Разлетевшиеся по всему Советскому Союзу резиновые тапки с торговой маркой «Сланцы» навечно прославили небольшой шахтёрский город в Ленинградской области, где добывалась горная порода – те самые горючие сланцы...
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZcjNyk75bG3jixtL )
Советский потребитель решил, что клеймо и есть название шлёпанцев, и слово «сланцы» обрело массовое значение. Распад СССР, появление новой государственной границы и разрыв промышленных связей окончательно превратили поселение с тапками, рудниками и отвалами в депрессивный город.
Григорий Владимирович, так и не посетивший ни разу шахтёрскую столицу Ленинградской области, ждал прибытия товарища у себя в кабинете. Василий позвонил в обед и сообщил, что выезжает через час на автобусе.
Опер заинтриговал следователя загадочной фразой: «Гриша, информация нестандартная. Жди!». Пока майор доедет до Обводного канала, затем трамвай и, глядишь, к семи часам будет на месте. Надо успеть купить к чаю пирожков из ведомственной столовой на первом этаже.
Егоров прибыл на час раньше, вошёл в кабинет и, помахивая синей папочкой, с ходу заявил:
– Прокуратура, чайник ставь! Разговор имею.
– Милиция, а вы руки мыли? – С улыбкой поинтересовался хозяин кабинета и включил чайник.
– А у нас всегда чистые руки, холодное сердце и трезвый ум, – деловито сообщил гость и плюхнулся на диван. – Устал! Ноги гудят.
– Ноги волка кормят, – заметил следователь.
– Тогда начнём с «волков позорных». – Майор милиции вытянул ноги и начал доклад. – В общем, товарищ, попал я с корабля на бал. А если сказать конкретней – прямиком на место совершенного тяжкого преступления…
– Иди ты! – Потёмкин сел за стол и уставился на друга.
– Можешь позвонить коллегам в областную прокуратуру и всё узнать. Убийство в квартире по одному из адресов, который ты же мне вчера и всучил, как самому молодому сотруднику.
– Вася, выкладывай! Вот тебе горячий чай, вот пирожки... – Хозяин кабинета развернул кресло к сейфу и вытащил гостинец на тарелке.
– О, пирожки! Правильный подход к бойцам незримого фронта, господин советник юстиции. – Опер вскочил и придвинул стул ближе к угощенью. – Вот всегда бы так. А то можете только запросами закидывать да в медвежьи углы посылать, где людей с утра режут. Один удар заточкой в сердце. Но, как выяснилось, убиенный оказался не очень хорошим человеком.
– Не понял? – спросил Григорий, разливая чай в кружки.
– Мусаев Аликбер Амин-оглы. В определённых кругах более известный, как Алик. Один из бригадиров местного авторитета Ивана Леонидовича Лапина. Он же – Лапа.
– Пей чай и давай подробней.
Егоров придвинул чашку с парящим напитком и с умилением взглянул на тарелку с румяными пирожками.
– Единственное, что мне нравится в городской прокуратуре, так это местная выпечка.
– Вася, а я тебе перестал нравиться? – спросил следователь.
– Гриша, тебя я тоже люблю. Но твоим пирожкам отдамся в первую очередь.
– Предатель, – резюмировал старший следственно-оперативной группы и первым взял пирожок с тарелки.
Друг повторил движение, и некоторое время оба наслаждались выпечкой из прокурорской столовой. Съели по два, запили чаем. Потёмкин вопросительно посмотрел на временно подчинённого:
– Слушаю.
– Твои запросы я скинул быстро… – Начал майор милиции, медленно прожёвывая очередной пирожок с яйцом и запивая чаем. – До автобуса оставался целый час, решил я прогуляться по городку и взглянуть на один из адресов. Так сказать, провести рекогносцировку местности. Выхожу из-за угла дома со своей папочкой, а там, бац – родная милиция у парадной. Там такой район из старых двухэтажных домов. Ещё пленные немцы строили…
Хозяин кабинета кивнул и долил чай в кружки. Рассказчик продолжил:
– Опер опера видит сразу. Представляешь, меня с ходу приняли за проверяющего из Главка. Вот только удивились – почему я на своих двоих появился, а не на служебной машине. Ну, я ксивой махнул для порядка и объяснил, что, мол, сломалась Волга по дороге. Меня проводили на место преступления в квартиру на первом этаже, которая сразу не понравилась…
– Почему?
