Глава 7.
Осенью 1978 года я устроилась работать учителем русского языка и литературы в школу рабочей молодежи, базовым предприятием которой был завод им. Ленина, где работало около тридцати пяти тысяч человек. Всеобщее среднее образование было политикой партии и правительства. Все бывшие троечники-ПТУшники были под бдительным контролем. Кто-то, повзрослев, сам приходил в школу получать среднее образование, кого-то отправляли принудительно, но полное среднее образование должно было быть у каждого советского гражданина. Завод был таким «градообразующим предприятием» для Мотовилихи. Были, конечно и другие предприятия в Мотовилихе, но завод им.Ленина был самым мощным из них. Только одна протяженность завода пятнадцать километров. На балансе завода были не только производственные цеха, но и детские сады и ясли, дворец культуры, профессионально-техническое училище, фабрика-кухня с рестораном, столовой, магазином и кафе, и, частично, наша школа. В 1981 году в Алешихе, это 53 километра от Перми, тогда начались лесоразработки. Строевые сосны были нужны стране, а освободившееся от леса место было решено отдать предприятиям, что бы их сотрудники занимались садоводством и огородничеством. Вот и заводу им.Ленина в том году выделили 200 участков по 6 соток. При распределении один участок достался школе, где я работала. Очереди за этим участком не выстроилось, потому что у большинства уже были сады в черте города или поблизости, а остальные просто не хотели копаться в земле. Я уже рассказывала, что ходили слухи, что вот-вот наши дома пойдут под снос. Представить, что пойду в магазин за картошкой-моркошкой и прочей свеклушкой, я не могла, поэтому с удовольствием взяла этот участок. Мир, как говорится, тесен. Там же взяла участок и моя мать. У меня участок № 5, у нее - №13. Так мы оказались, не только на одной улице, но и в одном садовом товариществе. К этому времени отношения у нас были ровные, не теплые с задушевными беседами (таких никогда не было), но достаточно дружелюбные. Я вообще человек не конфликтный. Сама на рожон не лезу, он отпор дать могу, при чем так, что мало не покажется, правда, для этого меня надо очень сильно «достать». Странная ассоциация, по этому поводу возникла неожиданно, но напишу. Лежит моя ротвейлерша на кухне, никому не мешает.
Одну лапу вытянула, вторую поджала. Заходит сын. Ради шутки, придавливает ей вытянутую лапу, ногой. Она эту лапу поджимает, а другую вытягивает. Он снова прижимает ей вытянутую лапу, она опять одну лапу убирает, другую вытягивает. И так продолжается минут пятнадцать. Ромке весело. Вдруг собака издает очень интересный звук, это не рычание, а какое-то бормотание. С собачьего на человечий я бы перевела так: «Как же ты меня достал!». Встает и уходит в зал. Идет мимо дивана, а на диване муж лежит. Собака проходит мимо него, и он в это время кладет ей на спину ногу. Тут собачье терпенье кончилось, она, рыкнув, молниеносно, хватает его ногу в пасть и прижимает не сильно, но ощутимо (синяка не осталось) и так же быстро отпускает, идет себе дальше. Муж соскакивает с дивана и с воплями – твоя собака меня укусила – несётся на кухню. Разбираюсь в чем дело, мне становится смешно. Ну, еще бы, от одного ушла, так второй достал.
Взяли мы этот участок, за трехлитровую банку спирта нам привезли 18 сосновых хлыстов. Хлыст - это дерево от комля до макушки. Дом решили делать 4 метра в ширину 6 метров в длину, плюс два метра веранда. Общая площадь – тридцать два квадратных метра. За лето мы распилили «дружбой 2» (один с одной стороны, другой с другой стороны пилу тянет), ошкурили, муж Алексей сам срубил «в корыто» сруб. Можно рубить «в корыто», а можно - «в лапу». Но «в корыто» надежнее, и скобами скреплять не надо. Следующим летом ставили дом.
Сколько я мха с болота перетаскала! До сих пор удивляюсь, как спина выдержала. На «Красном Октябре» через мужа моей подруги (так просто не выписать было, только по знакомству) выписали пять кубометров досок, они шли как нестандартные, поэтому стоили дешево, правда продавали их только своим сотрудникам. Вот поэтому и пришлось обращаться к подруге. За лето дом поставили. Вдвоем. Никто не помогал. Справились. Я сама фуганком доски строгала, муж лебедку сделал, чтобы бревна на верхние венцы легче было закатывать. Стропила поставили «в копыто», а не по банному. Крышу шифером покрыли, муж печку сложил. Пол и потолок краской красить не стала, покрыла олифой, потом лаком по дереву, чтобы рисунок был виден. Лбы и веранду тоже олифой каждый год покрывала, чтобы доски не серели. На участке викторию развела сотки полторы, наверное, кусты смородины и крыжовника посадила, саженцы яблонек. Летний душ сделали. В общем, красота! Лес рядом, а там и ягоды, и грибы!
