Графиня с нетерпением ожидала мужа. Ее супруг не спешил возвращаться к месту службы, проводя время в Петергофе. Он ходил на приемы, на которые пригласили его жену. Так было принято: приглашение одного означало приглашения всей семьи.
Он хотел насладиться славой его семьи. Он понимал, что это слава его жены. Но все же, считал, что и ему она так же полагается. Он мог блистать при свете. И брать жену на такие мероприятия ему вовсе не хотелось. Находясь в Кленовом, он видел, как легко она становится центром внимания. Как легко за ней увиваются мужчины. Ему было неприятно это видеть.
Письмо с требованием вернуться в Кленовое застало его врасплох. Но граф решил не афишировать то, что он возвращается в родовое поместье. Сказал, что возвращается к службе.
В поместье он отправился тайно.
Осенний день в Кленовом радовал своей теплотой. Карета графа остановилась посреди дороги. Кучер сообщил, что видел, как карета графини только что свернула в сторону полей.
Все это показалось графу подозрительным. Урожай уже убрали, зачем ехать к полям?
Но, не смотря на свои подозрения, он велел ехать следом.
Карета графини Екатерины Офольской остановилась у поля. Помог ей спуститься управляющий. Графиня сделала легкий реверанс мужу, управляющий поклонился. И они продолжили обсуждать то, о чем говорили в карете.
- Я тщательно изучил все, что вы мне дали. – Говорил управляющий. – Растение с одной стороны неприхотливое, но и условия ему нужны подходящие. Это поле подойдет лучше всего.
- Большое. – Заметила Катерина.
- Простите, сударыня, но не думаю, что стоит рисковать и засеивать его полностью новой культурой.
- Это разумно. Посеем лен и хлопок. И посмотрим, как приживутся культуры. – Сказала графиня. – Если все будет хорошо, то мы не будем закупать нити. Это больная экономия, в которую мы вложим средства только в самом начале.
- А вот поле напротив подходит для выпаса овец. – Сказал управляющий. – Там и вода есть рядом, и идти хорошо им будет.
- А овцы вам зачем? – Удивился граф.
- Шерсть. – Коротко ответила Катерина. – Сараи уже готовы для них. Бери опытных скотников, и объезжайте рынки, отбирать. Средств не жалейте. Но и овцы должны быть хорошими. Здоровыми.
Они вернулись в поместье. Катерина тут же поднялась с мужем в свой кабинет и закрыла дверь.
- Что же случилось? – Спросил он. – Я должен возвращаться на службу, ты сорвала меня с места.
- Ничего страшного. К тому же, ты был занят бездельем. Мне подробно в письмах пишу т о твоем времяпрепровождении в Петергофе.
- Просто диво. На меня навесили клеймо. А моя женушка, которая спит не скрываясь от мужа, ангел. Как тебе удается скрывать столь близкие отношения от двора? Это просто невообразимо!
Катерина ничего не ответила, но покраснела. На мгновение страх сковал ее сердце. Муж предупреждал ее, что не потерпит измены. Но она быстро поняла, что ничего муж не сделает. Успех семьи Офольских ему нравился.
- Я жду дитя. – Коротко сказала она.
- И кто счастливый отец? Я или Борх?
- Если бы отцом был Борх, я бы не беспокоилась так. – Сказала Катерина.
Муж Катерины, услышав это, сел в кресло. Он не понял отчего же тогда беспокоится его жена сейчас. Мужчина, нахмурившись, посмотрел на нее. Катерина распахнула веер, и обмахивалась им.
- Поясните-ка мне это. Как же так вышло, что вас беспокоит то, что ваше дитя от мужа, а не от любовника? – Спросил граф.
Катерина фыркнула.
- Все просто. Желание двора совпало с моим. – Ответила сударыня. Она сложила веер и положила его на стол. – Двор не любит вас. Я не люблю вас. Я жертва вашего эгоизма и вашего испорченного характера. Благодаря вам я была в безвыходной ситуации. И мне пошли навстречу. Пожалели. И дали мне проявить себя. Теперь я гофмейстрина императрицы. Пользуюсь любовью и почетом.
Граф поправил манжеты на рукавах, обдумывая то, что ему рассказала жена.
- Почему вы уверенны, что отец вашего ребенка я, а не граф Борх? – Спросил мужчина.
- Срок слишком маленький. Графа я не балую лаской. У меня сомнений нет.
- И вы попали в собственные капканы. – Усмехнулся мужчина. – Двору вы сможете объяснить. Но не ему. Что ж, вам придется смирится с тем, что Константин Модестович даже не посмотрит на вас более.
Катерина видела, как он доволен.
- Вы глупец! – Сказала она. – Господи, я думала, что у вас есть хоть немного ума и здравого смысла, что бы оценивать ситуацию. Но я ошиблась.
- Поосторожнее со словами. – Угрожающе сказал граф.
- Хуже, чем вы мне сделали, уже не будет. Но именно граф Борх помог мне стать гофмейстриной. В платье из его салона ваша дочь выходила замуж. И его семье находится ваша дочь. Если граф отвернется от меня, то многие отвернуться. Как быстро я потеряю все? Как быстро ВЫ потеряете все?
Граф задумался. Его сейчас устраивала его жизнь. Работа была не пыльной, но почетной. Хороший заработок, должность, он отдал и начал забывать, что такое бедность. Возвращаться ко всему этому вовсе не хотелось.