– Жильё оказалось больше похоже на тюрьму: на окнах решётки, все двери металлические, на полу горелые тряпки валяются. И жмурик в дорогой кожаной куртке совсем не походил на арестанта. Скорее всего, надзирателем числился. А местные опера всё суетились не так, как надо бы... И мне были совсем не рады. Ну, я похвалил орлов за работу и попросил машину хотя бы до Кингисеппа. Поэтому и приехал быстро.
– Прямо, мистика какая-то, – задумчиво произнёс старший следователь, допивая чай. – Даже не верится. Завтра съезжу в областную прокуратуру.
– Попробуй ещё информации добыть по убиенному. Всё же был особо приближённым к главарю. Вдруг что-нибудь ещё всплывет? Моя версия – в данной квартире держали одного из наших клиентов. А он оказался настолько шустрым, что смог изобразить пожар, замочить Алика и сбежать.
– Хорошо... – Задумался следователь и, встряхнув густой прической, предложил: – А теперь о стажёре поговорим. Встречались мы сегодня.
– Ну и как он тебе?
– Интересный парнишка. А как ты с ним познакомился?
– Гриша, это отдельная история, требующая ваших кулинарных произведений и чая.
Хозяин кабинета поставил чайник, придвинул тарелку с оставшимися пирожками ближе к гостю и приготовился слушать. Егоров довольно откинулся на стуле и начал рассказ с кружкой в руке:
– Ещё в апреле отправили меня на усиление в Курортный район. Там у местного ОБЭП с уголовным розыском намечались в один день три реализации. И меня включили в группу для проверки столовой санатория «Балтиец». Для оформления материалов проверки в группу взяли дежурного дознавателя. Им и оказался наш лейтенант Валиев. К санаторию подъехали вечером. Начало апреля, снежок пошёл, пасмурно. Машины поставили недалеко в леске, прямо у торца здания столовой пансионата. По оперативной информации мы знали, что мясник столовой по фамилии Шумилов именно сегодня и именно сейчас нарубил для выноса мясо с целью последующей продажи. Мясник ранее судим. Поэтому всё оказалось серьёзно, и все были с оружием. Даже дознаватель...
Чайник закипел, Григорий махнул рукой: «Продолжай» и начал заваривать чай себе и рассказчику, который благодарно кивнул и подвинул чашку к товарищу.
– Мы разделились на две группы и рассредоточились около двух выходов из столовой: основного и хозяйственного. Дознавателя оставили для связи по рации в машине. Да, видно, ранее судимый мясник всё же нас просёк, вылез из полуподвала в торце здания и – прямиком в перелесок, где остались машины с нашим связистом. Там такой лабаз оказался для загрузки картошки в склад столовой. А мы сидим в засаде, ждём, надёжные милицейские рации ни хрена не работают, только хрипят…
Опер положил сахар, размешал, сделал глоток и довольно посмотрел на слушателя, который заинтересованно произнёс:
– Вася, не томи.
– А теперь представь – тихий вечер в Курортном районе, санаторий «Балтиец», пациенты после ужина отдыхать изволят, снежок за окном, мы в засаде, стемнело… – Рассказчик сделал театральную паузу. – И тут, херакс! В перелеске выстрел на всю округу. Там весь санаторий из таких перелесков и корпусов состоит… – Василий наклонил голову к другу. – Товарищ следователь, скажу вам правду и только правду – мы сами чуть не обоссались в засаде. Вороньё взлетело, в корпусах свет загорелся, шум, крики…
Егоров взял пирожок и от пережитого волнения съел в два укуса. Запил чаем и продолжил:
– Мы бегом по следам на снегу к тому перелеску. И видим, что от наших машин ещё следы тянутся. Упёрлись в болото. Гриша, реальное болото! Местный опер знал тропинки, побежали вокруг. А там, на пригорке среди сосен наш дознаватель с пистолетом вокруг лежащего мясника ходит и что-то ему рассказывает. Около мясника топорик лежит и рюкзак с мясом. Подбежали, наручников ни у кого не нашлось, скрутили нехорошего человека его же ремнём, подняли и почувствовали специфический запах. Обмочился ранее судимый мясник в прямом смысле этого слова...
