БАЗА НЕПРИЯТНОСТЕЙ
Здесь, на базе, скрывать камеры видео-наблюдения было не от кого и Сергей заметил, что они висели везде. А вот в узилище их не было. Сантиметр за сантиметром он осмотрел всё помещение ещё в первый раз, но ничего похожего на камеру не обнаружил и надеялся, что за ним никто не наблюдает…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZbvMhvpksCzeVxuS)
В кино он не раз видел как киногерои, используя вместо стандартного ключа согнутую дамскую заколку, ловко вскрывают браслеты. В реальности таким образом открыть наручники смог бы только профессиональный взломщик. Сергей взломщиком не был, но профессия обязывала, и он досконально изучил устройство наручников и знал более эффективный способ вскрытия.
Сейчас это знание могло пригодиться, но туго стиснутые металлом руки за спиной онемели, и выполнить задуманное было непросто. Браслеты стандартные, без сюрпризов, и тюремщик, защелкнув их, не удосужился воспользоваться фиксатором. Это упрощало дело.
Провозившись долгие пять минут, он всё же освободил одну руку. На душе полегчало, и второй браслет он снял уже легко.
Первым делом разувшись, он осмотрел ногу. Голеностопный сустав слегка опух, но перелома, кажется, не было. Покрутив стопою, сморщился, впрочем, боль была терпимой. Ослабив шнуровку, натянул ботинок и призадумался…
Думать пришлось недолго. Громыхнул запор, и Сергей решил выжать все возможности из предоставленного фортуной шанса.
Бугай охранник, заходя в камеру не ожидал сюрприза. Поставив перед пленником миску с неаппетитной с виду и противной по запаху похлёбкой он, ухмыляясь положил рядом ложку. Сергей, держа за спиной руки, попросил снять наручники чтобы пообедать, на что получил совет брать пример с собак и жрать так…
Ухмылка ещё не сменилась удивлением, как узкая ручка столового предмета вонзилась бугаю в правый глаз.
«Алюминиевые ложки дерьмо — гнутся», — мимоходом мелькнуло в голове пленника, а руки уже привычно отрабатывали всё, чему когда-то его обучали. Удар в кадык — не дал вырваться наружу воплю, в пах — согнул пополам вертухая, и, на десерт, замок из сжатых кулаков мощно ухнул сверху по шее, наконец-то опрокинув охранника на пол.
Сил не жалел, в удары вкладывал всю накопившуюся злость. Назад пути нет, ему элементарно надо выжить, и он озадаченно сморщился: «как жаль, что нет у охранника автомата, а дубинкой только гопников пугать в подворотне».
Поверженный ещё дергался в конвульсиях, а Сергей уже осторожно выглядывал из дверей. Вроде бы тихо…
Чтобы иметь хоть какой-то запас времени и не вызвать подозрения в первые минуты, натянул на себя камуфляжную куртку охранника. Низко надвинутый на лицо козырёк кепки «афганки», должен был прикрыть лицо от камер. Отпихнув ногой упавшую чашку, он перевернул тело набок.
Открылись взору кожаные ножны с рукоятью ножа, который он тут же вынул. «Ну вот, это существеннее резиновой дубинки», — мелькнуло лёгкое удовлетворение. «Скорпион» — прочитал глубоко протравленную надпись на отполированном до блеска металле. Знакомая вещь удобно легла в руку теплой рукоятью ореха. Дагестанские мастера знали своё дело, и тяжесть клинка сразу придала уверенности.
Повертев и осмотрев рацию, сунул её в карман вместе со связкой ключей и, прикрыв дверь камеры, двинулся по уже знакомому маршруту, решив навестить Федора Ивановича, со смешной фамилией Цезарь. Сутулясь, он двигался по полутёмному коридору с безликими дверями, навевающими тоску.
Кое-где валялся мусор, прошмыгнула мышь. Из-под двери слева пробивался свет, слышался шум и громкие голоса. Кто-то ругался, кто-то смеялся, играла музыка...
«Очевидно, развлекается отдыхающая смена караула, и лучше тут не задерживаться», — решил он, и, миновав опасный участок, облегченно вздохнул. Слегка расслабившись, Сергей свернул за угол и… в упор столкнулся с небритой физиономией.
Предательски задёргался левый глаз, и мгновенно вспотели ладони… Взгляд за доли секунды оценил размеры неприятности, которые поражали объёмом. Лысый череп, склонившись возвышался над Сергеем. Чезаре Ломбразо был бы доволен таким экземпляром гомо сапиенс, его теория здесь подтвердилась бы сразу.
