Всего 10-12 минут от метро Белорусская и вы уже у центрального входа бывшей кондитерской фабрики «Большевик». Промышленный комплекс был возведен в 1884 году французским архитектором Оскаром Дидио по заказу сыновей французского предпринимателя Адольфа Сиу. Массивные здания из красного кирпича — постройки конца XIX века – отреставрированы одним из крупнейших британских архитектурных бюро и сохранили свой исторический облик. Сегодня здесь культурно-деловой центр. Владелец холдинга O1 Group Борис Минц при поддержке BMW открыл на территории фабрики "Большевик" (ныне — офисного кластера) Музей русского импрессионизма. Здание музея построено английской фирмой John McAslan + Partners. И вот в этот музей мы решили всей семьей зайти. Не буду рассказывать про эмоции которые испытал при просмотре картин, а просто проиллюстрирую несколько картин, где отражена атмосфера внутренних и внешних архитектурных пространств с комментариями искусствоведов!
Статья написана по материалам сайта www.rusimp.su
Впервые Поленов оказался в Ялте в 1887 году, приехал лечиться от головных болей. И действительно, отпустило.
«Деревня осенью» написана Владиславом Потехиным в 1960 году. Художнику присуща особая творческая энергия. Потехин по-своему осмысляет русское и европейское искусство. Эти размышления приводят его к пониманию цвета как особой формы изображаемого на картине.
Зеленые кипарисы, пальмы, отбрасывающие длинные тени, синее море вдали. По набережной не спеша прогуливаются вальяжные отдыхающие в ярких одеждах. Эта картина Георгия Савицкого передает радостно-беспечную атмосферу жизни курортного города. Мы с автором, скорее всего, стоим на балконе второго этажа. В картине проявились лучшие качества художника Савицкого: живописная зоркость, умение мгновенно поймать, зафиксировать настроение, верно направить движение, чтобы сохранить ощущение прекрасного мига.
Начало августа 1884 года – Серов гостит у Мамонтовых в Абрамцеве, а Ольга Трубникова проводит лето в Псковской губернии. Они встретятся после долгой разлуки только летом 1886-го. Ольга приедет из Одессы в деревню Едимоново. И Валентин Серов задумает написать ее у окна.
Эта небольшая картина – этюд к будущему портрету. Самой девушки на полотне еще нет. Но почувствуйте эту легкую загадочность, приподнятое настроение художника, радость в предвкушении встречи с любимой, волнение, тревожное ожидание свидания. Воздушное пространство этюда наполнено летним светом.
Старорусские провинциальные города – Сергиев Посад, Новгород, Углич, Торжок – всегда вызывали у автора картины «настроение и желание творить». Нужно сказать, что импрессионизмом Константин Юон увлекался лишь в начале творческого пути. Позднее, в советский период, художник как мог открещивался от этого направления, говорил, что не поддается больше иноземным «искушениям», что его глубоко возмущают бездумные «вульгаризаторы» французского течения, ухитряющиеся «на Волге видеть розовую почву, какую Гоген писал на острове Таити».
Картина «Ворота Ростовского Кремля» была написана в 1906 году, когда импрессионистическая техника еще притягивала художника. «Имена Моне, Мане, Ренуара, Сислея, Дега, позднее Гогена, Сезанна, Ван Гога были тогда самыми модными. Их живопись мне нравилась, она поражала своей необычайной свежестью, новизной техники, богатым и новым колоритом, восхищала многообразием оттенков, предельной насыщенностью цвета, светосилой», – вспоминал Константин Юон.
Мастер ловко сохраняет осязаемость предмета, плотность мазка. И это черта в его живописи не случайна. Ведь за вдохновением Константин Юон обращался к древнерусским памятникам. Он с детства обожал старинную архитектуру.
По картинам Якова Хаимова можно изучать старую Москву. Он прожил в этом городе всю свою жизнь. И с упоением писал «портреты» любимых улочек, проспектов, площадей. Талантливый колорист, мастер пленэрного пейзажа, импрессионист, он стремился передать на своих картинах особую магию, вибрацию света и воздуха, «ауру» города.
