную особенность драмы «Обвиняются в убийстве»: «В некоторых фильмах и книгах придается усиленное внимание привходящим «факторам» — куда, мол, смотрели семья, школа, комсомол... И картина Б. Волчека, в частности, фиксирует наш взгляд на вреде неразумной родительской любви. Вина всех нас, окружающих, в этом есть, есть... Но все же основную ответственность фильм возлагает на самою личность. Как бы прежде ни сложилась жизнь, взрослый человек, а двадцатилетних парней грешно не считать взрослыми, сам должен себя воспитать и сам быть за себя в ответе. … Актеры, сыгравшие подсудимых, вложили в роли гражданскую страсть, ненависть, презрение к молодым подонкам. Вот тут уж не скажешь, что авторы не выразили своего отношения к персонажам» (Ревич, 1983: 121).
Зрители XXI века убеждены, что с годами фильм «Обвиняются у убийстве» нисколько не потерял своей актуальности:
«Сегодня еще раз просмотрел фильм. Что бы там ни говорили современные "знатоки" и критики искусства, как бы ни брызгали они слюной, фильм сильный. Нелюди, в коих человеческого только оболочка, убивают человека! И как мерзко выглядят свидетели… И все же скажу, что люди в те годы были лучше, а милиция добросовестней и честней. Говорю, как бывший сотрудник милиции. А что мы видим последние 20 лет? Легион Шкутей и Васиных и полную развращенность, преступность» (В. Суслов).
«В одной из сцен, когда Эля даёт показания, гениально продемонстрирована мысль одного из героев Достоевского "Когда Бога нет, всё позволено". Так показано лицемерие подсудимых, внешне людей благополучных, но с совершенно пустой душой. Самый страшный и отталкивающий из этой кампании – Васин. Он получил образование, но остался таким же гопником, как и его дружки–недоучки. Внешняя интеллигентность, сочетающаяся с садизмом вещь мерзкая» (Сибиряк).
«Сильный фильм и сила его в откровенности. Увидела его впервые лишь недавно. Идеализированное, но воплощение справедливости. Порицание, называние вещей своими именами, освещение убийственного избиения в ярком свете дня. … Большое впечатление произвели женские актёрские работы. Омерзение вызвала подружка агрессоров, продавщица овощного – предельно равнодушная, ограниченная и аморальная девушка. Героиня оттеняет всю компанию и высказывает общий аморальный взгляд. Необыкновенно достоверна мать обвиняемого, бегающая за судьёй с мольбами. Много – достоверного: признание обвиняемых зверьков соседскими парнями, с семьями, службами, с прошлыми заслугами и одновременно – убийцами; жена, покрывающая избивателя. Концовка фильма тревожит судьбой девушки, которой обещали расправу» (Серпия).
Киновед Александр Федоров
Восемнадцатый год. СССР, 1958. Режиссер Григорий Рошаль. Сценарист Борис Чирсков (по роману А. Толстого «Хождение по мукам»). Актеры: Руфина Нифонтова, Нина Веселовская, Вадим Медведев, Николай Гриценко, Майя Булгакова, Виктор Авдюшко, Евгений Матвеев, Григорий Кириллов, Владимир Муравьёв, Леонид Пархоменко, Евгений Тетерин, Михаил Козаков и др. 33,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Григорий Рошаль (1898–1983) за свою долгую творческую биографию поставил больше двух десятков фильмов. Но самой зрительской у него оказалась первая часть трехсерийной экранизации романа Алексея Толстого «Хождение по мукам» под названием «Сестры» (1957). Остальные две части – «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро» такого успеха у аудитории уже не имели, хотя тоже вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент. Четвертым фильмом, попавшим в эту тысячу лидеров советского проката, у Г. Рошаля была «Вольница» (1956).
В год премьеры советская пресса отнеслась к фильму «Восемнадцатый год» очень тепло. Даже такой строгий кинокритик, как Н. Зоркая (1924-2006) писала, что «в «Восемнадцатом годе» на труднейшем материале литературного произведения с множеством событий и сотнями действующих лиц кинематографисты достигают единства общего и частного, «исторического» и «человеческого» планов изображения эпохи и, как правило, делают это без иллюстративности и искусственности» (Зоркая, 1958: 75).
«Восемнадцатый год» (1958) и «Хмурое утро» (1959) вышли в прокат на гребне успеха «Сестер» и были тепло встречены зрителями.
Да и сегодня многие кинозрители оценивают эти фильмы со знаком плюс:
«Отличный фильм, который не устареет никогда и всегда будет полезен для просмотра любым поколениям» (Александр).
«Лучшее, что есть в этом фильме – это Гриценко в роли Рощина. Какая выправка, какая стать! Ножкин против него – просто хлюпик какой–то, да еще и зажат в любовных сценах чрезмерно. Сравните эпизод, когда Рощин спасает Катю от самоубийства. Какие глаза у Рощина / Гриценко в старом фильме! Очень цельная, сильная, интересная натура. Сравните сцену, когда Рощин бросает Кате: "Найдите себе комиссара, большевичка!". Каким драматизмом полон этот момент в старой экранизации, и как неинтересен он в сериале. Ножкин мог таким же голосом распекать официанта в кафе, разницу никто бы не заметил» (Ромсей).
«Мне очень нравится эта экранизация. Режиссеру удалось не только донести до нас дух того времени, но и показать героев фильма живыми людьми со своими сомнениями, со своими переживаниями. После просмотра этого фильма долго находилась под очарованием от игры Нифонтовой» (Алефтина).
Но есть, разумеется, и мнения «против»:
«Не понравился, актеры какие–то одинаковые и незапоминающиеся, к середине фильма я уже начал путать Телегина с Рощиным, а Даша как будто только что с комсомольского собрания. Вторая экранизация гораздо лучше. Вообще, чувствуется, что это снято в 1950–е года, тогда особо в психологию не вдавались» (Дмитрий).
«Кошмарная экранизация. Не ощущается того времени вообще никак. … как будто смотришь агитку. Экранизация 1970 х намного более приятная» (Ани Ри).
Киновед Александр Федоров