Массивный лоб косо пересекал безобразный шрам, который рассекал сросшиеся брови над выпирающими скулами, небритую щеку и обрывался у квадратного подбородка. Когда-то ему здорово досталось, но он полон сил и здоровья, под широкой шеей играет мускулатурой тренированное тело.
Бугры мышц выгодно подчеркивают рельефный торс, полотенце через плечо, удивление в глубоко посаженных глазках, помазок и (анахронизм) опасная бритва в руках!.. Враг, с рыльно-мыльными принадлежностями, ничего не подозревая топал умываться, а тут: «мы не ждали — вы припёрлись».
Отвлеченное: «как пройти в библиотеку?» не прокатит, остаётся…
Лысый среагировал мгновенно, и резкий выпад ножа отбил жестко, рука сразу заныла. Зигзагообразный блеск мелькнул перед лицом так быстро, что Сергей едва успел отклониться, бритва с хрустом распорола импортный камуфляж, опасно пройдя под шеей, и… завертелась пляска смерти.
Противник был молод, но шрамы на теле показывали, что бывал он в серьёзных переделках, а в быстроте реакции чувствовалась спец-подготовка. Сергею приходилось нелегко. Мелькали руки-ноги, удары, блоки, ложные выпады, прыжки, атаки, уклонения.
Оскаленные зубы, злоба и ярость глаза в глаза, всё молча на пределе злости, а время катастрофически уходит. Фортуна пока благоволила обоим, одарив фантастическим везением. Ныли конечности, пот застилал глаза, болели суставы и гудели мышцы, но металл не коснулся разгоряченных тел и оба были целы.
Схватка на мгновение замерла. Хрипло дыша, противники, поняв что силы равны, оценивали свои шансы, и Сергей попытался уладить дело миром:
— Смерти ищешь? — отдышавшись, спросил он, — Ты молод — живи. Уйди в сторону, и я уйду, не надо крови...
Боец медленно и отрицательно покачал головой, презрительно бросив:
— Сдрейфил?
Смахнув стекавший по виску пот, краем глаза Сергей заметил движение. Видеокамера под потолком в углу дёрнулась, нащупала всевидящим оком бойцов, и тут же по натянутым нервам ударил рёв сирены!
Сосредоточенный на противнике боец от неожиданности дёрнул взглядом на вопящий репродуктор, отвлёкся на долю секунды и… хаотично пытаясь отбить летящую в лицо связку ключей, пропустил удар.
Клинок нашёл свою жертву, мягко пронзая плоть. Резкий рывок и Сергей, отскочив на безопасное расстояние, ответил:
— Не сдрейфил, дурак… а мог бы жить…
Словно в замедленной съемке, он отрешенно фиксировал: навык ближнего боя не утрачен — рука не дрогнула. Как и в теории, клинок аккуратно вошёл между рёбер горизонтально, не застряв между ними. С кончика металла оторвалась рубиновая капля…
Блеснув буквами «Solinger», медленно закувыркалась и звякнула о бетон бритва, от рукояти которой откололась перламутровая накладка... Между пальцев, зажимающих рану, проступила тёмная влага, и удивлённый взгляд напротив беззвучно вопрошает: «Как же так?.. Не хочу!.. Это не правильно… Не справедливо, я моложе… Сильнее… Выносливее!»…
Умирает враг быстро покорно и молча только в кино, а здесь всё происходило жутко медленно. Вот он упал на колени… Вот гримаса боли перекосила лицо… Вот открывается рот…
Рёв раненого зверя ударил эхом по гулким коридорам, мгновенно переключив заторможенность в нормальный режим, и время ускорилось.
«Не пруха, засветился», — передёрнул плечами Сергей, и, уже не скрываясь рванул вперёд, надеясь застать толстяка в его кабинете, а сзади, затихая метался обреченный вой ужаса и боли.
Нужная дверь оказалась закрытой, и ни один из трофейных ключей к ней не подходил. Пнув от злости дубовый массив, он взвыл от боли — совсем забыл про вывих. Прихрамывая, двинулся вдоль стены в неизвестном направлении. В кармане забормотала рация:
— Внимание всем! Внимание всем! У нас побег! Принять меры к нейтрализации беглеца! Он в западном секторе, движется по коридору, блокировать все двери! Задержать, не убивать и не калечить, это приказ!..
«Ага, интересно, как это у вас получится "не убивать и не калечить"? Хе-е, это мне только на руку, повоюем», — и он показал кукиш сопровождавшей его камере. Показалось, что камера озадаченно моргнула.
Торопливо хромая по коридорам, он безнадёжно пытался вскрыть все двери, попадающиеся на пути, но даже если ключи к ним подходили, они не открывались. Проклиная всё на свете, он рычал от злости и, с удвоенной энергией брёл вперёд, а завидев мелькнувшую в проходе спину рявкнул:
— Стоять!