- Что ж. Я стерплю вашу ложь. Вашу дальнейшую ложь. Только как вы объясните графу, что я поверил в то, что это мое дитя.
- Я ему сказала, что ничего не было в ту ночь. Вы были пьяны. – Ответила Катерина.
- Хорошо. Значит, у вас только один выход. Вы должны срочно вернуться. И одарить графа лаской. Но предупреждаю вас. Каждый день в его доме его невеста. Она уже приехала и примеряет на себя жизнь при дворе.
Катерина скривилась, словно съела что-то кислое.
- Не печальтесь. Двор ее не принимает. Уж сильно большие замашки у этой деревенской бабы. И внешне она баба бабой. Многие ваши крепостные девки выглядят получше. Графа даже жалко. Но, что не делает с людьми жажда наживы! С ним и со мной!
Катерина усмехнулась.
- Покажите ей кто главный. Вы должны все делать так, что бы она знала. – Сказал граф.
- Она начнет болтать. – Заметила Катерина.
- Пусть болтает. Ей никто не поверит. Она уже зарекомендовала себя как девушка с длинным языком, которая мелет чушь. У вас безупречная репутация. Чтобы она не сказала – ей никто не поверит.
Катерина кивнула. Она была рада, что муж понял ее. Но все равно ситуация была неприятная.
- Вы еще кое-что должны мне рассказать. Проклятье. То самое, из-за которого у вас умирают дети. То самое, каким вы пугали свою любовницу баронессу Тишкину.
- Вы теперь часть семьи. И вы можете узнать. – Сказал граф. – Что ж. Все началось, говорят, даже раньше. Но ничего конкретного я не знаю. Нет точных сведений и источников, подтверждающих это, кроме старых статуй. Но они молчат. Пойдёмте.
Графиня зашла в комнату с портретами. Граф подвел ее к небольшому женскому портрету.
- Нам известно про нее мало. Кто был ее отец – не сохранилось. Звали ее Серафима. И сейчас вы живете в ее комнате. Эта комната выделяется среди всех. Особенно выделяется дверь. – Сказал граф.
- На ней резные узоры. – Заметила Катерина.
- И символы. Эти символы оберегают хозяйку дома от ведьмовства. Но, говорят, только когда хозяйка находится в комнате. Серафима известна тем, что не могла иметь детей. Много лет она прожила с супругом в браке, а детей все не было. Муж ее так же не молодел. Конечно же, он захотел завести молодую жену. Но Серафима, конечно же, не хотела в монастырь. Но граф спешил. Тогда она приехала сюда. Муж приехал следом. К тому времени его уже поджидала красивая крепостная. После родов девка оказалась на кладбище. После еще одна. Так дети нашего рода были прокляты. Первые дети умирают.
- И много детей ты схоронил. – Сказала Катерина.
- Да. Я много. Не мог подобрать жену. Женщина должна быть сильная. Но все не везло.
- И как ты понял, что это я? Что я та самая?
- Это было видно сразу. Красивая, здоровая. Энергии сколько в тебе. Было ясно, что ты подходишь. А ты, моя дорогая женушка, стала опасностью для многих, особенно для Тишкиной. Она баба ревнивая. И злобная. Как узнала от меня, чего хочу, помогла. Все время фантазировала, как ты иссыхать перед смертью будешь.
Катерина хмыкнула.
В комнату вбежал Василек. Он поклонился.
- Пришли из монастыря. – Сказал он. – Велели сказать, что бывшая баронесса Тишкина повесилась в келье. Хоронить на территории монастыря они не могут, так как грешница. Что делать не знают. Привезли сюда.
- Вам нужно отдыхать. – Сказал граф. – Я отдам все необходимые распоряжения.
Через некоторое время Катерина подошла к окну, через которое был виден двор. Несколько монашек, телега со скорбным грузом. Муж ее поговорил с монахинями, подошел к телеге и приоткрыл ткань, что бы взглянуть на ту, с кем спал много лет, ту, кого возможно любил.
«Может ли он вообще любить?» - Задумалась Катерина.
Она отошла от окна.
Устроившись у камина, она так и сидела в задумчивости.
- По-человечески не жила и умерла, так же как и жила. – Сказал граф.
- Я сообщу графу Тишкину новость. Напишу письмо. Или лично скажу.
- Мне монахини сказали, что ты приходила к ней. Наедине говорила. Есть она перестала после этого. Ревела без остановки.
- Надо было мне душу отвести. – Тихо сказала она. – Ничего хорошего нет в моей душе. Видно, пойду я следом за женами вашими. И дитя это так же пойдет за другими. Всю радость вы из меня высосали. Нет у меня отрады. Только боль и тоска.
Граф долго смотрел на жену.
- Хорошо. Пусть так. – Сказал он. – Будете с сыном жить. В столице все ж лучше, чем в глуши. Учителей в нужное время лучших найдете. И сами будете счастливы.
Катерина не веря своему счастью посмотрела на мужа.
- Но условие у меня будет. – Сказал граф. – Только одно. Вы будете ласковы со мной. Когда мы вдвоем вы будете ласковы. На людях, как обычно. Но наедине вы не откажите мне более.
- Это похоже на разумное предложение. Но вы должны знать, что все это будет притворством.
- Подготовьте все для переезда сына. Как только все будет готова, его привезут.
Граф вышел из комнаты. А Катерина не могла поверить своему счастью. Она улыбалась. Искренне улыбалась. И благодарила нарождённое дитя за радость.