ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Данила Исленьев и Григорий стояли на заднем дворе. Русский Посол почти месяц назад вернулся из Крыма вполне бодрый и здоровый. Единственно он всё ещё прихрамывал.
Видя, как страдает дочь, мужчина поехал к царю. И вот только что вернулся.
-Как дела, Данила Иваныч? -спросил воевода.
-Государь внял моим мольбам и направил в Стамбул человека. Он будет там находиться инкогнито. И всё постарается разузнать про моего зятя. -ответил Посол.
-Жив ли он? -вздохнул Григорий. -Будем надеяться.
-Может быть он тоже, как и я содержится в тюрьме. -сказал Исленьев. -Это проделки великого визиря. Я уверен.
-Да! -согласился воевода. -Визирь тот ещё фрукт.
-Во всяком случае молодой султан Ахмед не будет убивать своего дядю. Я помню ещё его, когда он был шехзаде. Доводилось несколько раз. Он пошёл не в отца султана Мехмеда.
-Власть людей портит. -задумчиво произнёс Григорий.
-В большинстве случаев да. -кивнул Посол. -Но султан Ахмед ещё очень молод и не испорчен.
-А может он вообще не знает ничего? Ведь обмен был при султане Мехмеде. -предположил воевода. -Потом был бунт. Может султан Мехмед его казнил? Не дай бог, конечно.
-Кто знает? -Исленьев покачал головой. -Настенька верит, что он жив, и я верю. Меня же тоже очень долго держали в плену.
-С вас требовали бумаги. А с него что? Учитывая, что он брат султана, да ещё был разбойником. -сказал Григорий. -Эх! Такой человек стОящий. Жаль будет, если... Бедная наша Анастасия Даниловна. -воевода сокрушенно покачал головой.
-Да, моя дочь изо всех сил держится. Но я вижу, как ей плохо. А ведь ей ещё рожать. Силы нужны будут. Я уж стараюсь её поддерживать, да только знаю, что мужа ей никто и ничто не заменит. Разве что, когда ребёнок родится. Она в заботах о нём отвлечется. Хотя.... -Посол досадно махнул рукой.
-Будем надеяться, что царский посланник всё разузнает. -сказал Григорий.
-Да! Ладно. Может в дом зайдешь? Фёкла там квасу слила.
-Нет. Спасибо, Данила Иваныч. Пойду домой. Меня Ульяна ждёт. -воевода широко улыбнулся.
-Вижу вам обоим семейная жизнь на пользу пошла. Ульянка нет-нет, а забегает к Настеньке. Смотрю вся светится. И ты вон блестишь, словно новый самовар! -Посол рассмеялся. Мужчины пожали друг другу руки и разошлись.
Войдя в дом, Исленьев услышал, как его дочь поёт свою любимую песню:Вьюн над водой... Ой, вьюн над водой....
В её голосе слышалась непреодолимая тоска. Посол подошёл к образам.
-Господи! -мужчина осенил себя крестом. -Верни моей дочери мужа. Ты же видишь, моя девочка страдает. Помоги им, господи! Пусть они соединятся навек.
***********************
В один из вечеров Анастасия хотела было поужинать, но поняла, что у неё нет аппетита. Фёкла все-таки настояла. Для ребёночка надо поесть.
Они ужинали вдвоём. Данила Исленьев ещё утром уехал, предупредив, что будет поздно.
-Лягу пораньше. -сказала Анастасия. -Завтра мы с Улей хотели съездить в мой благотворительный фонд.
-Конечно, Настенька. Иди почивать. -закивала Феклуша. Хоть одна у неё отдушина. Помогать больным, да обездоленным. Бедный мой ангелочек! И когда же твои крылышки подымутся-то? Где же твой муженёк то? Друг твой сердечный? Ох, матерь божья! Сколько ей ещё страдать? Фёкла по обыкновению обняла себя руками и тихонько покачивалась из стороны в сторону.
Анастасия вошла в свою комнату и не раздеваясь легла на кровать. Тихие, беззвучные слезы потекли из её глаз.
-Ах, Карим! Где ты? Почему от тебя нет писем? Хоть маленькая весточка. -прошептала она. -Что ты жив-здоров... Ох, мой любимый! Суженый мой. Желанный. Единственный. Я знаю, ты жив. Ты не мог меня покинуть. Нет-нет... -Анастасия почувствовала острую боль внизу живота.
-Ах, мой малыш! -воскликнула она и схватилась за живот. В следующую секунду она поняла, что её платье и постель мокрые.
-Это что? Воды отошли? Рано же. Ещё три недели... Ох! -вырвался натужный стон с её рта. Анастасия попыталась встать, но новый приступ боли скрутил её.
-Феклуша! -закричала славянка что есть силы. Через несколько минут в комнату вбежала Фёкла, за ней маячила Акулина.
