Назар подгонял лошадь, но животное попалось строптивое. Если она не видела рядом с собой жеребёнка, то отказывалась идти. «Скотина, а чувства имеет. Чтоб вы оба сдохли!» - ругался Назар. Ехал он по старой лесной дороге, которая порядком заросла. Ветки молодых деревьев били по лицу, одна из них разорвала Назару нижнюю губу, жеребёнок в лесу никогда не был, он его пугал. Лошадь в очередной раз остановилась, фыркая, оглянулась. Назар выругался, дождавшись жеребенка, привязал его к телеге. Лошадь успокоилась, можно ехать. Назар торопился, в дороге он был с раннего утра. Если и здесь он не встретит партизан, придётся возвращаться.
Под раскидистой берёзой шевельнулись кусты. «Неужели!» - обрадовался Назар и хлестнул лошадь прутом. На дорогу вышел мужчина, чёрная борода скрывала его лицо, в руках он держал немецкий автомат.
- Ты зачем, Назар, лошадь бьёшь? – спросил бородач.
Назар пытался узнать мужчину по голосу, но не получилось.
- Что в лесу забыл? – продолжал спрашивать мужчина.
- А с чего это я тебе отвечать должен?! – набрался храбрости, Назар.
- А потому что, не я к тебе пришёл, а ты к нам.
- К кому это к нам?
- А то ты не знаешь!
- Не знаю, нынче по лесу много народу ходит. Кто хороший, кто плохой – поди, разбери!
- Зря ты моё терпение испытываешь! – бородач навёл на Назара автомат.
- Тихо ты! – испугался Назар, - вас ищу.
- Кого это нас?
Борода мешала разглядеть, улыбается ли мужчина с автоматом.
- Партизан.
- И какое у тебя до нас дело?
- А вот, гляди.
Назар откинул рогожу в телеге, на её дне лежали винтовки, ящик с патронами.
- Макар! – крикнул в сторону кустов бородач.
На дорогу вышел парень, его жиденькие усы указывали на молодость.
- Проводишь гостя в отряд, - распорядился бородач, - а ты, - он повернулся к Назару, - распрягай лошадь, дальше дороги нет.
Назар всё сделал, после отвязал жеребёнка.
- Ну, вешай на себя свои подарки! – хохотнул бородач.
- Тяжела ноша будет, - возразил Назар.
- Ничего, осилишь.
Возле заросшего кустами лога, Назара, с сопровождающим его партизаном, остановили двое.
- Ты когда-нибудь такое бачив? – спросил один у другого.
- Ни, чтобы полицай сам к партизанам пришёл – николи!
Мужчины рассмеялись.
- Макар, мы этого постережем, а ты ходь до командира. Скажи: диво трапилося!
Паренёк кивнул и скрылся в кустах, уводя лошадь и жеребёнка.
- Ты чего, Назар, в лес подався? – спросил один из партизан.
- Командиру вашему скажу, а вам нет, - Назар демонстративно отвернулся.
- Видал? Розмовляти с нами не хоче!
- Так мы для них, что вши лесные! Он сейчас дивуеться дюже, что мы слова знаем. Зброею обвесился, будто на войну собрался!
Партизаны снова рассмеялись.
Вернулся Макар, приказал Назару идти за ним. Возле толстой сосны паренёк показал, куда положить оружие. Назар с удовольствием избавился от ноши. В командирской землянке его уже ждали: двое сидели за столом, третий чуть в стороне. Ствол его карабина был нацелен на гостя.
- Рассказывай, - начал разговор один из сидевших за столом.
- Устал очень. Можно присяду? - спросил Назар.
- Постоишь, чай не пешком шёл. Говори.
- Рассказывать особо нечего, - начал Назар, - плохо в полицаях ходить. Страшно! Люди на тебя волком смотрят, мальцы камни кидают, немец за человека не считает, объедками кормит. Семья моя у вас, скучал сильно. Решился уйти.
- Слыхал, комиссар, опомнился человек, когда нужда припёрла?!
- Ты больше года в полицаях. Только сейчас дошло? – спросил тот, кого назвали комиссаром.
- И раньше мысли были, да только боялся сильно, - Назар виновато опустил голову.
- Откуда лошадь с телегой и оружие?
- Так я это, - оживился Назар, - подпоил полицаев, а когда те уснули, собрал всё, что смог, и в лес. Не с пустыми же руками идти.
- Благодарности ждёшь?
Назар промолчал, понимал, что спасибо ему не скажут.
- Уведи его, пусть запрут пока, - приказал командир отряда вооружённому партизану, тот вывел Назара на улицу. Возле кустов стояла женщина и совсем ещё молодой паренёк вооружённый винтовкой. Увидев Назара, женщина бросилась к нему. Обвив его шею руками, принялась целовать.