Интеллигентный смех перебил рассказ о пережитых волнительных моментах службы оперуполномоченного сотрудника. Довольный Василий Иванович запил чаем очередной пирожок. Хозяин кабинета отодвинул от себя посуду и спросил:
– Дальше что было?
– А вот дальше, товарищ Потёмкин, было уже не так весело. Мясо мы взвесили, все акты-протоколы составили. Вес потянул на уголовное дело. Отдел срубил палку! Уже в машине дознаватель рассказал, как догнал мясника. Валиев его сразу засёк, хотел нас по рации вызвать, но не смог. Накрылась рация! Дознаватель двинул за мясником по болоту. Шумилов в сапогах, Тимур в ботинках. Сказал – впервые в жизни ночью бегал по болотам. Догнал злодея на пригорке. А ранее судимый гражданин из рюкзака мясницкий топорик вытащил и дознавателя на хрен послал. И как оказалось, бывший прапорщик пять лет на стрельбище прослужил, долго не думал, вытащил ствол и всадил пулю в сосну прямо над головой мясника. Тот – на землю, руки за голову. И, видимо, пока падал, успел обоссаться… – Егоров замолчал и многозначительно посмотрел на оставшийся пирожок. Слушатель кивнул. Рассказчик доел остаток и, глотнув чая, продолжил: – Дальше уже знаю со слов начальника ОБЭП, который и хотел перевести дознавателя в свой отдел. Даже пообещал ему комнату в семейном общежитии. У того Шумилова оказался родственник в районной администрации. Шишка какая-то. Появился адвокат, в прокуратуру полетела жалоба на превышение служебных полномочий. Якобы дознаватель, догнав мясника, хотел забрать рюкзак с мясом и присвоить тот самый мясницкий топорик для личных целей.
– Дурдом! – перебил Григорий Викторович.
– Согласен. Но началась прокурорская проверка, родственник из администрации начал давить на прокуратуру и УВД. И шеф отдела понял, что Валиеву по любому не дадут нормально жить и работать в пригороде. И не видать ему комнаты в общежитии, как своих ушей. Сестрорецк – это маленькая деревня. Начальник ОБЭП позвонил мне, я переговорил с руководством и мы быстро, буквально за неделю перевели парня к нам в отдел. – Старший оперуполномоченный встал и прошёлся по кабинету. Три шага туда, три обратно. Посмотрел на пустую тарелку, уселся на диван и добавил: – Я же говорил, что Тимур в прошлом году юрфак университета закончил. Он свой диплом шефу показал. Так вот у него всего три пятёрки: уголовное право, уголовный процесс и криминалистика.
– Грамотный получился опер… – Потёмкин задумчиво улыбнулся и спросил: – А по остальным предметам что?
– Начальник сказал – оценки разные. Главное, учёбу смог закончить. Парень сам говорил, что год пропустил. Из-за смерти младшего брата пришлось академический отпуск взять.
– Брат умер?
– Погиб в местных разборках между посёлками. У них там, на Урале, похлеще нашего Петербурга будет.
– Да, дела…
– И что ты собрался с парнем делать? Ему и так по жизни досталось? Скоро тридцатник стукнет, общагу в пожарке закроют, постоянной прописки в Питере нет. Семья у него, сын растёт.
– Валиеву двадцать девять и из них почти десять лет службы за плечами: шесть в армии, три года пожарным и ещё успел немного в милиции поработать. В ГСВГ особисты его чуть за спекуляцию не привлекли, и у КГБ к нему интерес был. А парень, хоть и сам себе на уме, но правильный. Даже учитывая то, что вырос между двух режимных зон, и младший брат у него бандитом был.
– Про КГБ, особистов и зоны он тебе сам рассказал или прокуратура уже ориентировку получила на гражданина? – Усмехнулся опер.
– Сам рассказал. Вася, я тут у него спросил – ботает ли уралец по фене, а он меня на смех поднял и обозвал древним уркаганом из глухой сибирской зоны.
– Какая точная формулировка, – отметил с улыбкой лучший друг.
– Не смешно. Мы с тобой уже мамонты, и нашими методами преступление не раскрыть. Всё меняется. И нет у нас инструментов против современного Кости Сапрыкина. И этот Лапа ещё над нами смеяться будет.