-Феклуша! -простонала Анастасия. -Кажется началось... Только рано...
-А, Ну-ка, Акулина! Девка! Беги за бабкой Матреной. Лучше неё повивальщицы нет. -приказала женщина.
Фёкла подошла к Анастасии и стала её переодевать.
Матрёна уже старая повитуха, но с зоркими глазами появилась примерно через полчаса.
-Почему так рано? -спросила её роженица, корчась от боли.
-Как Господь захотел, милая! -сказала Матрёна, начиная осмотр пациентки.
Роды продолжались всю ночь. Казалось не было конца и края. К рассвету Анастасия совершенно обессилела.
-Ребёнок неправильно лежит. -пробормотала Матрёна. -Скорее всего пойдёт ножками.
Фёкла только обеспокоенно развела руками.
-Давай, милая, тужься! -обратилась Матрёна к роженице.
Ещё два часа не дали никаких результатов. Дверь открылась и вбежала Ульяна.
-Ох, боже мой! Барышня! -вскричала она, видя, как Анастасия мучается. Она уже не кричала, из её горла раздавались хрипящие звуки. Ульяна села в изголовье и сжала безжизненную руку своей бывшей хозяйки.
-Уленька! Я не могу. -просипела Анастасия. Её воспаленные глаза жалобно смотрели на неё.
-Давай, миленькая моя! -крикнула Матрёна.
Анастасия до посинения сжала руку Ульяны, натужилась и закричала:
-Ах! Карим! Помоги мне! Наш ребёночек .... Ах, я не могу! Карим!
-Давай! Давай! -завопила Матрёна. -Он уже идёт!
Роженица согнулась пополам и почувствовала, что её разрывает на части. Она закричала так, что ей самой заложило уши. И в ту же секунду раздался слабый писк.
Анастасия в изнеможении упала на подушку. Плач повторился уже более громко.
-Кто? Мой малыш... -прошептала роженица и потеряла сознание.
Когда она очнулась, то увидела снующих туда-сюда женщин.
-Где? Кто у меня родился? -выкрикнула Анастасия.
-Барышня! У вас мальчик. Сейчас Матрена его вам принесёт. -Ульяна погладила молодую мамочку по голове.
-Сынок! Дайте мне моего сына! -проговорила славянка сквозь слезы. И они потоком полились по щекам.
-Ну вот, милая! И твоё дитятко! -Матрёна поднесла маленький свёрток. Ульяна и Фёкла осторожно приподняли Анастасию, подкладывая ей под спину подушку.
-Сынок! -Анастасия приняла из рук повитухи младенца. Тёмные волосики, темно-карие глаза .. И носик такой же, и губки, и ушки...
-Маленький мой! Ты такой же, как твой папочка! -прошептала Анастасия, целуя крошечный лобик.
-Ну, надо же! -воскликнула Ульяна. -Вылитый Ка... Алексей Петрович!
-Ох, Настенька! Видно твой муж красавец ещё тот. Вон какой мальчонка у вас получился. -радостно проговорила Фёкла.
-Да! Добрый будет молодец! -кивнула Матрёна. -Только он пока слабоват. Всё же раньше срока родился. Покрестить бы его надо до сорока дней.
-Как вы его назовёте? -спросила Ульяна.
-Как и его отца. Мой муж Алексей Петрович. А сын будет Алексей Алексеевич. Алёшенька! -сказала Анастасия. Карим! У нас с тобой сыночек! Где же ты? Ты нам нужен, любимый мой! Наш любимый!
-Вот и хорошо! В честь отца . Особенно, если отец хороший и сильный мужчина! И сыну передаст свои качества. -одобрительно кивнула Матрёна.
-Он самый лучший мужчина на свете! -сказала Анастасия, поглаживая пальцем бархатную щёчку младенца. Слезы опять потекли из её глаз.
-Так! Мамочка! Не плачь. Часа через два прибудет молоко. А тебе обязательно надо сына кормить грудью. Чтобы он окреп. -назидательно проговорила Матрёна.
-Это да! Да! -согласилась Фёкла.
Когда Анастасия первый раз приложила сына к груди, то он сначала не мог ухватиться за сосок. Его маленький ротик беспомощно открывался.
-Давай, Настенька! Помоги ему. -поддерживая головку малыша, сказала Фёкла. Наконец-то губки младенца сомкнулись вокруг ореолы, и он стал сосать грудь.
-Алёшенька! Сыночек мой родненький! --радостно выдохнула Анастасия. -Кушай мой, мальчик! Будешь сильным , как папа!
Малыш прищурил глазки, его крохотная ручка ухватилась за грудь матери.
-Во! Настоящий мужик! Знает дело! -Фёкла подняла большой палец и засмеялась.