- Назарушка, это хорошо, что ты к нам пришёл! – шептала она, - командир у нас хороший, он тебе поверит.
- Отца не обнимешь? – спросил Назар у паренька.
- Нет у меня отца! Не мама я бы к тебе и близко не подошёл.
Издалека за этой сценой наблюдали командир и комиссар отряда.
- Вот что за народ бабы, - сказал командир отряда, - их бьют, предают, а они всё равно любят! Распорядись, чтобы Костика позвали.
Через десять минут перед командиром отряда стоял Костик, мальчишка двенадцати лет. Шмыгая носом, он ждал приказа.
- Костик, надо ночью в деревню сходить. Спроси у Силантия всё, что он знает за Назара и сразу обратно.
- Ясно. Я пойду?
- Не вздумай пистолет с собой брать! – предупредил комиссар.
Мальчик кивнул и вышел из землянки.
- Нет, ты видел? – спросил комиссар у командира, - у взрослого мужика куча вопросов будет, а этому всё ясно!
- Война рано заставила его повзрослеть, да и мы не даём ему продлить детство, - тихо сказал командир.
Костик действительно рано повзрослел, очень рано. В конце 1941 года, когда мальчику было десять лет, в их деревню приехали немцы. Они там и раньше были, но всего с десяток человек, а тут, аж три грузовика с солдатами. Тётка Дарья сказала, что эти солдаты после госпиталя, мол, в отпуск, на отдых, в деревню приехали. Деревенским приказали топить бани, накрывать столы, кормить освободителей от коммунистов. Мать Костика была красивой женщиной, даже очень, отец - инвалидом, как-то на лесоповале ему на ноги упало дерево. Пока довезли до больницы, пока то, пока сё. Отрезали доктора ему обе ноги по самое не хочу. Заигравшись с соседскими ребятами допоздна, Костик пришёл домой. А там такое! Пятеро немецких солдат возились с его матерью, отец лежал на полу, придавленный тяжеленным шкафом. Схватив ухват, мальчик бросился на обидчиков матери, ему даже удалось огреть им одного из них по голове, но его отбросили словно котёнка. Ударившись о стену, Костик потерял сознание. Очнувшись, он увидел, что его родители мертвы. До самого утра он был занят похоронами. Могилой для родных стала яма под новый погреб. Её, под руководством отца, он начал копать ещё до войны, а потом не до этого стало. Засыпав тела, Костик связал две доски крестом. Так он отметил место, где похоронены самые близкие для него люди. План мести в детской голове созрел быстро. Большинство солдат встали на постой в деревенском клубе, он то и стал целью для мальчика. Ночью, дождавшись, когда утихнет пьяный гудёж, Костик облил керосином берёзовые дрова за зданием. Сухая древесина разгорелась быстро, береста на поленьях чадила и давала большой жар, так что через пять минут горело знатно. Внутри клуба началась паника, немцы бросились к двери, но не тут-то было, мальчик подпёр её снаружи, воспользовавшись отсутствием часового. Издали наблюдая за пожаром, Костик грозил врагу кулаком. Два месяца мальчик ходил по округе в поисках еды. Оборванного и истощённого его подобрали партизаны.
Костик подошёл к деревне, долго наблюдал, прислушивался. Дом деда Силантия он хорошо знал, ходил к нему несколько раз. Едва дотянувшись до окна, он поскрёб пальцами по стеклу. Его как будто ждали, ответили быстро.
- Кто? – спросил грубый голос.
- Костик, - ответил мальчик.
- Забирайся.
Старик открыл окно, подтянул мальчишку за руки.
- Что случилось? – спросил Силантий.
Лица старика Костик в темноте не видел, только чувствовал его дыхание.
- Назар в отряд пришёл, оружие принёс. Что слышно?
- Вот оно как! Держи и слушай, - четыре руки нашли друг друга наощупь, в ладони мальчика оказался кусочек сахара, а какой ребёнок не любит сладкое.
- Местные много об этом говорят, но суть такая. Назар опоил своих друзей-товарищей, собрал их оружие и уехал на их же подводе. Только я в это не верю. У Назара ломаного рубля никогда не было, а тут сутки полицаев поил. Где взял столько спиртного? Подозрительно всё это! Тех шестерых полицаев немцы у Кротихи в подвале закрыли, под замком держат, так тут говорят. Как дела в отряде?
- Воюем, - с серьёзностью взрослого ответил мальчик, заворачивая остаток рафинада в тряпицу.
- Весь ешь, ещё дам. Только для тебя и держу.
- Спасибо.
- Воюем! – передразнил старик Костика, - я бы выпорол тебя и в школу отправил!
- А пороть за что? – обиделся Костик.
- Чтобы по ночам не шлялся!
- Приказ такой. Мне идти надо.
- Давай подсоблю.
Силантий осторожно опустил Костика на землю.
- С Богом, - перекрестил он мальчика.