– Подожди, Гриша. Так ты решил моего стажёра в банду внедрить? – Начал догадываться майор милиции.
– Решил и предложил сегодня, – ответил советник юстиции.
– Он же совсем зеленый. Куда ему в банду?
– Не совсем. Какой-никакой, а опыт оперативной работы у него уже есть. Парень с характером и, судя по истории с мясником, ещё и дерзкий. Вася, я ему дал подумать до понедельника. Валиев далеко не дурак, пусть сам решает. И с жильём мы с тобой, Василий Иванович, поможем парню по любому – согласится лейтенант или откажется…
– Ну, если сам Светлейший подключится к решению квартирного вопроса нашего сотрудника, тогда я только «за», – согласился милиционер и добавил: – И если лейтенант не дурак, скорее всего, он откажется от столь интересного предложения.
– Не знаю, не знаю... Но, предполагаю, что Тимур тот ещё искатель приключений на свою задницу. – Задумался сотрудник прокуратуры и сказал: – И о наших планах знаем только мы вдвоём.
– Ясный пень.
– И самое главное, товарищ майор, подготовь документы для Стрельца.
– Григорий, без ножа режешь. А кто тогда работать будет?
– Мне в понедельник с докладом к руководству, план раскрытия преступления показывать. Вася, вот чем мне с детства запомнился этот городок – у них всегда в морозы было холодней на пять градусов, по сравнению с Ленинградом. Завидовал я им.
– И чему было завидовать?
– Помнишь, по радиоточке зимой, в морозные дни, передавали какие классы сегодня в школу не идут?
– Конечно, помню! Считай, зимние каникулы.
– Так вот, если в Ленинграде не ходили на занятия ученики младших классов, то в областных школах в тот же день отдыхали даже пятиклассники.
Друзья рассмеялись и расстались до понедельника.
***
В субботу Потёмкин позвонил товарищу и напомнил о документах. Егоров попробовал напомнить другу об огромном объёме работы в выходные дни, которые обещали быть теплыми и солнечными. И как бы ни взывал Василий к совести товарища, советник юстиции остался непреклонен и приказал явиться в понедельник со всеми оперативными документами ровно в 13.45 на Литейный проспект, дом 4.
Сам Григорий Владимирович с утра понедельника прибыл с докладом о ходе следствия в кабинет заместителя прокурора города. Старший советник юстиции не стал особо слушать подчинённого и быстро подмахнул план расследования уголовного дела.
Главное в работе следователя – план, так сказать, организационная основа всех действий. Без важного документа не обходилось ни одно следственное действие при раскрытии любого преступления. Даже кражи коровы...
И проверяющие органы в первую очередь запрашивали тот самый пресловутый план расследования, от которого и плясали. Подписанный сегодня документ играл важную роль в жизни старшего следователя, но не всегда соответствовал реальной действительности за окнами кабинетов городской прокуратуры.
Потёмкин за двадцать лет работы наловчился стряпать основы следовательской работы так, как шеф-повар своё фирменное блюдо в самом дорогом ресторане. Не подкопаешься...
Поэтому в подписанном самим Барышевым плане не было ни одного слова о лейтенанте милиции Валиеве. О том, что планируется внедрение, следователь решил поговорить с руководством уголовного розыска после беседы с молодым сотрудником. Сегодня советник юстиции решил стать таким же пунктуальным, как стажёр уголовного розыска. Никогда не поздно приобретать полезные привычки.
И питерская погода вполне соответствовала желанию прокурорского работника прийти точно во время – светило летнее солнце, с Финского залива пробивался лёгкий ветерок. Григорий, как ни старался подойти к месту встречи секунда в секунду, всё же опоздал на полминуты.
Валиев сидел на той же скамейке в кустах сирени и читал «Комсомолку». Молодой человек заметил старшего оперативно-следственной группы, отложил газету в сторону, встал и с улыбкой протянул руку:
– Добрый день, Григорий Владимирович.
– Здравствуй, Тимур. С утра читаешь советские газеты?
– Привык к «Комсомолке», каждое утро покупаю.
– А книгами интересуешься? – Старший следователь присел рядом.
– Постоянно читаю, хотя времени мало. В основном в метро, сейчас Агата Кристи затянула, – сообщил молодой человек, разворачиваясь на скамейке.
