[Фантастический рассказ о коммунизме]
— Больно? — от вопроса врача Радек непроизвольно потрогал то место, где когда то было ухо, а теперь была лишь повязка с кровоостанавливающим тампоном.
Врач обернулся назад с водительского сиденья и достал пластиковый саквояж с крупной надписью "Полевой медицинский комплект".
Тот самый из которого ранее доставал сыворотку правды.
Когда врач вытянул из него знакомый инъектор Радек вздрогнул.
— Это просто обезболивающее. Не сыворотка, — от врача не укрылось выражение лица Радека, бывшего диверсанта.
— А разве врачам не запрещено оказывать помощь безграм? — спросил Радек растирая шею после укола.
— Запрещено, — просто ответил врач, убирая инъектор в саквояж.
— Значит вас накажут, да? — удивился Радек, — И вы всё равно мне помогли?
— Врачам запрещено, но я сейчас не врач, а Алексей Иванов, обычный гражданин, — ответил мужчина, заводя машину, — При коммунизме нет штатного состава ни в одной организации. В том числе и в государственных структурах. Штат как таковой ведь для чего нужен при капитализме? Для того чтобы организация в лице её руководителя как распоряжающегося имуществом передавала работнику часть прав на своё имущество, необходимое тому для работы. При коммунизме в этом нет смысла, ибо я как гражданин являюсь непосредственным владельцем всего, что находится в стране. Эта машина, эта дорога, эти дома, медицинское оборудование — всё принадлежит мне. Я могу это использовать для своей работы. Мне понадобилась эта машина и я её просто взял. Мне понадобилась работа по моей специальности и я тоже её взял. Расхотелось работать — сдал.
— Тогда для чего нужен этот запрет, если его так просто обойти?
— Я думаю для того, чтобы лишить любую помощь безграм налёта государственного одобрения, лишить недобросовестных граждан и капиталистическую пропаганду способа манипуляции общественным мнением. Если кто то напишет в блоге, что врач оказал безгру помощь, то его засмеют. Потому что это будет неправдой.
— Хитро, — признал Радек.
— Не пойми меня неправильно, Радек. Я не националист, а коммунист. Я за дружбу народов и всё такое, но это изобилие, которое ты видишь вокруг — это результат не только трудолюбия граждан. Мудрой миграционной политики тоже. Блага не бесконечны хотя и бесплатны. Они достаточны. Достаточны лишь для ста пятидесяти миллионного населения коммуны, но не для людей всей планеты.
— Я понимаю, — Радек опустил голову.
Некоторое время они ехали молча.
— Я знаю, что ты это понимаешь, — внезапно произнёс Алексей после чего нажал кнопку на экране мобильного и красивые стальные ворота перед которыми они остановились, разъехались в стороны, открывая вид на ухоженный сад и двухэтажный дом, — Иначе ты не прошёл бы тест сывороткой. Как тот, кого застрелили.
Радек ощутил что в горле у него пересохло.
— По дому можешь передвигаться свободно, — сообщил Алексей, едва они вошли внутрь, — Дом зарегистрирован у меня в пользовании и без моего согласия сюда не может войти никто из граждан. Исключение — рабочая заявка государственных органов защиты правопорядка, выданная диспетчером. С кучей обязательных к исполнению условий вроде моего оповещения.
Алексей остановился и пристально посмотрел Радеку в глаза.
— Ты не будешь здесь заперт как в тюрьме. Двери открыты, но не забывай что любой гражданин может зайти на участок и сделать с тобой всё что угодно. Вне жилища ты действуешь на свой страх и риск. Если причинишь кому нибудь вред даже защищаясь, то я тебя выгоню и ты лишишься убежища. Вот... — врач достал с полки серую робу с каким то номером на груди и спине, — Это может помочь, если ты столкнёшься с кем нибудь из коммунистической партии. Вышитые цифры это номер моей гражданской карты. По общему согласию членов компартии это означает что ты находишься под покровительством гражданина и полезен для коммуны. Но это ни в коем случае не гарантия безопасности, Радек. Потому что ты можешь наткнуться и на националиста, которому наши партийные условности до лампочки. Всегда помни это. Завтра я отвезу тебя в медцентр и мой друг немного подправит тебе ухо перед твоим возвращением в Литвию. А пока переоденься, перекуси чем нибудь из холодильника и отдыхай. Можешь занять любую свободную комнату. Вечером я познакомлю тебя с остальными.
— Разве здесь ещё кто то есть? — удивился Радек.
— Да, — ответил Алексей уже со второго этажа.
Приняв душ Радек почувствовал себя значительно лучше.
Был соблазн не менять форму полицейского КВД на серую мешковатую робу, да ещё и с номером как у заключённого, но форма после перестрелки была грязной. Да и к предупреждению врача Радек решил отнестись серьёзно. Кто знает, что может случиться?
Разорвав вакуумный пакет с новой одеждой Радек не спеша переоделся и оценил себя в зеркало.
Сносно.
Забинтованная голова портила общую картину, но Радек был искренне рад тому, что неизвестный военный тогда промахнулся. Он жив и это было неплохо как минимум.
Пройдя на кухню Радек обнаружил что очень проголодался и без особой надежды потянул на себя дверцу кухонного холодильника, ожидая найти там максимум просроченные пельмени если совсем повезёт.
Однако холодильник был полон продуктов.
Он даже растерялся на мгновение, изучая разнообразные упаковки. Общим у них было только одно — кодовый идентификатор, вероятно нанесённый для дронов и синяя или зелёная полоса вдоль. Что означают полосы он не знал, что то общее в маркируемых продуктах выделить не удалось. Две на вид одинаковые коробки яиц имели зелёную и синюю полосы.
