Это обычное явление – видеть во сне странные вещи. Вам может присниться ваш начальник в доме вашего детства со слоновьими ушами, говорящий: «Когда-то я был монахом», или вам могут сниться летающие или темные лабиринты, полные сияющих бабочек. Большинство людей чувствуют себя комфортно, когда говорят о таких снах с друзьями и семьей и о том, что, по их мнению, все это значит (или что это ничего не значит). Но не многие люди чувствуют себя комфортно, говоря о сексуальных фантазиях с другими, даже признаваясь в них самим себе.
Психоаналитики, такие как Юнг, считают, что:
сексуальные фантазии и сны — это один и тот же язык, который наша психика использует для общения с нами, обеспечивая нам более глубокий доступ к самим себе, нашим теневым частям и эмоциональным картам наших потребностей.
Но почему мы чувствуем себя комфортно, говоря об одном, а не о другом?
Слой за слоем социальных и сексуальных табу в сочетании с недостатком образования и общения в нашем окружении создали стигму вокруг обсуждения того, что нас возбуждает, и понимания причин — не только с нашими партнерами, но и с самими собой.
Однажды я услышала от кого-то фразу, которая имеет для меня большой смысл:
«Все в этом мире связано с сексом. Кроме секса; Это о другом. Секс никогда не бывает просто сексом."
Терапия часто является местом, где мы чувствуем разрешение обсуждать наши эротические фантазии и понимать, что секс значит для нас: тоска по общению, духовному единению, выражению любви, чувство того, что нас хотят, берут, возбуждение освобождения, а также безопасное место, где можно испытать агрессию, поиграть с динамикой власти.
Мы не говорим свободно о сексуальных фантазиях не только потому, что просто говорить о них — это социальное табу, но и потому, что эти фантазии часто состоят из самих сексуальных табу — того, что считается запретным, аморальным, извращенным, чертой, которую нельзя переступать, чем-то, чего нельзя делать.
Но могут ли сексуальные фантазии что-то сказать о нас? Если да, то что?
Как и сны, сексуальные фантазии могут быть иррациональными и странными. Они могут противоречить тому, как мы видим себя и как нас видят другие, и это нас беспокоит: что, если то, что возбуждает меня, отталкивает моего партнера? Или, что еще хуже, что, если они испытывают отвращение к этому? Что делать, если я испытываю отвращение к себе?
Наш эротический ум очень чувствителен к цензуре, и когда он чувствует осуждение, он знает, что нужно спрятаться. Многие из нас задаются вопросом, стоит ли вообще спускаться в кроличью нору своего желания. Это означает признание того, что мы многогранны, полны противоречий и что нам любопытны вещи, о которых судит общество, наша собственная мораль и стандарты. Подумайте об этом так: то, что мы надеваем костюм, не обязательно означает, что мы хотим быть ведьмой или злодеем.
Когда мы позволяем себе играть в эротическом мире, нам становится любопытно, что же привлекательного в том, чтобы быть ведьмой или злодеем: является ли это силой? Свобода в том, что они, в конечном счете, могут делать все, что угодно, не считаясь с чьими-либо стандартами или мнением? Наши фантазии и табу, которые они содержат, являются символическими картами наших глубочайших потребностей и желаний. Доступ к этой уязвимости может превратить нашу эротическую жизнь и уверенность в себе во что-то гораздо большее, чем просто «секс», но достижение этой уязвимости само по себе является табу. Это значит признать, что она существует.
Если у вас есть вопрос, вы можете написать мне в Telegram - по ссылке
Автор: Анастасия Ковченкова
Психолог, Сексолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