Почему-то вспомнился такой случай. Родители как раз только-только москвича 412 купили. Мы были на даче. Сыну Ромке исполнилось годика четыре. Они собрались в лес по малину и нас троих с собой взяли. Малины набрали, обратно ехать надо, а ключей от замка зажигания нет. Пропали! Отец говорит: «Это твой пацан взял, я их в замке зажигания оставил». Стали у сына спрашивать, тот не сознается. Не брал, и все тут. Я сыну говорю: «Ромаша, скажи мне, куда ты ключики, такие маленькие, положил?». Он плачет: «Не брал я ничего». Недалеко от машины лужа была. Отец кричит: «Он ключи в луже утопил!» Мы с мужем на четвереньках по луже ползаем, грязь руками перебираем, ключи ищем. Мать крапиву в штанишки ребенку затолкала, чтобы признавался. И тут отец говорит: «Нашел! Я их в пистон (маленький потайной карманчик внутри пиджака) положил и забыл!» Представляете картину?! Мы с мужем мокрые, грязные на четвереньках посередине лужи, мать крапивой Ромку охаживает, а счастливый отец держит перед собой ключи с блаженной улыбкой идиота. «Ну, садитесь в машину, поехали!» - как в порядке вещей. Мы пошли пешком, мокрые, грязные с зареванным сынишкой. Хорошо, что недалеко было, километра три-четыре. Так хоть бы извинились, признали свою неправоту. Нет, ничего подобного, как с гуся вода. Сестра - другая. Они с матерью разругаются вдребезги, потом обнимаются, плачут, мирятся. Мне такое буйство эмоций не понять. Ну, ладно. Сколько времени прошло, а боль осталась. Боль и недоумение: ПОЧЕМУ?
Помните поговорку: первый ребенок – последняя кукла, а первый внук – первый ребенок. Обычно, тяга сильная бывает у внуков к бабушкам и дедушкам. И добрее они, и мудрее, и жалостливее, и понятливее. В первое лето, когда мы хлысты завезли, мать говорит мне: - Оставляй Романа у нас, а то бревна раскатятся, еще беда случиться может.
–А садик? - спрашиваю.
- Наталья отведет и заберет, она в декрете, - отвечает мать.
Дети непоседливы, всегда вокруг крутятся, я подумала-подумала и согласилась. А душа-то болит. Через неделю приезжаю, а ребенок спрашивает меня:
- Мама, а ты меня любишь?
- Почему ты спросил меня об этом? - удивилась я.
- Тетя Наташа сказала, что ты меня не любишь, поэтому не взяла с собой, - и добавил: - Я больше у бабушки не останусь, меня тетя Наташа обижает.
- Что случилось, расскажи мне, - попросила я.
Дети наивны и простодушны, вот что я услышала:
- Я хотел взять печененку, которую бабушка с работы принесла, протянул руку, а тетя Наташа мне по руке стукнула и сказала, что я их не покупал и нечего руки тянуть.
Вот и нагостился внучок у бабушки. С тех пор он у матери не оставался ни разу. Всегда был с нами. Я написала заявление в садике, что ребенок на время отпуска родителей не будет посещать детсад, и увезла его с собой. А какой помощник-то оказался незаменимый! Он и щепки соберет, и в кучку аккуратно сложит, и кору уберет. Вроде, малость, а все-таки помощь.
Как мы радовались, с какой любовью обустраивали нашу дачу. Сажать здесь можно было все, что душа пожелает, хоть кур и поросятами держи. Некоторые так и делали: покупали цыплят, поросят и выращивали на мясо. Все дачники платили взносы на общехозяйственные нужды. Опять же субботники: нужно было обязательно отработать определенное количество часов на общее благо. Мы отрабатывали и свои часы, и часы родителей. Всё-таки люди в возрасте, помогать надо. Были мы на хорошем счету. Матери часто нас хвалили: "Какие у вас дети молодцы, помогают вам. Везёт вам! Золотая у вас дочка!" Она глазки хитренькие отведет в сторону, рукой махнет: «Ой, да ну вас!» Это было как раз тем летом, когда сын у родителей мужа жил. Мать заявила, что ей из-за нас стыдно перед людьми, вроде как она лентяйка получается. А отец явился к нам на участок с канистрой бензина и заявил, что если мы не уберемся, он обольет дом бензином и сожжёт... Пришлось дачу продать от греха подальше...
Это глава о несправедливости родителей, можно сказать, последняя. Наша героиня взрослела, крепко становилась на ноги и на попытки матери сделать ей больно уже не велась. Не забывайте ставить лайки, уходя с канала))) Заранее благодарна всем сознательным читателям!