оглавление канала
Мы с Валькой, прижавшись друг к другу, словно два птенчика в холодном гнезде, зажали руками уши, крепко зажмурились и пригнули головы. Я мысленно молилась, чтобы нас не зацепило рикошетом, а Валька одними губами быстро шептала: «Господи, помилуй… Господи, помилуй…» Когда нам на головы перестал сыпаться битый кирпич, Валентина испуганно спросила:
- Что это с ним? Он что, рехнулся?!
Объяснять Вальке, что и к чему, я не стала, а очень осторожно высунулась из-за могилы, которая укрывала нас, мысленно поблагодарив неизвестного мне купца Федорова, что укрыл нас под своею сенью, так сказать. Картина, представшая моим глазам, была удручающей, если не сказать, пугающей. Холодов по-прежнему сидел в углу, и перемежал дикий хохот невнятным бормотанием, отмахиваясь от чего-то, видимого только ему одному. Снизу, из входа в подземелье, раздавались стоны вперемешку с проклятиями в адрес все того же Холодова, исходившие от свалившегося туда Стылого. Я сочла момент благоприятным, для того чтобы попытаться нам отсюда выбраться. Присела обратно и прошептала:
- Валька, хватаем сейчас Егора, и уходим…
Подруга потрясла головой, пытаясь избавится от мусора и мелких осколков в волосах, и проворчала:
- Красиво звучит… Только, как мы это проделаем. Нам себя не «унести», а с Егором и подавно, далеко не уйдем.
Я разозлилась:
- И что ты предлагаешь?! Оставить его умирать здесь?!
Валька зашипела на меня в ответ:
- Да, ничего я не предлагаю!! Просто констатирую факт!! Но, как я понимаю, более подходящего момента у нас не будет, так что, давай попробуем…
Мы на четвереньках подползли к раненому, и попытались его перевернуть на спину. Задачка была нам явно не по силам, но мы не сдавались. Пыхтели, шипели, ругались неведомо на кого сквозь зубы последними словами, сбивая пальцы в кровь о каменный пол, но все же сумели кое-как перевернуть его на спину и даже, ухватив его за плечи, протащить с полметра в сторону выхода. Егор очень отчетливо застонал, что придало нам сил. Вдохновленные этим, мы опять, подцепив раненого под руки с двух сторон, собрались тащить его дальше. Но тут, раздался грохот. Дверь в склеп буквально слетела с петель, и в проеме показался человек. В слабом свете упавшего на пол фонаря, с перепугу мы никак не могли понять, что за новая напасть свалилась на нашу голову. Мы опять упали на пол, и, будто при взрыве гранаты (я такое в кино видела про войну), старались прикрыть своими телами Егора. Валька в отчаянье проговорила: «Твою дивизию…!», ну и еще кое-что добавила из нашего, почти уже ставшего привычным в последнее время лексикона. А человек заорал, словно его резали на кусочки:
- Всем лежать!!! Милиция!!! Руки за голову!!!
За его спиной возникла какая-то давка, и человек, не удержавшись на пороге, свалился вниз, в открытый проход, отметив свое падение отборными, я бы сказала, красочными, выражениями. И тут началось такое…
В усыпальницу полезли какие-то люди, Валька орала изо всех сил:
- Колька, мы здесь!!! Мы здесь!!!
Те, которые ввалились в склеп, тоже орали. В общем, представление было еще то.
А я, откинувшись спиной на могилу все того же купца Федорова, тихонько смеялась. Валентина, перестав орать, кинулась ко мне. Стараясь перекричать поднявшийся шум, она проорала мне в самое ухо:
- Полька, Полинка!!! Ты чего?! Это же наши!!! Мы спасены, понимаешь?! – Она трясла меня за плечи, словно дерево груши, а по ее щекам текли слезы, которые она размазывала вместе с грязью по лицу обеими ладошками.
Когда через несколько минут, пришедшие с Николаем милиционеры вывели все еще хихикающего Холодова, и раненого Лютова, а затем осторожно вынесли стонущего Егора, в усыпальнице наступила тишина. Колька присел рядом с нами на корточки, и участливо спросил:
- Ну как вы…?
Валька, которая была готова до этого руки целовать любимому, вдруг фыркнула:
- Где вас черти носили, вашу так-перетак…?! Нас тут чуть не убили, пока вы незнамо где болтались!!! Тоже мне, рыцари плаща и кинжала, блин!!!
Колька растерянно хлопнул на нее ресницами несколько опешив от такой резкой метаморфозы, произошедшей с подругой, и принялся нескладно оправдываться:
- Да понимаешь… Мы же план разработали… С Егором, кстати, вместе. Он сообщит Холодову, что вы прячетесь в доме у дяди Славы, они за вами придут, а там будет засада. Мы бы их там тепленькими и взяли… Кто ж знал-то…
Валька его передразнила:
- План они разработали, защитнички…!!!
Кажется, у нее началась запоздалая истерика. Я взяла подругу за руку, и спокойно проговорила:
- Успокойся… Чего разошлась, как холодный самовар… Все уже закончилось. – И уже обратилась к Кольке. – Ты как нас тут нашел-то?