«Спина» засуетилась, пытаясь открыть одну дверь, вторую, и повернувшись к Сергею лицом, съехала вдоль стены на пол. Перед ним сидел седой испуганный старичок, в замурзанном белом халате, взгляд расширенных от ужаса глаз сошёлся на кончике обагренного кровью клинка.
— Ты кто? — озадаченно спросил нависающий над ним Сергей.
— Т-т-толоконников, Пётр С-сергеевич,
— Насрать на имя! Здесь ты кем, что делаешь?
— Т-так это… с группой туристов вдоль побережья, и мы с женой... Катер захватили… а я ветеринар по первой профессии… вот… приставили за зверями ходить.
— А жена и остальные где?..
Вопрос остался без ответа, но по дрожащим губам и крупной слезе затерявшейся в морщинах, всё стало ясно без слов.
— Сучий потрох! — зло выругался Сергей. — Что же делать?!...
От безысходности хотелось выть и грызть бетон зубами.
— С-сзади, — скрюченным пальцем старик указывал за спину, и Сергей рывком развернулся.
В приоткрытую дверь на него смотрел ствол незнакомой конфигурации. «Стрелять не станут, был приказ», — подумал он шагнув вперёд, но ствол невнятно пукнул, и что-то острое впилось в ногу выше колена.
— Блин, что это? — удивлённо выдохнул он, выдернув стрелку с оперением.
В голове закружилось, он взглянул на старика, держа в ладони непонятный предмет.
— Т-транквилизатор, — прошептал старик, мучительно пытаясь подняться.
— А-а… - Сергей хотел ещё что-то спросить, но в ногу впился ещё один комар.
Г Л А Д И А Т О Р
Уже падая, из последних усилий он метнул клинок в проём, откуда всё ещё торчал ствол. Крика он уже не услышал, но, проваливаясь в темноту знал, что не промахнулся.
Сознание возвращалось неохотно, медленно и лениво. Ещё кружили над головой в темноте звёзды, а он уже сознавал, что лежит лицом вниз. На этот раз щека и грудь ощущали не бетон, а мягкий слой опилок. Голый торс — отметил он — ни куртки, ни майки…
«Однако, прохладно, не простыть бы», — усмехнулся он про себя. К запаху сосновой стружки добавился резкий аптечный, и Сергей задержал дыхание не желая выдавать, что сознание возвращается. Запах нашатыря отдалился, и он осторожно вздохнул, сквозь ресницы разглядев неясный силуэт в белом халате.
— Лежите-лежите, не подавайте вида, — едва слышно зашептал склонившийся над ним ветеринар, по дрогнувшим ресницам понявший, что Сергей уже в сознании. — Вам надо как можно скорее набраться сил, они хотят стравить вас с медведем…
- Ну, чего ты там телишься? Давай, приводи его в чувство! - раздался недовольный возглас откуда-то сверху.
Силуэт отстранился, и ветеринар виновато залепетал:
- Видите ли, доза снотворного оказалась слишком высокой, нашатырный спирт не действует, я полагаю, надо немного выждать.
- Полагает он… нашатырь у тебя дерьмовый! А вы чего вылупились, идиоты? Говорил же, аккуратно надо стрелять!
- Так он выдернул первый шприц, пришлось второй раз стрелять, - виновато оправдывался невидимый охранник, - он вообще — монстр, успел Витюху грохнуть, прям в горло попал, гад! Надо было валить его сразу.
- Хватит ныть! Вам за риск деньги платят...
Сергей этот мерзопакостный голос не спутал бы ни с каким другим. Лысый ещё распекал подчинённых, а Сергей, отгоняя головокружение и тошноту, пытался анализировать ситуацию.
«Всё же подловили меня, гады. А теперь – медведь… Что же делать»? - мозг, словно компьютер, лихорадочно выуживал из самых потаённых уголков памяти всё, что он знает о медведях. Увы, знаний было немного. Перелопатив всё, он вычленил самую существенную информацию, слышанную когда-то в Сибири от деда Устима:
«Хозяин зверь страшный, хитрый и силищи немалой. Но житель он лесной, тишину уважает. Не выносит гама и шума непотребного. Посему громыхай железом — авось отпугнёшь, а уж коли не свезло — знай, повертаться спиной к нему не след, и не беги, не успеешь. Береги голову и живот, шустри, как маятник на ходиках, чтобы с толку сбить зверя.
Полушубок распахни, да руками маши, старайся казаться размерами больше. Стоять столбом и ждать — негоже, сразу собьет ударом по голове, притом — сымет скальп али сломает позвоночник. Помни: не дай зацепица когтем и притянуть к себе, поломает враз. Коли нож у тебя, встречай зверя, упав спиной на землю.
