Двойняшки переглянулись и уставили на Машу две пары внимательных глаз.
— Догадываемся, твоя просьба будет связана с дверью, в которой ты ковыряла замок, — ухмыльнулся Янис.
— Да. — Маша вздохнула. — Если откажетесь, я пойму. Просто объясните, как это работает, и я сделаю всё сама.
— Сама не сможешь. Тут нужна набитая рука. — Никос покачал головой. — Сделаем? — Он с азартом посмотрел на брата.
— Пробраться в спальню деда и не попасться ему на глаза? — Янис улыбнулся. — Будет, как квест в компьютерной игре.
— Ага. Как Фнаф. Следи по камерам, проглядишь, попадёшься Гектору и всё — гейм овер.
Двойняшки снова обменялись какими-то мыслями на своём немом языке, и оба кивнули Маше.
— Так, Гектор сейчас у себя в кабинете. Спальня свободна, — сказал Янис, глядя в камеры. — Предлагаю нам идти к двери. Никос останется следить по камерам, если дед двинется в нашу сторону, у нас будет время, чтобы смыться незамеченными.
— Туда со мной не надо, не хочу, чтобы вы рисковали. Только откройте дверь и уходите.
— Ладно. — Янис кивнул.
Они вышли из тайного убежища двойняшек и пошли к лестнице.
— Никос говорит, путь чист. Идём, — Янис поманил Машу за собой. С братом они общались через наушник у Яниса в ухе.
— А ещё одна дверь через люк в саду? Она тоже ведёт в вашу тайную комнату?
— Да. Значит, ты туда провалилась?
— А вы быстро всё прибрали.
Они поднялись по лестнице и прошли через коридор к спальне Гектора. Янис достал какие-то отмычки.
— Неплохо, это тебе не шпилька, — похвалила Маша.
Янис довольно улыбнулся и вставил отмычку в замочную скважину.
Пока он работал с защёлкой, Маша оглядывалась, закусив нижнюю губу, точно преступник на ограблении.
— Где там Гектор? Спроси у Никоса.
— Он в кабинете, не паникуй.
Замок щёлкнул, дверь приоткрылась.
— Вуаля! — Янис горделиво расправил плечи.
— Спасибо! — Маша обняла парня и тут же отпустила. — Извини.
— Забудем об этом, — он отвёл смущённый взгляд. — Я пошёл. Мы позвоним, если Гектор пойдёт в твою сторону.
— Спасибо большое вам. — Маша улыбнулась ему и вошла в спальню деда.
Внутри было полно старинных вещиц, таких же, как в кабинете, да и в целом обстановка напоминала кабинет. На единственном окне были плотные шторы, свет от ламп выглядел блёклым. Здесь пахло старостью.
На прикроватной тумбочке Маша нашла таблетки от сердца и откидной календарь. Сегодняшняя дата была отмечена в нём в кружок.
“Значит, всё произойдёт сегодня” — Маша с отрешённым взглядом вернула календарь на место.
У стены стоял комод с выдвижными ящиками, сплошь уставленный фотографиями. На них красовалась Ифиджиния. Уже в пожилом возрасте и совсем молоденькая. Фотографии были модельного типа, женщина позировала в ярких нарядах.
Маша выдвинула ящик. Там оказалось нижнее бельё Гектора.
“Не хочется рыться в трусах старика, — подумала она. — Но вдруг, он там что-то прячет?”
Маша аккуратно перебирала бельё и, наконец, её рука наткнулась на что-то твёрдое, что лежало на дне ящика. Она выудила оттуда деревянную шкатулку, похожую на ту, что она находила в кабинете. Внутри лежали свёртки с чем-то, похожим на табак. Маша осмотрела пакетики на свет и только сейчас до неё дошло, что это совсем не табак. Здесь была другая, зернистая структура и цвет не коричневый, а зелёный.
Она забрала только один пакет из шкатулки и прошла к полке, висевшей на стене. Там между черепами лежал блокнот в кожаном переплёте. Маша раскрыла его. Записи были сделаны красивым, разборчивым почерком, но все на греческом. Уже наученная, она сделала фотографии нескольких страниц и загрузила их в программу-переводчик на телефоне. На этот раз приложение смогло перевести куда больше:
“Супруги должны испить отвар из одной чаши для связи их душ…”, “Ритуал на кладбище. Узнать, где душа…”
Из контекста было понятно, в этом блокноте Гектор собирал знания племени, которые ему передали в прошлом. Маша вернула блокнот на полку.
“Показать бы это Веронике. Она сто процентов подтвердит, что это наркотик. А остальное, в случае чего, полиция найдёт в вещах старика. Записи о ритуалах есть у меня в фотографиях в телефоне”.
Маша уже хотела вернуться в свою комнату, сделать вид, что спит, а потом попросить двойняшек открыть её дверь. Если всё должно случиться сегодня, она рассчитывала попасть туда, чтобы никто её не видел, собрать ещё доказательства и наутро пойти в участок. Если бы это было в её силах, она хотела помочь Вике, чтобы ей не пришлось заново переживать этот ужас, но одна она ничего не могла сделать. И тут Машу одолели сомнения:
“Что, если у Гектора связи в полиции? Мне нужно заручиться поддержкой”.
Она взглянула на часы.
