Андрей Платонов — человек, чью судьбу нельзя назвать лёгкой. Опальный писатель СССР.
В своё время товарищ Сталин прочитал один из рассказов Платонова, и сказал, что написана она на тарабарском языке, а сам Платонов — «пошляк», «сволочь», «дурак», «беззубый остряк». Весь сталинский экземпляр журнала «Красная новь», в котором был опубликован рассказ А. Платонова «Впрок», пестрел ругательствами в адрес писателя. На Платонова обрушился шквал критики, после чего он писал жене, что ему придётся отказаться от литературы, иначе «другой выход — гибель».
Но все ли были такого мнения о стиле и языке Платонова, как Сталин?
Конечно, нет.
Писатели XX века о Платонове
Платонов жил и творил в XX веке, и конечно пересекался со многими русскими и советскими писателями и редакторами. Многие из них хлопотали за него, когда он впал в немилость к вождю, потому что понимали, какой силы талант живёт в Платонове.
- Горький, например, когда познакомился с романом «Чевенгур», написал автору, что у него «очень хороший язык».
- Шолохов «понимал значение Андрея Платоновича, порой заступался за него, добывал для него литературную работу». Из воспоминаний Семёна Липкина (Семён Липкин «Жизнь и судьба Василия Гроссмана». Анна Берзер. «Прощание». М., 1990)
- Васильев, крестьянский поэт, опроверг мнение Сталина о Платонове. «Васильев сказал, что Платонов может быть кем угодно, только не дураком. Такие дураки не бывают. ... Платонов — это предсказатель, ... он гениален».
- Бродский: «он писал на языке данной утопии, на языке своей эпохи; а никакая другая форма бытия не детерминирует сознание так, как это делает язык. Но, в отличие от большинства своих современников — Бабеля, Пильняка, Олеши, Замятина, Булгакова, Зощенко, занимавшихся более или менее стилистическим гурманством, т. е. игравшими с языком каждый в свою игру (что есть, в конце концов, форма эскапизма), — он, Платонов, сам подчинил себя языку эпохи, увидев в нем такие бездны, заглянув в которые однажды, он уже более не мог скользить по литературной поверхности, занимаясь хитросплетениями сюжета, типографскими изысками и стилистическими кружевами».
Суждение Сталина о языке Платонова было весьма поверхностным, как мы видим.
И действительно, читая Платонова, я отметила, что такого стиля я ни у кого раньше не встречала. Если большинство писателей пишет в пределах нормы, то Платонов словно находится в другом измерении. Этот стиль — его визитная карточка, которую можно узнать из тысячи.
Я познакомилась всего с двумя его книгами: «Чевенгур» и «Котлован». И первое, что захотела узнать об этом писателе: а в жизни он также интересно выражал мысли? Выяснила, что нет. Я нашла его некоторые письма, и оказалось, что они написаны просто, по-человечески. Где-то с горечью, где-то с юмором.
Художественные средства, на примере «Котлована»
Сегодня я решила покопаться в антиутопии Андрея Платонова «Котлован» и поискать интересные литературные приёмы.
Речевая избыточность, плеоназмы. Мне кажется, у Платонова это самый частый приём. В обыденности плеоназмы считаются ошибкой речи, демонстрирующей низкий уровень грамотности, но в книгах Платонова плеоназмы живут своей жизнью. Они словно расставляют акценты по тексту, заставляют задуматься.
Например (отмечено курсивом):
«В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования».
«Вощев снова стал рыть одинаковую глину...»
«Может быть, легче выдумать смысл жизни в голове...»
«Смотри на людей и живи, пока родился».
Разве может быть у человека тридцатилетие не личной жизни? Вполне, ведь ведь в то время в цене была жизнь коллективная. Кажется, что автор противопоставляет индивидуалиста Вощева, который пока не понимает истину и смысл жизни и происходящих в ней перемен, — обществу. Вот все люди работают и знают для чего, а Вощев теперь безработный, потому что «задумывался».
Или к чему упоминать, что глина «одинаковая», ведь это и так понятно. Вероятно, чтобы подчеркнуть монотонность работы землекопов.
Канцеляризмы. Понятие «канцеляризм» ввёл в обиход К. И. Чуковский, этим словом он обозначил выражения, перекочевавшие из документов в разговорную и художественную речь. Например, те же «средства для существования», а не деньги. Канцеляризмы засоряют и омертвляют речь, но у Платонова это приём.
«Инженер обошел своим ежедневным обходом разные непременные учреждения...»
«Прушевский не видел, кому бы он настолько требовался, чтоб непременно поддерживать себя до еще далекой смерти».
«Изо всех мастеровых его знал один только Козлов благодаря своим прошлым конфликтам».