Этот пейзаж Яков Хаимов пишет прямо с площади Никитских ворот. Отсюда открывается вид на памятник академику Клименту Тимирязеву. Художник пытается отразить не только состояние природы, но и передать особую историческую атмосферу этого места. 1948 год. Памятник известному ученому стоит здесь уже четверть века. Во время войны скульптура была сброшена с постамента взрывной волной. На ней остались следы от осколков. Рассмотреть их мы с вами можем и сейчас. Но такой Москвы мы уже не увидим. Она осталась только на картинах Хаимова. Художник пишет это полотно по-этюдному свободно. Не стоит искать здесь подробной проработки. Обратите внимание на цветовую гамму полотна. Она максимально высветлена. Редкие сочные мазки краски на одеждах прохожих создают динамику московской жизни конца 40-х, задают ритм городскому пейзажу.
Мастер не только так называемого «интимного пейзажа», но и пейзажа архитектурного, Петр Петровичев с 1910-х годов посвящает себя памятникам древнего зодчества. Он пишет прославленные церковь Спас-Нередицы в Новгороде Великом и церковь Успения в селе Волотово. При этом воспроизводит не только внешний вид, но и внутреннее убранство.
Ранее уже написав фреску в церкви Спаса-на-Сенях, мастер возвращается к городу своей юности – Ростову Великому. Пишет Ростовский кремль, соборы и городские площади. Далее – Владимир, Кострома, Московский кремль и Троице-Сергиева лавра. И вот, наконец, дворцы-усадьбы XVIII века.
Особое место в творчестве мастера занимает усадьба Шереметевых – Кусково. Нужно сказать, что еще в студенчестве, под руководством Исаака Левитана, он написал в Кускове несколько этюдов и пейзажей. Но теперь, когда усадьба превращена в музей и доступна всем желающим, Петр Петровичев много работает здесь.
Он создает общие виды ансамбля с дворцом, церковью, хозяйственными постройками, с прудом, пишет фрагменты усадебных зданий и уютные уголки парка. Несколько картин посвящены исключительно интерьерам дворца.
Крупный формат – его не боялся художник Александр Первухин. Еще бы, он оформлял Всесоюзные выставки и столичные улицы к праздникам. Его любовь к пространству понятна. Видите эту простоту и лаконичность композиции? Художник условно трактует формы, использует яркие, сочные, колоритные краски. А обратите внимание на излюбленный прием Первухина, как он обводит формы по контуру цветной отрывистой линией. Что стоит за этим? Видимо, тяга к монументальности и импрессионистическим выразительным средствам живописи.
Александр Первухин – истинный поэт города, в котором родился. Он намеренно обобщает до силуэтов фигуры на первом плане. Автор призывает нас с вами полюбоваться глубокой перспективой архитектуры улицы большого города, проследить игру светотени на стенах высотных зданий, ощутить романтику 1950-х годов. Лирическая трактовка городского пейзажа роднит работу Александра Первухина с творчеством его современника Юрия Пименова. При всей разности их стилистик.
Произведения Петровичева наполнены поэтической красотой допетровской архитектуры. Широкая манера письма плотными густыми мазками и несколько приглушённая, сумеречная цветовая гамма придают его старинным архитектурным пейзажам некоторую торжественную суровость. Технику Петровичева отличает особая материальность, плотность красочного слоя. Часто он клал краски с помощью мастихина.
Замечено, что творчество русских живописцев, воспитанных на иконописи, оптимистично по настроению. Вот и от лучших работ Петровичева, художника, так трепетно изображавшего старину, исходит внутренний свет.
Евгений Окс погружен в укромный, приютный мир камерных этюдов. На манер французов-барбизонцев, он писал свои картины вместе с друзьями-художниками в подмосковных деревнях и в заповедных уголках столицы. На холсты попадали извилистые переулки и тихие улицы, небольшие тенистые дворики с высокими раскидистыми деревьями и бегущие вдаль трамвайные рельсы. Или, как на картине «Красная Пресня», деревянный дом с мезонином. Все это ностальгические приметы ушедшей от нас старой Москвы. Верите ли вы, что Пресня когда-то выглядела вот так? Тишина, аромат яблонь, идиллия.
