«Пусть Папа не волнуется: я всегда помню о Боге. Я признаю Его всемогущество, страшусь гнева Его, но я также вижу Его любовь и сострадание к тварям Его. Он никогда не оставит рабов своих. Все движется по воле Его. И потому я со всем согласен. И посему все хорошо. Я должен быть доволен и счастлив».
Мать Моцарта несколько раз сопровождала сына в его турне. Однажды, во время поездки в Париж она тяжело заболевает, и Моцарт пишет отцу:
«Моя дорогая мать очень больна… Если наступило время для человека, то бесполезны все средства. Они скорее способствуют смерти, чем препятствуют ей. Я не хочу этим сказать, что моя мать умрет или должна умереть; что всякая надежда потеряна. Она снова может стать бодрой и здоровой, но только если того захочет Бог. Я все время думаю об этом и утешаюсь этой мыслью. После того, как я изо всех сил молился моему Богу о здоровье и жизни моей любимой матери, я чувствую себя более сильным, спокойным и утешенным. Вы можете себе легко представить, как я в этом нуждаюсь! Теперь о другом; оставим эти грустные мысли. Но не будем слишком надеяться; доверимся Богу и утешимся той мыслью, что все вершится по воле Всемогущего, Который лучше знает, что нужно нам для нашего как временного, так и вечного счастья и благополучия…Моя дорогая мать в руках Всемогущего […] Отдадимся же мужественно Его воле с полным убеждением, что это для нашей пользы, ибо Он ничего не делает без причины».
В одном из писем Моцарт выражает свое отношение к браку:
«Г-н фон Шиденхофен мог бы давно сообщить мне через Вас, что намеревается скоро сыграть свадьбу. Я бы сочинил ему по этому случаю новый менуэт. Я желаю ему счастья от всего сердца. Это снова свадьба денег, больше ничего. Я не хотел бы так жениться. Я хочу сделать свою жену счастливой, а не строить свое счастье благодаря ей. Поэтому я пока подожду и буду наслаждаться своей золотой свободой до тех пор, пока не буду в состоянии прокормить жену и детей. Г-ну фон Шиденхофену было суждено выбрать себе богатую жену. К этому его обязывает его дворянство. Знатные люди никогда не могут жениться по желанию и любви, но только по расчету и из всяких прочих интересов. Таким высоким персонам вовсе не пристало еще и любить свою жену, раз уж она исполняет свой долг и производит на свет неуклюжего наследника. Но мы, бедные простые люди, не просто должны, а можем и имеем право взять себе жену, которую мы любим, и которая любит нас, потому что мы не принадлежим к знати, не высокородны и не благородны, не богаты, а напротив низки, плохи и бедны. Следовательно, мы не нуждаемся в богатой жене: наше богатство умирает вместе с нами, ибо оно у нас в голове. И его не может отнять у нас ни один человек, разве что нам не отсекут голову, а тогда нам больше ничего и не нужно».
За девять лет у супружеской пары Моцартов родятся 6 детей (выживут лишь двое), и двоим сыновьям супруги дадут имена в честь их деда Леопольда.
«Главным моим намерением было, есть и всегда будет — сделать все, чтобы мы, как можно скорее, были вместе и счастливы. Здесь, однако, нужно терпение. Вы сами лучше меня знаете, что дела иногда идут враскосяк. Но все еще будет, как надо. Только терпение. Будем надеяться на Бога, который нас не оставит. За мной дело не станет. Как Вы можете еще во мне сомневаться? Не важно ли мне это самому? Так что я работаю изо всех сил».
Из письма Констанце (16 апреля 1789 года, отправлено из Дрездена):
Дорогая маленькая женушка, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:
1) не впадай в меланхолию,
2) заботься о своем здоровье и опасайся весенних ветров,
3) не ходи гулять одна — а еще лучше вообще не ходи гулять,
4) будь полностью уверена в моей любви. Все письма тебе я пишу, поставив перед собой твой портрет,
5) и под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма. Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живешь? Все это, естественно, меня чрезвычайно интересует.
6) Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твое, ни мое доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня еще сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.
Из письма супруге (6 июня 1791 года, отправлено из Вены):
«Я только что получил твое прелестное письмо. Рад узнать, что ты здорова и пребываешь в хорошем расположении духа. Мадам Лейтгеб постирала мой ночной колпак и галстук, хотел бы я, чтобы ты посмотрела на это! Боже мой! Я сдержался и не сказал ей: «Позвольте показать, как это делает моя жена!» Но все было бесполезно. Я рад, что у тебя хороший аппетит, тот, кто много ест, тот много и испражняется, - нет, много гуляет, я хотел сказать. Но я не хочу, чтобы ты подолгу гуляла без меня. Умоляю тебя точно следовать моему совету, потому что он идет прямо из моего сердца. Прощай, любовь моя, единственная. Лови, они в воздухе - те 2999 1/2 маленьких поцелуйчика от меня; они летают вокруг, ожидая, что кто-нибудь поймает их. Послушай, я хочу прошептать кое-что тебе на ушко - и ты пошепчи мне в ответ - и теперь мы откроем и закроем рты - снова - снова и снова - и наконец скажем: «Это все про Плампи-Штрампи». Понимай, как знаешь - вот почему это так удобно. Прощай. Тысяча нежных поцелуев. Всегда твой Моцарт».
У супругов было одинаково непосредственное чувство юмора (шутки Моцарта порой откровенно непристойны). Констанца сопровождала мужа в бесчисленных поездках за границу, и после его трагической ранней кончины приложила все силы, чтобы сохранить его наследие и доброе имя.