«набредший ветер начал производить вьюгу, что бывает, когда устанавливается зима»
«Он имел уже пожилое лицо и согбенный корпус тела — не столько от числа годов, сколько от социальной нагрузки;»
«...хотел идти к Прушевскому сказать, что землю больше не роют и надо предпринимать существенную дисциплину».
«В молодости Чиклина здесь пахло пекарней, ездили угольщики и громко пропагандировалось молоко с деревенских телег».
Понятно, что здесь канцеляризмы — это дань времени, словно зеркало эпохи. Да что уж говорить: мы до сих пор не можем искоренить канцеляризмы в речи, так сильно они въелись с советских времен. Очень мне понравилось, как эта тема раскрыта в книге Норы Галь «Слово живое и мёртвое».
Сравнения. Сравнение — уподобление одного предмета или явления другому по какому-либо общему для них признаку. У Платонова сравнения на первый взгляд кажутся странными и неуместными, а потом вдумаешься: а ведь и верно подметил!
«Все спящие были худы, как умершие,..»
«...чтобы девочка не тратила свое тепло на остывающую мать, он взял ее к себе на руки и так сохранял до утра, как последний жалкий остаток погибшей женщины».
«Утром Козлов долго стоял над спящим телом Прушевского; он мучился, что это руководящее умное лицо спит, как ничтожный гражданин, среди лежащих масс и теперь потеряет свой авторитет»
«Человек добежал до людей и сел отдельно на земляную кучу, как всем чужой».
«..надо лишь сберечь детей как нежность революции и оставить им наказ».
Метафоры. Это выражение или слово, в основу которого положено сравнение одного предмета с другим на основании их общей черты, но употребляемое в переносном смысле.
«посадить в свежую пропасть вечный, каменный корень неразрушимого зодчества»
«Елисей уперся и поволок, как бурлак, эти тесовые предметы по сухому морю житейскому. Чиклин и вся артель стояли без препятствий Елисею и смотрели на след, который межевали пустые гробы по земле».
«Мы уже не чувствуем жара от костра классовой борьбы, а огонь должен быть: где ж тогда греться активному персоналу!»
«Вощев, опершись о гробы спиной, глядел с телеги вверх — на звездное собрание и в мертвую массовую муть Млечного Пути».
Ну шикарно же.
Олицетворение. У Платонова олицетворение встречается очень часто. Это литературный прием, при котором неживому предмету приписываются свойства живого.
«давние гвозди торчали из него, освобождаемые из тесноты древесины силой времени»
«Чиклин прислушался к начавшемуся дождю на дворе, к его долгому скорбящему звуку, поющему в листве, в плетнях и в мирной кровле деревни»
«Каждое животное взяло посильную долю пищи и бережно несло ее в направлении тех ворот, откуда вышли до того все лошади. Прежде пришедшие лошади остановились у общих ворот и подождали всю остальную конскую массу»
«Из неизвестного места подул ветер, чтобы люди не задохнулись»
Платонов наделяет лошадей человеческими качествами: они ведут себя как сознательный человеческий коллектив. Ветер тоже наделяется человеческой заботливостью. А дальше по тексту мы встречаем медведя, который ведёт себя ну абсолютно, как человек. И тем более безрассудными и дикими кажутся поступки людей на их фоне.
Оксюморон — приём, при котором в одном словосочетании уживаются два несовместимых понятия. У Платонова часто встречается подобный приём: «нежная тьма», «жалобное счастье».
Алогизм — это умышленное нарушение автором логических связей в словосочетаниях и предложениях, чтобы подчеркнуть противоречивость мыслей или абсурдность ситуации: «лошади уже стояли мертвыми», «мертвым стало совершенно тесно лежать», «ласково ревущий Жачев», «решив скончаться, он лег в кровать и заснул со счастьем равнодушия к жизни», «ходили тяжко, как двигающиеся сараи».
Уверена, что это далеко не все средства выразительности, которые использует Платонов в своей литературной речи, и я весьма поверхностно рассмотрела этот вопрос. Потому что его книги — это бездонный котлован мыслей, образов, приёмов. И по ним написано уже много научных работ и диссертаций. Я же постаралась выделить самые очевидные. Я не знаю, интересна ли будет эта тема моим читателям. Главное, что интересна мне, как начинающему автору. Для себя немного разобралась.
Кстати, интересный факт об экзистенциализме Платонова. В книге «Котлован» слово «смерть» употребляется 15 раз, слова с корнем «мертв» - около 50 раз, а слово «жизнь» что-то около 200 раз. Считала через поиск читального приложения в телефоне.
Если вы хотите видеть больше рекомендаций книг и авторов, если интересна тематика антиутопий и их связь с современным миром, подписывайтесь на мой канал. Также приглашаю в свою группу ВКонтакте. Меня зовут Екатерина, буду рада вашей дружбе.