Взяв пачку сандвичей с сыром и пакет сока он расположился за кухонным столом, размышляя о произошедшем. Операция провалилась, официально он уже труп, списан.
Дебора, его жена скорее всего уже получила скупое письмо из Министерства...
Но звонить ей нельзя как бы ни хотелось. Иначе вместо одного приставленного к его семье наблюдателя там будет поджидать полноценная засада.
Он откусил кусок сандвича, прожевал.
Вкусно.
А ведь им прожужжали уши о том, что в Союзе низкокачественные продукты. Якобы промышленность не справляется со снабжением потому что некому работать и коммунистам пришлось пожертвовать качеством ради количества.
Враньё. Одно враньё.
И обидно вдвойне что врали те, кому он безоговорочно доверял.
Тем более важно вытащить свою семью из этой лжи. Пока коммунисты позволяют.
В коридоре раздались тихие шаги и в кухню зашла пожилая женщина с корзинкой полной свежих овощей. Женщина покосилась на него, но промолчала. Отойдя к раковине она начала мыть и чистить овощи.
Радек обратил внимание на то, что старомодное платье женщины было серым и с таким же номером.
Она тоже безгр.
— Простите, вы не подскажете что означают эти полосы на упаковке? — спросил он, чтобы завязать разговор, — А то мне боязно есть.
— Синяя полоса означает, что производитель частный, а зелёная что производитель государственный, — говоря это женщина ловко отсекала кончики у огурцов, — Есть ещё красная полоса, означающая что это перепакованная продукция производства капстран. Вот их есть нужно с опаской...
— Почему?
— Потому что ваши бывшие коллеги не брезгуют и продовольственными диверсиями. С месяц назад любители заграничных "деликатесов" отравились шоколадными батончиками. Экспертиза показала наличие следов ртути, — сообщил входя на кухню Алексей.
— Но такое событие вызвало бы международный скандал!
— Ваше правительство хорошо фильтрует и искажает информацию, исходящую от нас. Да и мы не особо громко скандалим. В конце концов, всё маркируется и каждый гражданин сам выбирает, что ему есть.
С этими словами врач подхватил из раковины огурчик и откусил сразу половину.
— Это кстати ваш сосед по комнате, — врач махнул рукой с огурцом куда то вглубь коридора, — Товарищ Чен, не скромничайте, проходите к нам.
— Я думал, что Союз враждует с Катаем, — заметил Радек, обнаружив что вошедший катаец тоже носит серую робу безгра.
— Чушь! — воскликнул Алексей, доставая из холодильника контейнер с соусом и обмакивая в него надкусанный огурчик, — Мы с Катаем не торгуем всего лишь. Товарищ Чен мой хороший друг и надёжный товарищ и поскольку все технологии коммуны принадлежат мне я иногда обмениваюсь с ним врачебным опытом. Он между прочим доцент, научный руководитель одной из крупных государственных клиник Катая, видный член коммунистической... Будем честны, Чен, госкапиталистической партии Катая.
— Мы пока ещё на путь к коммунизму, — мужчина присел на диванчик, — Но мы учиться идти быстро.
— Чен прибедняется, — Алексей взял ещё один огурец и подмигнул катайцу, — Русский язык он знает как бы не лучше меня. Просто он как любой чекист с подозрением относится к новым людям. Профдеформация.
— Буду иметь в виду, — нахмурился Радек.
— Да, — согласился врач, — С ним лучше не откровенничать на личные темы. Простых товарищей из страны не выпускают, да Чен?
— Не выпускают, — кивнул катаец улыбаясь.
— А где Юки, Илона? — внезапно спросил врач, обеспокоенно выглядывая в окно. Затем его взгляд нашарил маленькую белую собачку в густой траве у забора, — А, вижу! Опять прячется от птиц, — он вновь повернулся к Радеку, — Эта милая женщина, которая сейчас приготовит нам поесть — Илона Цапеш. Гражданка Литвии. Любить не прошу, но жаловать требую.
Мобильник в кармане врача завибрировал. Он активировал дисплей и помрачнел.
— ДТП поблизости. Там требуется врач. Илона, позаботься о нашем новом госте, а я отлучусь.
— Хорошо, — ответила женщина.
Алексей торопливо вышел.
Затем хлопнула дверь и всё стихло.
Катаец учтиво поклонился и тоже вышел следом.
На кухне воцарилась неловкая тишина.
Радек сразу ощутил себя как это говорят русские "не в своей тарелке". Эти люди были ему незнакомы и он не знал доверять им или нет. В конце концов он быстро доел сандвичи, допил сок и выбросив остатки упаковки в мусорное ведро направился на второй этаж. Первая попавшаяся на глаза комната была пуста.
Присев на кровать он сам не заметил как уснул.
К границе привезли только Радека и ещё двоих. На вопрос об остальных перебежчиках водитель ничего не ответил, но разведчик и сам понимал для чего их группу разделили. Сыворотка не может учитывать последующей смены решения. Кто то может передумать едва вернувшись в родные для него места. И это может подставить всех остальных. Поэтому коммунисты позаботились о том, чтобы минимизировать риски провала.
— Тянем спички, — Йозеф Броде, один из бойцов группы вытянул вперед руку, — Кто вытянет короткую его семью вытаскиваем первой.
Радек не стал медлить и сразу дёрнул самую крайнюю.
— Везёт, — завистливо протянул Константин Шульга, второй боец.
Радек глубоко вздохнул не веря своей удаче.
На его ладони лежала короткая.
Если вам понравился рассказ, то вы знаете что сделать)