Но вались резко, и в самый последний момент, когда уже ясно, что не пугает он, а идёт до конца. Клинок всаживай снизу по саму рукоять, лучшей всего в подмышку али в диафрагму, а вымай с потягом, чтоб, стало быть, поширше ему вред нанесть.
А коли не свезло и заломал он тебя — дохляком прикинься. Молча лежи, терпи боль, не ори — добьёт. А так — потопчется хозяин, хворостом завалит да уйдёт. Он любит, когда чуток с душком добыча, потому вертается к захоронке опосля»...
Где-то скрежетнуло, послышался отдалённый рык зверя, и Сергей понял: ждать осталось недолго.
- Эй, кошачий доктор, - опять послышалось сверху, - если не можешь доходягу поднять на ноги, вали оттуда!
- Я это вам оставлю, возможно, пригодится, - шепнул на прощание старик и торопливо удалился.
Грохнула железом дверь, опять послышалось раздражённое ворчание зверя.
«Зачем мне нашатырь?» - сжав тёплый пузырёк в ладони, подумал Сергей и едва не завопил от неожиданности, сверху на него обрушился поток ледяной воды, сопровождаемый хохотом. Звякнув, рядом свалилось оцинкованное ведро. Холод моментально отозвался дрожью во всем теле.
- Ты зачем ведро бросил, лишенец? - тут же заорал кто-то.
- Упустил, случайно.
Лежать в холодной луже было невыносимо, он осторожно поднялся и осмотрелся. Очевидно, раньше здесь был ангар. Полукруглый потолок, высокие стены. Метрах в четырех от земли — слева и справа — длинные помосты, ограждённые перилами, — не допрыгнуть — отметил он.
Сверху его разглядывали несколько человек. Коротышка был тут, улыбаясь во всю рожу, он разглядывал потенциальную жертву, и у Сергея непроизвольно сжались кулаки, левый был чем-то занят «Нашатырь», - вспомнил он и незаметно сунул флакон в карман брюк.
- Очухался, Рэмбо доморощенный?! - От фальшивой вежливости лысого не осталось и следа, - за какие-то часы ты мне такой урон нанёс — не расплатишься! Лучшего бойца угробил. Он один десятка стоил… Впрочем, поножовщина — отличный сюжет для фильма, красиво получилось, но жалко Абрека.
«Говори-говори, дольше говори», - думал Сергей, приходя в себя. Головокружение постепенно уходило, уступая место злости. То ли от прилива адреналина, то ли от ледяного душа, его нешуточно трясло. Заметил это и толстяк.
- Дрожишь, боишься?! Бойся-бойся, волчий хвост, ха-ха… Трясись, это правильно, сейчас тебя на куски рвать станут, а мы полюбуемся. Эй, кто-нибудь, киньте ему шкуру, чтобы колоритнее выглядел, а то перепугается Топтыгин, увидев его бицепсы-трицепсы, и драться не станет. Ха-ха…
Сверху спланировал кусок оленьей шкуры. Сергей, обмотав им застывшее тело, старался закрепить концы у пояса, а сверху сыпались распоряжения:
- Софиты придвиньте ближе! Эй, ты, куда повернул камеру? На центр её, на центр, другую левее направь. Режиссёрская, как видимость? - орал шоумен в рацию. - Проверьте все подключения, скоро начинаем.
«К чему весь этот цирк»? - обреченно думал Сергей, всё равно у меня нет шансов… И, словно услышав его мысли, сверху к его ногам упал нож, зарывшись в опилки.
- Держи! Мы же не звери какие, а то совсем загрустил, и зрителям это не понравится, - издевался толстяк, - ещё неплохо бы выглядело, если бы ты, вскинув руку с клинком крикнул: Ave, Caesar, morituri te salutant!* (Славься Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя! лат. )
Сергей прокашлялся и, пробуя голос, спросил:
- Камеры включены, записываешь? Ага, ну тогда я по-нашему: а иди-ка ты знаешь куда, Цезарь грёбаный! - сопроводив фразу непристойным жестом, он продемонстрировал его в разные стороны, чтобы камеры чётче отсняли этот фрагмент.
Толстяк на это лишь кисло улыбался, Сергей поднял нож и стряхнул с него опилки. Кизлярский клинок узнал он сразу, тот самый, которым он успел немного повоевать.
Под засохшей кровью проглядывалось чернение наградной надписи. Вспомнилось, что на Кавказе такими же клинками их награждал будущий президент. Как давно это было…» Юрий Воякин.
(продолжение - https://dzen.ru/a/ZcsrdjvE_CHfTkXG)