Полная луна освещала тропинку, возле нагромождения камней Костик остановился. Детское сердце учащённо забилось, он почувствовал опасность. Его окружили шестеро мужчин.
- Пришёл, значит! – сказал один из них, здоровенный детина, стоявший прямо напротив мальчика.
- Пришёл, чего не прийти, - Костик был сильно напуган, но как говорит командир: «Нельзя показывать врагу свой страх».
- Иди ко мне! – детина развёл руки в стороны, широко расставив ноги.
- Иду.
Костик юркнул между ног полицая и побежал по тропинке. Топот ног за спиной становился всё ближе. Мальчик свернул в лес, тут до реки всего ничего! Кто-то схватил его за ворот, Костик поднял руки, добротная куртка осталась в руках преследователя. Впереди блеснула вода, но тут случилась непредвиденное – с правой ноги слетел ботинок, который был на три размера больше. Что-то впивалось в голую ступню, но Костик продолжал бежать, пригибаясь, под упавшими деревьями. Прыжок с трёхметрового берега, и мальчика остудила холодная вода. Костик хорошо плавал, рядом с его деревней была река. Проплыв под водой пару метров, он вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Вода подмыла берег, образовалась пустота, там Костик и укрылся, надеясь, что полицаи в воду не полезут.
- Упустили! Шестеро мужиков мальчишку поймать не смогли! – услышал он над головой голос.
- Ты видел, какой он юркий? А сам чего? Это он у тебя между ног проскочил, чего на нас кричать?! Вода уже холодная, долго не протянет.
- А если протянет? Вся операция насмарку, - голос говорившего стал намного тише, но на воде всё хорошо слышно, - значит так. Никого не было, просидели в засаде до утра, только потом вернулись в деревню. Всем ясно?
- Ясно, - послышались голоса нескольких человек.
- Кто проболтается – придушу. Пошли.
Дрожь пробирала всё тело, совсем скоро зубы Костика застучали, как швейная машинка, но он продолжал ждать. «Эти шестеро – точно полицаи, значит, ни у какой Кротихи они не под замком! Что их старший говорил про операцию? В отряде операцией называют хорошо спланированные действия партизан. Они ждали связного, вот для чего в лесу сидели и пропустили в деревню, а может, не заметили. Ясно одно – Назар предатель! Хотя, как можно назвать предателем предателя?!» - размышлял Костик. Когда стало сводить ноги, мальчик решил выбираться на берег. «Что будет, то будет, утопиться всегда успею» - решил он. На берегу было тихо. Костик снял с себя всю одежду, тщательно её отжал. Из рубахи сделал обмотки на голую, раненую ногу.
К утру, Костик добрался до отряда. Партизаны, встретившие его на первом посту, ужаснулись виду мальчика. Один из них, распахнув своё пальто, обхватил им тело Костика, второй побежал до командира. Совсем скоро рядом с ним были комиссар, доктор и ещё кто-то, Костик плохо различал лица. Мальчик глупо улыбался, ему было жалко сахара, который растаял в воде. Пока его несли в больничную землянку, Костик доложил комиссару, что ему сказал Силантий, о встречи с полицаями и о своих мыслях насчёт Назара.
Костик проспал весь день. Ему снились полицаи, из их рта торчали клыки, как у бабушкиного борова. Снилась река, он почему-то несколько раз в неё прыгал, а ещё ему снился сахар, большой такой кусок рафинада! Ближе к вечеру в землянку пришёл командир отряда.
- Назар сознался, что специально был к нам заслан, а тебя на тропе ждали.
- А зачем он к нам пришёл?
- Его вчера плохо досмотрели. Сегодня в кепке нашли три пакетика с порошком, Назар сказал, что это яд. Он должен был отравить еду, воду. Вечером его повесят. Тебе вот ребята одежду собрали, а то поизносился, - командир попытался пошутить, но у него это плохо получилось.
- Я хочу присутствовать на казни, - сказал Костик.
- Это не ко мне, это к доктору, он тут командир.
На улице нарастал людской гомон, Костик понял, что пора собираться. Надев чистое, а главное сухое, он примерил ботинки. Эти были в пору, не слетят. Выйдя на улицу, он увидел, что партизаны идут к болоту, Костик пошёл следом, а когда все стали строится, занял своё место. Командир рассказал партизанам о цели прихода Назара в отряд и что ему вынесен смертный приговор. С толстого сука старой осины свисала верёвка, на её конце была петля. Привели Назара, его жена, плача, шла следом. Костик посмотрел на сына полицая, тот стоял, сжав губы, на его лице не было и тени жалости к своему отцу. Казнь состоялась, партизан по фамилии Угрюмов выбил из-под ног предателя деревянный ящик. Поздно ночью, тот же партизан, утопил тело Назара в болоте, у таких людей не должно быть могил.