“Боже! Без двух минут одиннадцать! Алекс! Я покажу это Алексу, скажу, что собрала компромат. Тогда он поможет. Вместе мы что-нибудь придумаем. Две минуты. Только бы успеть!” — это была последняя мысль Маши, прежде чем кто-то обхватил её со спины, и она почувствовала резкий запах от ткани, которую приложили к носу, и потеряла сознание.
…Медленно возвращались звуки. Самым явным был звон в ушах. Ощущения тела в пространстве. Страшная головная боль. Болели руки и ноги. Холод, исходящий от земли, с которой соприкасалась кожа через тонкую ткань. Запахи. В воздухе стоял сладковатый, терпкий запах травы. И ещё один. Так пахнет вода. Водоём. Затем подключилось зрение. Вокруг темнота открытого неба и мерцание факелов.
Маша попыталась пошевелиться и издала тихий стон от боли. Через звон в ушах до неё донёсся голос. Он был близко, человек стоял где-то сбоку. Маша скосила глаза, но чтобы кого-то увидеть, нужно было повернуть голову, а это не получалось. Человек произнёс:
— Дети ей помогали.
Маша узнала голос Гектора. Очевидно, он с кем-то говорил, но другой человек стоял дальше, его было едва слышно так, что Маша могла разобрать только слова деда.
— Я позаботился о них, — говорил старик.
Чей-то неразборчивый ответ.
— Они спят.
— …
— Нет, она ничего не расскажет, не сможет.
— …
— Сегодняшняя ночь будет её последней.
У Маши опустели лёгкие, будто весь кислород пропал. И на его место пришёл едкий, обжигающий дым. Горела трава. Совсем рядом. У носа. Девушка пыталась разглядеть хоть что-нибудь. И она увидела лицо свекрови, которая склонилась к ней.
— Не бойся, милая, всё будет хорошо.
Маша хотела ответить, но из горла вырвался только хрип. А голова всё сильнее болела, наполненная мыслями:
“Они хотят уби-ть меня. Что вы делаете?”
Внутри поднималась злость, страх, отчаяние. Маша сжала губы и шевельнула сначала рукой, потом ногой. И кисти, и лодыжки отозвались режущей болью. Их туго стягивала верёвка.
Накатывала паника, накрывала точно море волной, снова вышибая из лёгких воздух, ослепляя, дезориентируя. Сознание стало уплывать. Запах травы нарастал. И несмотря на всё происходящее, Маша почувствовала лёгкость в теле, будто проваливалась в сон. Снова послышался голос Таисии Ивановны:
— Тебе будут задавать вопросы. Отвечай, как чувствуешь. Всё получится.
“Я не хочу. Отпустите” — крутилось на грани сознания.
Маша провалилась в небытие, как в сон, а потом резко очнулась, втягивая ртом воздух. Её тело сковали ледяные тиски. Вода. Это была ледяная вода. Она проникала через поры, казалось, она пропитала собой каждую клеточку тела.
Вода окутывала всё, заливалась в уши. Только лицо оставалось на поверхности.
В черноте неба мелькнуло лицо Аякса.
Он тоже стоял в воде? Он держал свою фиктивную жену. Маша приподняла голову и с безумным видом водила глазами из стороны в сторону. В какой-то момент она поймала его взгляд.
— Аякс… — закашлявшись, произнесла она.
И он отвёл виноватые глаза в сторону.
“Боже. Ему стыдно… — мелькнула новая мысль. — Как же больно”.
Маше казалось, что она во сне. В кошмаре.
Ещё одно лицо. Дамас.
— Не будем терять времени, — произнёс он свирепым, нетерпеливым тоном.
И снова голос Гектора:
– Сосредоточься, Маша. Сейчас ты на грани, когда можешь коснуться тонкой материи мира духов. Вы, женщины — проводники, вы тоньше чувствуете и способны распознавать сигналы духов и передавать их нам, мужчинам. Но для этого ты должна полностью покинуть своё сознание. Отключи его!
Больше не было мыслей в голове. Сознание таяло. И куда-то исчезли холод и боль.
Чья-то рука опустилась на лицо. И вот под водой уже всё тело. Сознание резко вернулось. Лёгкие наполняла вода. И как Маша не пыталась вздохнуть, воздуха не было. Она начала барахтаться, дёргать связанными конечностями. И наконец.
Снова ночное небо перед глазами, раздирающий грудь кашель и заветный глоток воздуха. Маша больше не чувствовала своих рук и ног.
И опять нетерпеливый, но без нажима голос Гектора:
— Ответ! Ответ, Мария. Что говорят духи?
— Д… – прохрипела Маша. — Да!
Просто так, слова наобум. Что происходит? Но остатки разума подсказывали сказать хоть что-то, тогда это быстрее закончится.
— Вы слышали?! Духи говорят продавать! — довольно провозгласил Гектор. — Всё получается.
— А что с недвижимостью за границей? Нам покупать дом в Салониках?
Маша хотела ответить, но голос пропал.
— Ну же?!
Не получалось произнести ни слова.
И снова рука погружает под воду с головой. На этот раз сознание не уплывает. Её держат крепкие руки. Чьи? Маша цеплялась за них, но они как кандалы — не снять. Она чувствовала, что в лёгких не осталось кислорода. Но никто не возвращал её на поверхность. Почему так долго? Неужели, это конец?
Продолжение следует…