Любава Горницкая, автор антиутопии «Олимп|и|Ада», о своем первом писательском опыте, творческом процессе и любимых книгах.
Как вы начали писать? Какое было ваше первое произведение?
Я научилась читать в четыре года, а писать — в пять лет. Тогда, в пять лет, рисовала комиксы о кошках. У бабушки на антресолях хранились зеленые советские тетради в косую линейку, с текстом песни «Подмосковные вечера» на задней стороне обложки и непонятными пушистыми промокашками. В тех тетрадках и жили мои кошки. Помню, тогда мечтала писать длинные-предлинные сказки, обязательно с хорошим концом. На полке стояла трилогия о Незнайке в одном томе, это была самая объемная из моих тогдашних книг, вот смотрела на нее и думала: а я так смогу? У меня-то были комиксы: по два коротких предложения на картинку. Наверное, я взрослая очень удивила бы себя маленькую. Особенно отсутствием безусловных хэппи-эндов.
Самый первый законченный текст я написала все-таки в десять лет, уже в солидной коричневой тетрадке на 96 листов. Текст занимал всю тетрадь и даже немного залезал на заднюю сторону обложки. Это была фантастическая история о детском доме, ужасно наивная, состоящая из микса школьных страшилок и приключений. Внезапно хороший конец у первой книги не получился, мир не убил героев, но поломал. Это оказалось сюрпризом. Помню, как страдала: ну почему так получилось, я что, неправильный писатель? С тетрадкой я упрямо ходила за друзьями. Первые читатели оказались просто вынуждены хоть как-то ознакомиться с текстом. А потом, летом, у прабабушки в деревне, я написала второй текст. И решила, что он точно лучше первого. Мы тогда разжигали вечерами костры в огородах: жгли сухие листья, пекли яблоки и картошку. На таком костре мой первый роман и сгорел. Сейчас ужасно жалко, что не могу его перечитать.
Помните ли вы свои впечатления от первой публикации?
Это было недоумение. Что, правда, моя книга, мое имя на обложке? Так бывает?
В какой обстановке вы любите писать? Есть какие-то практики, которые вам помогают, если сложно работать над текстом?
Я люблю писать в тишине. На самом деле этого более чем достаточно. Тишина, ноутбук или текстовый редактор на телефоне — и вперед! Когда горишь текстом, телефон сильно упрощает жизнь. Я писала и в транспорте, и в магазине, в очереди к кассе, и в палате больницы. Но, если можно оказаться в тихом месте, полулежа подождать, пока кошки (у меня их две) подоткнутся каждая под свой бок, и начать набирать, то это счастье.
Если сложно писать, я читаю. Смотрю на чужие хорошие книги, ловлю интонацию, настраиваюсь, и… создаю что-то совсем непохожее на прочитанное.
Над чем вы сейчас работаете? Что бы хотелось написать в будущем?
Сейчас я работаю над двумя книгами одновременно. Пишу продолжение антиутопии «Олимп|и|Ада» и, неожиданно для самой себя, детскую сказку.
Какие у вас были любимые книжки в детстве? И кто из современных авторов вам нравится?
В детстве я любила приключенческие романы и читала их в совершенно сумасшедших количествах. Буссенар, Гюго, Дюма, Купер, Рид, Сабатини, Хаггард — это только то, что вспоминается сразу. Еще тогда я увлекалась книгами Крапивина, читала в детской библиотеке все, что могла найти. Больше всего мне нравились «Дети синего фламинго», «Самолет по имени Сережка» и «Крик петуха». Помню, очень сильное впечатление на меня произвели «Совы на тарелках» Алана Гарнера и «Надвигается беда» Брэдбери, их я часто перечитывала.
Современной детской литературы я читаю много. Внимательно слежу за новыми книгами Станислава Востокова, Зули Стадник, Софьи Ремез, Евгения Рудашевского. А еще есть много отдельных произведений, которые чем-то меня «зацепили». Например, «Гутя» Анны Анисимовой, «Изо» Евгении Басовой, «Город без войны» Светланы и Николая Пономаревых, «Кто ты, няня Ву?» Ксении Горбуновой.