Один из характерных южных пейзажей Лапшина представлен в экспозиции Музея русского импрессионизма. Владимир Зеелер так отзывался о Лапшине-пейзажисте: «Из Италии он вывез много солнечного, жгучего с Капри; на юге Франции тот же знойный воздух, пронизанный светом».
Южный пейзаж Лапшина проникнут мажорным настроением погожего летнего дня. Архитектура характерна для юга Франции и Италии, куда Жорж Лапшин неоднократно возвращался работать. «Лапшин, овладев бесподобно рисунком, чувством формы, остался, однако, прежде всего, колористом. Прежде всего – любование пышными, сочными, иногда прямо органическими красками», – писал Николай Брешко-Брешковский.
Знаменитая «морская» группа произведений Лапшина занимает отдельную главу в творчестве художника и отличается яркостью и насыщенностью красок, постоянством в выборе сюжета. Написаны эти пейзажи преимущественно во время путешествий Лапшина по средиземноморским побережьям Франции и Италии. Как правило, центр композиции всегда занимают одна или несколько больших рыбацких лодок с парусом или без, которые четко выделяются на фоне морской глади и линии горизонта, отделяющей море от неба. Периодически фоном для лодок служат небольшие домики, стоящие в непосредственной близости от воды.
Воспоминания далекого детства, видимо, вдохновили Станислава Жуковского на создание этой картины. Сын аристократа, потерявшего родовое имение, на своих полотнах он так часто обращался к теме родовых дворянских усадеб – с их просторными комнатами, изысканным убранством, с их парками.
«Я большой любитель старины, в особенности пушкинского времени...», – говорил о себе Жуковский.
Вот и этот интерьер – возвращение в прошлое. Комната наполнена жизнью, светом и воздухом. А за каждой вещью, будь то ваза, стул или портрет – своя эмоция. А какой идиллический пейзаж за окном! Впрочем, за свое увлечение стариной Станислав Жуковский заплатит горькую цену. Популярный художник и желанный участник лучших выставок, после революции он в одночасье превратится во «врага пролетариата». Пресса назовет певца ушедшей дворянской эпохи «живым мертвецом». А его искусство сравнит с «уличной феей или перезрелой красавицей с румянцем на щеках и яркостью губ». Не удивительно, что художник решает эмигрировать в Польшу, на свою историческую родину.
Тихие, живописные уголки Кускова, Абрамцева. Больше всего Валентина Диффинэ-Кристи любила писать родное Подмосковье. И наша «Церковка в Абрамцеве» – картина из этого, подмосковного, цикла. Абрамцево – определенно особое место для людей искусства. Когда усадьба принадлежала писателю Аксакову, здесь гостили Гоголь и Тургенев. А при хозяине Савве Мамонтове в именье съезжались Василий Поленов и Врубель, Илья Репин и Валентин Серов, Михаил Нестеров и Константин Коровин.
«Абрамцевский чудодейственный воздух так благотворно влиял на меня, что именно в этом уголке земли написались, живописно осуществились лучшие мои работы», – вспоминал об Абрамцеве Виктор Васнецов. Это здесь он создал и знаменитых «Трех богатырей». А по соседству с усадьбой – «Аленушку у омута».
На картине Диффинэ-Кристи мы видим маленький уголок Абрамцева середины XX века. Художники по-прежнему приезжают сюда за вдохновением. Присмотритесь к смелой живописи. Уже в ранних работах Валентины Диффинэ-Кристи чувствуется влияние Сезанна и Фалька. И все же ее манера письма самобытна, бесстрашна и далеко не безопасна в условиях советских реалий начала 1950-х годов. Художница прожила долгую жизнь. В начале 1990-х она почти отказалась от цвета, писала только белилами, лишь иногда немного добавляя к ним другие краски. Этот период в ее творчестве еще называют «белое на белом». А в последние годы и вовсе осознано отошла от работы, практически отреклась от своей живописи и даже хотела избавиться от всех картин – и так подвести черту, закончить свой путь в искусстве.
