Молодая мать стояла и вдыхала пряный аромат сирени, не замечая ничего вокруг.
-- Здравствуй, Стеша, -- услышала она за спиной.
Резко обернулась и ее сердце затрепеталось, как птица в клетке от радости. Перед ней стоял взволнованный, бледный Степан.
-- Ну, что примешь или прогонишь? -- Хрипло спросил он. Стеша стояла и смотрела на него и по ее лицу пробегала гамма чувств, и обида, и радость, и любовь.
-- Да куда же я без тебя? -- Промолвила она и упала в объятия Степану. Он сграбастал ее и сына, и они долго так стояли, вдыхая сладкий запах сирени. Валерке надоело, что его прижимают со всех сторон, он завертелся на руках у матери, с интересом посмотрел на отца, а когда тот взял его на руки, малыш громко заревел протягивая ручки к матери.
-- Да ладно тебе сын, это же я, твой папка, теперь я тебя никогда не брошу. Пообещал он малышу.
-- Как назвали ? -- Спросил Степан.
-- Валера, Валерий Степанович, -- ответила Стеша.
-- Хорошее имя, и сын у меня замечательный. -- Степан вдруг почувствовал, как тяжесть свалилась с сердца и приподнятое настроение захлестнуло его. Он соскучился по своей жене. Еще раз прижал ее к себе зарываясь лицом ее волосы и вдыхая знакомый аромат промолвил:
-- Я очень соскучился по тебе, прости за то, что было. Стеша была слишком счастлива, чтобы лелеять обиды.
-- Пойдем домой, -- просто сказала она.
Елена Николаевна стояла у окошка и смотрела, как во двор зашли дочь со Степаном, который на руках нес сына.
-- Ну, вот и приехал, Слава тебе Господи, -- перекрестилась она и пошла встречать. Елена Николаевна ни одним словом не укорила Степана, хотя он очень этого боялся.
Клавдия Михайловна шла домой, неся наговоренный старухой отвар и ни с кем не разговаривая и не оглядываясь. Проходя мимо соседского двора, подле которого на лавочке собрались соседки щелкая семечки, она отвернулась от них не здороваясь.
-- Клава, а чего это ты лицо воротишь от нас, чи осерчала за что? Но женщина прошла мимо не останавливаясь и не оборачиваясь.
-- Во как загордилась, нос задрала и ни здрасти тебе ни до свидания, -- услышала Клава во след.
-- Ну и пусть болтают, что хотят, не до них сейчас. Молча вошла в дом, ни с кем не разговаривая сразу прошла в спальню. Иван в зале смотрел телевизор.
-- Клава ты? -- спросил он. Но она быстро скинула с себя одежду, нырнула в ночную сорочку, выпила отвар и легла в кровать. Иван не услышав ответа, заволновался, и зашел в спальню. Клава отвернувшись к стенке спала. Поправив одеяло он молча вышел.
-- Ладно, пусть спит, она и так слабая стала. Что же это на нее напала за болезнь? Хоть бы ничего страшного, -- подумал Иван. Он опять сел перед телевизором и мысли его побежали в молодость.
Он вспомнил, как первый раз увидел Клаву, когда той было семнадцать лет. Встретились они в райцентре на скачках. Раньше, когда заканчивали уборочную, всех колхозников приглашали в райцентр на ярмарку, там же проходили ежегодные скачки. Колхоз держал отличных лошадей, которые участвовали в забеге. Учавствовал и Иван на своем Султане. Он с самого рождения Султана бегал на конюшню ухаживать за жеребенком. Тот очень привязался к Ивану, отзывался на свист, и вот теперь на этом коне Иван готовился к забегу. Клава брела вдоль ярмарочных рядов. Парень заприметил стройную девушку.
-- Хороша, -- подумал он. Она была высокая, тонкая талия перетянута темным ремешком. Волосы закручены в тяжелый узел высоко на голове. Белое красивое лицо и глаза, большие бездонные, они встретились с черными глазами Ивана и зацепились. Иван смотрел на девушку не отрываясь, а она на него. Потом гордо вскинула голову и поплыла дальше. Иван тогда уже понял, что пропал. Он полюбил ее с первого взгляда. Ради нее он победил в соревнованиях, получив кубок и денежную премию, он ни копейки не потратил на себя. Видя, как девушка с любовью перебирала шали, он купил самую красивую и самую дорогую. Потом догнал ее и развернув шаль накинул на плечи девушке. Так и началась их любовь. Потом армия, он уходил и не спрашивал, будет ли ждать. А она не клялась, только, когда прощались, у обоих были сухие больные глаза. Клава дождалась Ивана, она эти три года никуда не ходила, только в сопровождении родителей. Да с ее отцом не забалуешь. Атаман он, в кулаке держал дочь. То, что у дочери появился кавалер отец, знал. Иван ему нравился, легким характером, порядочный, передовик в колхозе. Весь колхоз в армию провожал, сам председатель за его легкую службу сто грамм выпил. Отец Клавдии мысленно одобрил выбор дочери. А потом свадьба, вспоминал Иван. Какая Клава была красивая невеста. Он смотрел на нее и не верил в свое счастье.