– Вместе с маленьким бельгийцем по имени Эркюль Пуаро?
– Читали?
– Как ты говоришь – классика… – Усмехнулся Потёмкин и спросил напрямую: – Подумал?
– Я согласен. – Валиев свернул газету трубкой и постучал по ладони. – И мне бы очень хотелось, чтобы ваши обещания не оказались пустыми.
– С женой поговорил?
– Сказал, что могут отправить в командировку на пару месяцев.
– Не испугалась?
– Взяла с меня честное слово, что не поеду на Кавказ.
– Это хорошо, что жена тебе верит на слово. Кстати, как зовут супругу?
– Лена. Елена Расимовна.
– Интересное отчество. – Мужчина вспомнил жену, вздохнул и задумался.
Лейтенант ждал молча и молча разглядывал прохожих, идущих по набережной Фонтанки.
Советник юстиции взглянул на собеседника:
– Теперь по поводу моих обещаний – в ближайшие дни перевезёшь семью в посёлок Сиверский, это за Гатчиной. Бывал в тех местах?
– Не был. Почему Гатчина?
– Для безопасности жены и сына. Пока там поживут, в двухкомнатной квартире. Мебель, холодильник и телевизор в квартире есть. Адрес буду знать я один. Квартира досталась моей жене от бабушки. Так и стоит до сих пор… – Старший следователь снова вздохнул. – За семью можешь не волноваться.
– А ваша жена не будет возражать?
– Супруга умерла год назад. Рак лёгких. И кстати, жену тоже Леной звали. Живу с сыном и родителями на Ваське.
– Не знал... Сын в школу ходит?
– В девятый класс. Жизнь продолжается. Теперь о твоей жене: работу подберут, пусть не беспокоится. Посёлок большой, есть поликлиника и больница. Я учился в одной группе с будущим прокурором Ленинградской области. От него и будет звонок в районную администрацию.
– А я в прошлом году диплом защитил.
– Молодец. «Международное частное право» с какого раза сдал?
– С пятого.
– А я со второго, – довольно сообщил советник юстиции и продолжил: – Жене скажи – её на днях пригласят на получение смотрового ордера. Это такой документ для просмотра предлагаемого жилья. Будет выбор из двух-трёх комнат в разных районах. Пусть определится сама, но долго не думает. Потом оформит комнату и пропишется вместе с сыном. Жить останутся в Сиверском, пока ты будешь в командировке. Так безопасней.
– Спасибо вам, Григорий Владимирович.
– Это я должен благодарить тебя. Хотя бы сам понимаешь, в какую передрягу лезешь?
– Товарищ советник юстиции, передряги в моей жизни начались перед призывом в армию и продолжаются до сих пор.
– Не понял?
– За неделю до призыва меня чуть не привлекли к уголовной ответственности за драку на танцах на посёлке. Наш участковый Виктор Николаевич оказался нормальным мужиком и приятелем отца. Вник в ситуацию. Я был не при делах и до сих пор ему благодарен. Обошлось... Потом уже, в первые сутки в войсках, в спортроте, подрался с каптёром, сломал ефрейтору челюсть и навсегда попрощался с боксом. А в ГСВГ меня чуть не посадили за спекуляцию. Я вам говорил. И еще перед самым концом прапорщицкой службы я оказался между разборками Особого отдела армии и КГБ. Тоже обошлось. Затем на гражданке – успел поработать три года, как пожарную часть закрыли, сейчас здание продают вместе с общагой и жильцами. У нас с женой закончилась временная прописка и сынишка растёт. Жить негде, в садик без регистрации ребёнка не устроить. Только начал нормально работать в Сестрорецке, как этот мясник нарисовался с родственником в администрации. Хорошо, Василий Иванович помог, и меня быстро перевели в город. Ну, теперь вы с предложением: жильё в центре и постоянная прописка. Мы с женой о таком даже не мечтали. – Валиев посмотрел в лицо собеседнику. – И я вам верю.
– Да уж! Жизнь – жестянка. Покрутила тебя из стороны в сторону. – Советник юстиции покачал головой. – Боксом занимался?
– Перед призывом КМС выполнил.
– Бокс – это хорошо. А вот драться – нехорошо...
– Согласен.