Он, все еще виновато поглядывая на сердитую Валькину физиономию, ответил:
- Когда Егор не вернулся, у меня возникли некоторые сомнения. Я ребят оставил в засаде сидеть, а сам пошел к твоему дому, проверить. Вас там не оказалось. Кстати, растяжку я снял. Можешь спокойно теперь ходить. Сначала я подумал, что вы опять свои носы куда-то су…, - Но глянув, как Валька нахмурилась, поспешно, и я бы сказала, дипломатично проговорил. – Ну я подумал, что вы сами решили инициативу проявить. Вернулся к дому дяди Славы, а там тишина. Мои говорят, никого не было. А Егор мне про подземный ход рассказал, вот я и решил, кладбище проверить. Только подошли, слышим, стрельба. Правда очень глухо, но все равно… В общем, вот так все и случилось.
Валька все еще сердитым бычком смотрела на любимого, но как-то чувствовалось, что былого задора поскандалить у нее уже нет. Николай помог ей подняться, я обошлась без посторонней помощи, и вообще, чувствовала я себя, судя по тому, что я видела, намного лучше Валентины. Хотя, я не исключала и того, что Валька свою «немощность» могла и чуток переигрывать. Я, немного пошатываясь, подошла ко входу в подземелье и закрыла его, наступив на нужное место на верхней ступени. От греха, как говорится, подальше, пока еще кто-нибудь туда не свалился. Колька смотрел на это широко открытыми глазами, и только головой качал.
- Баул с сокровищами не забудь забрать. Вот и будет тебе «вещественное доказательство». – Ткнула я рукой по направлению к саквояжу, так и оставшемуся лежать там, где его выронил Холодов.
Николай поднял саквояж.
- Тяжелый какой… А ну-ка, глянем, что тут у нас…
Он поставил кожаный чемоданчик на одну из могильных плит, и раскрыл его. Посветил фонариком, и присвистнул, не сумев сдержать эмоций:
- Ни хрена себе!!!
Валька завороженно смотрела в раскрытый саквояж, не в силах оторвать взгляда от камней, переливающихся всеми цветами радуги при свете фонаря.
- Полька, иди глянь… Мама родная…!!! Я отродясь такого не видала…!!! Это ж сколько здесь всего….
Блики преломляемого света от драгоценностей заиграли на потолке склепа, словно диско-шар на какой-нибудь дискотеке, переливаясь всеми цветами. Наверное, поэтому, я сначала не обратила внимания на маленькую голубую искорку над одним из детских надгробий. Искорка стала разрастаться, пока не превратилась в колышущийся образ молодой девушки с темными распущенными волосами. Ее силуэт был зыбким, неустойчивым и прозрачным. Сквозь нее можно было даже увидеть серую стену склепа. Я смотрела на нее, не отрывая взгляда. Она сидела на самом краю мраморной плиты, и болтала одной босой ногой, как маленькая девочка. Другую, в туфле, она подогнула под себя. На ее лице была слабая улыбка. Валентина, наконец обратила внимание на мой легкий столбняк, и с беспокойством спросила:
- Полька, ты чего…? – Проследила мой взгляд, и, шарахнувшись назад, пробормотав: - Господи, помилуй… Только тебя нам сейчас и не хватало!
Я, не отрывая взгляда от девушки, спросила:
- Ты ее видишь?
Подруга с досадой пробубнила:
- Трудно не заметить, если она тут прямо перед нашим носом сидит…
Улыбка у девушки пропала, и она как-то грустно покачала головой. А я проговорила сердито:
- Не обижай ее. Ей и так досталось при жизни, а ты еще и после смерти ее шпыняешь…
Валентина покаянно с тяжелым вздохом скороговоркой пробормотала:
- Ну прости…
И тут, наконец Колька обратил внимание на наше не совсем обычное поведение (мягко говоря). Оторвавшись от лицезрения сокровищ, он спросил:
- Вы чего, девчонки…? – И тут он заметил ее. Шарахнулся в сторону почище Вальки, чуть не проломив стену склепа, и несколько растерянным голосом (на мой взгляд, неподобающим стражу порядка) спросил: - А это еще что такое? Галлюцинация? Тут может газ какой… - Совсем жалобно закончил он.
Валентина несколько мстительно, я бы даже сказала, чуть ядовито, ответила:
- Это не что, а кто… Это невинно убиенная домработница Холодовых. Зовут Светлана. Вот про нее мы тебе и говорили, а ты нам не верил, за чокнутых посчитал. Она Полинку просила туфельку ее найти. Собственно, с ее появлением все и началось…
Колька вытер тыльной стороной ладони моментально вспотевший лоб, и невнятно проговорил, обращаясь неизвестно к кому:
- Ну вы даете…, - Потом, подошел ко мне, и почему-то шепотом спросил: - А сейчас-то она чего хочет?
Я пожала плечами:
- Наверное того же, чего и хотела: чтобы мы нашли ее тело и похоронили по-человечески.
Меня вдруг осенила догадка.
- Коль, а ну-ка, попроси своих орлов принести ломик или монтировку. Нужно эту плиту сдвинуть…
Он оторопело посмотрел на меня. В другое бы время, я наслушалась от него о своих умственных способностях много чего. А теперь, он просто кивнул головой, и, не отрывая взгляда от привидения, начал пятиться задом к выходу. Поднявшись на одну ступеньку, крикнул в проем:
- Андрюха!!! Лом принеси, там, в багажнике возьми! Только быстро давай!!! Одна нога здесь, другая там…!
Невидимый нам «Андрюха» прокричал в ответ:
- Слушаюсь, товарищ капитан!!! Я мигом!!!
А я, сделав небольшой шажок, остановилась прямо напротив сидящей девушки, и тихо спросила:
- Здесь…?
Она кивнула, грустно мне улыбнулась, и стала таять, пока не пропала совсем, будто Снегурочка под лучами солнца из известной сказки.