Клава проснулась от того, что ее тошнило. Да не просто тошнило, а выворачивало. Она сорвалась с кровати и выскочила во двор. Там ее вывернуло. Тошнота накатывала не давая женщине передохнуть. Ее рвало и рвало. Когда тошнота потихоньку прошла, Клавдия привалилась к дереву и долго стояла вдыхая утренний звенящий воздух. Дышать стало легче, да и слабость постепенно отступала. Уходя, Клава посмотрела вниз, то, что она вырвала не поддавалось описанию. Это были черные сгустки, кровяные, и среди всего это большой волосяной клубок. Клаву передернуло. Она быстро все убрала после себя, решив, что сегодня опять пойдет к Мельничихе.
Степан с женой и сыном домой не вернулся. Они остались жить у Стеши и Елены Николаевны. Жили хорошо, дружно, но вот той любви к Стеше, которой Степан горел до приезда домой к родителям, уже не было. Он любил жену, но спокойно, а Стеша продолжала гореть от любви. Она с обожанием смотрела на мужа и сына, маленькую копию Степана. Однажды Степан заикнулся:
-- Может к родителям съездим, проведаем, сына повезем к бабушке и дедушке? Стешу будто ножом в сердце кольнули. Ой, как не хотелось ей ехать к ним. Только вроде стали жить хорошо, и на тебе. Она знала, что стоит Степану вернуться домой, это уже будет не ее любящий Степан. Мать на него влияла как луна на океан.
Долго выхаживала Мельничиха Клавдию Михайловну, и выходила, сильная ведьма. Клава уже считай, одной ногой на том свете была. А, когда выходила, то сказала:
-- Все Клава, что удумаешь плохого, лучше гони все мысли прочь. У твоей снохи большая защита стоит, и ставил ее знающий человек, мне до него далеко, как до солнца. Это счастье, что я тебя смогла поднять, второго раза вряд ли нам представится.
Ну на этом я бы мог поставить точку, и закончить свою историю. Но у истории есть продолжение. Помните цыганку на железнодорожном вокзале и ее предсказание? Так вот:
Жизнь шла спокойно у Стеши и Степана. Они успели родить Алешку, схоронить Елену Николаевну. Стеша все оттягивала поездку к Степиным родителям. Но понимала, что ехать надо, внуки растут, Валерке уже десять лет, Алешке шесть, а бабка с дедом еще их ни разу не видели. Алешка у них родился вылитый Стеша, как в народе говорят "Все крыхточки подобрал". Поэтому она переживала, как его примет Клавдия Михайловна? Но все прошло не сказать, что бы замечательно, но хорошо. Валерка покорил бабку с дедом. Они в нем увидели своего Степку пацаном. А вот Алешка был спокойный, похож на Стешу, жался к матери и на вопросы бабки с дедом отвечал односложно.
-- О, это в ее породу пошел, мамник, -- перешептывались родители Степана. Но к Алешке все равно с теплом относились. Это были уже не те родители, которых Стеша увидела в первый свой приезд. Сейчас перед ней сидели два пожилых человека, чем-то похожих друг на друга, от долгой совместной жизни.
Иван и Клавдия уговаривали остаться Степана жить в родительском доме, но он наотрез отказался. Дорожил Степан семьей, любил своих пацанов, Стешу, хотя она не верила в его любовь. После вторых родов Стеша немного располнела и очень стеснялась этого, но полнота ее не портила, а придавала некую изюминку. О таких женщинах в народе говорят, "Кровь с молоком", но Стеша думала иначе. Стесняясь себя она никогда не ходила с мужем рядом, а всегда на шаг сзади. Когда уезжали домой, вот тут то к ней и прицепилась молодая сербиянка. Она то и предсказала, а вернее озвучила то, что Клавдия Михайловна и Елена Николаевна знали давно.
-- Береги мужа своего, после его смерти ты и двух месяцев не проживешь. Стешу тогда смутили и напугали эти слова оказавшиеся пророческими.
Эпилог:
Мама часто нам рассказывала эту историю с цыганкой, но мы не очень верили. Выросшие в наше время технологий, мы были атеистами до мозга костей. Вот теперь, сидя за поминальным столом, мы с братом Валерием вдруг вспомнили эту историю. Мама пережила отца ровно на двадцать девять дней. Отец ушел внезапно, инфаркт. А, мама, всю жизнь любившая отца, тихо угасла после его смерти. Вот так закончилась история любви и жизни наших родителей. И как тут не верь в предсказания...
Конец