– На твоей малой Родине знают, что ты в милиции работаешь?
– Даже мама не знает. Не стал лишний раз беспокоить. Мы недавно младшего брата похоронили. Думал, в следующем году в отпуске всё рассказать. Да и в наших посёлках мусоров, то есть – милиционеров, не особо приветствуют. Все думают, что я до сих пор пожары тушу.
– Друзья остались в Копейске?
– Конечно, я же там прожил до армии. И в области много знакомых… – Парень с Урала откинулся на скамейке и задумался. Затем взглянул на следователя и сказал: – Вот только многие из моих приятелей бандитами стали. А некоторых уже и в живых нет.
– Включая твоего младшего брата?
– Так точно... – Вздохнул бывший боксёр. – Мой братишка со спортсменами связался, они там весь Копейск держали. Затем в Челябинск влезли. Некоторые пацаны из посёлка примкнули к блатным и начали отжимать у боксёров торговые точки. Вот и пошла война. Брата подкараулили зимой у гаражей, избили и оставили на морозе. Замёрз на смерть... – Тимур вновь посмотрел в глаза старшему следователю. – Из троих отморозков на сегодняшний день никого в живых нет. Я не при делах. Даю слово. Хотя знаю, кто отомстил и знаю, что мной интересовались в областной прокуратуре. Всё вычисляли – смог бы я после дежурства, в свои двое суток выходных, прилететь из Питера в Челябинск, когда этих ушлёпков мочили. И успел бы вернуться обратно на службу. Следователь домой к маме приезжал, она после допроса в больницу слегла.
– Досталось маме.
– За год до моего увольнения из армии отца похоронили. В шахте погиб. Я не успел на похороны. Погибших шахтёров днём похоронили, а я только поздно вечером прибыл из ГДР через Москву и Свердловск. Сейчас отец и брат на кладбище рядом лежат. Мама одна в квартире осталась.
– Однако! С матерью общаешься?
– Постоянно. В нашей квартире телефона нет, звоню этажом ниже, там директор школы живёт. Пётр Филиппович. Через него и созваниваемся.
– Правильно. Маму надо поддерживать. На всякий случай оставишь поселковый номер телефона. И с этого дня звонить маме будешь только из телефона-автомата. И жену предупреди.
– Хорошо.
– Теперь слушай внимательно. Легенду мы тебе подготовим. С завтрашнего дня тебя якобы переведут в область. На службу выходить не надо, собери все документы и сдай Егорову. Займись переездом. Вот ключи от квартиры, адрес и номер домашнего телефона. – Хозяин квартиры передал связку ключей и свёрнутый лист бумаги. – С семьёй будешь до выходных. Связь по телефону только со мной и с Василием. И пусть жена быстрее решает вопрос с увольнением. Не волнуйтесь по поводу работы и садика, всё сделаем. А мы начнём готовиться с этой субботы. Время и место встречи скажу перед выходными. Позвони мне в пятницу во второй половине дня. Всё понял?
– Понял. Быстро всё закрутилось…
– Мы только начали. Впереди много работы.
– Работать будем, Григорий Владимирович – банду брать!
– Так точно, товарищ лейтенант, – ответил старший следователь городской прокуратуры и добавил: – И с этого момента всё серьёзно и без шуток.
– Понял.
– Всё. Мне пора.
Мужчины встали, попрощались и вновь разошлись в разные стороны. Лейтенант милиции решил отметиться в отделе и затем поехать к себе в Медвежий Стан, предупредить жену и готовиться к переезду. В ларьке у станции метро купил пару штук конфет «Рафаэлло» для супруги и пару упаковок жвачки для сына. Всем поровну…
Советник юстиции заскочил в троллейбус и поехал к самому высокому дому в Санкт-Петербурге, с крыши которого «была видна Колыма…». Потёмкин после первого разговора с Валиевым был уверен в согласии лейтенанта.
Поэтому ещё в пятницу позвонил Заместителю начальника управления уголовного розыска ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области полковнику милиции Стрельцову Сергею Андреевичу и поделился соображениями о возможном внедрении лейтенанта Валиева в сланцевскую ОПГ (организованная преступная группировка)…» Роман Тагиров. (продолжение - https://dzen.ru/a/Zc3dO-E7JDS9a_MK )
