Вот какую историю я услышал однажды в одном копенгагенском трактире от старого моряка, уже изрядно выпившего чёрного пива.
Наш трёхмачтовый флейт принял на борт в Сурабае купцов Ост-Индской компании груз, состоящий из ротанга, мускатного ореха, перца и корицы, вышел из порта и взял курс вдоль Явы на запад. Мы намеревались обогнуть Африку с юга, повернуть на север вдоль западного побережья Африки, дойти до Гибралтара и через Бискайский залив в Балтийское море по направлению к Амстердаму. Впрочем, в последний момент стало ясно, что идти нам придётся до Копенгагена, так как большая часть груза уже была продана датскому купеческому дому. Однако это мало что меняло. Команда наша состояла из тридцати человек и управлял ею опытный капитан Лендерт Бротенброт по прозванию «Орка», что по-голландски означает «Косатка».
Едва мы миновали Цейлон, оставив его за кормой, Орка стал проявлять беспокойство и уже к концу дня мы увидели на горизонте надвигающийся шторм. Океан быстро быстро налился свинцом, и флейт наш заболтало из стороны в сторону. Сильные порывы ветра заставили нас опустить паруса под брызги и потоки мощных волн, которые катились через борта, частью затекая в трюмы, хотя мы и успели задраить все люки. Мачты скрипели так, что было слышно сквозь свист ветра и удары волн по корпусу нашего флейта. Нас начало бросать во все стороны, сбивая с курса. Но капитан наш был опытным моряком. Ругаясь страшными проклятиями, он удержал флейт, и мы дождались, когда буря минет и над нами вновь распахнётся ясное небо. Шторм стих ночью так же сразу, как и начался. Орка принялся колдовать с сектантом и картами. Но наши злоключения ещё не закончились. Случилось неожиданное — мы почувствовали удар по корпусу нашего судна и в корпусе, ближе к форпику образовалась огромная дыра, через которую трюм начала наполнять вода. Мы бросились вниз и едва успели в распор заделать отверстие, пробитое, видно, какой-то торчащей подводной скалой, которой не было на картах. А едва закончив в трюме, мы обнаружили, что судно наше крепко осело так, что можно было рукой с борта достать до воды. При этом волнение ещё продолжалось и бортом флейт готов был черпануть воды. Мы думали уже покинуть судно, которое опасно накренилось. И тут кто-то из команды крикнул: «Kapitein, lading overboord werpen! (Капитан, груз — за борт!)». Орка длинно выругался, — знаешь, Орка умел удивительно ругаться, — но согласился, и мы выбросили половину загруженных в Сурабае специй в океан. Борта приподнялись над водой, и мы принялись осушать трюмы. К рассвету судно выровнялось и вновь было на ходу. Мы двинулись к Мадагаскару, где остановились и окончательно отремонтировали флейт, а затем, пополнив запасы пресной воды, на всех парусах пошли на юг, держа берег справа обогнули Африку мимо мыса Агульяш, от мыса Доброй Надежды повернули на север, прошли вдоль удивительного Берега Скелетов, где нас обошли стороной шторма, частые в этом районе, увидели справа зелень джунглей... в конце концов, как нам казалось, без приключений добрались до Копенгагена.
Тут мой собеседник клюнул носом, но затем тряхнул головой, глотнул из своей кружки и продолжил:
Да... до Копенгагена... на пристани в Копенгагене нас опять ждало приключение. Оно было в виде датского купца, которого звали Ханс Йенсен. Толстый человечек с красным лицом и рыжей бородой, постоянно пыхтящий трубкой, получив от нас груз, отказался подписать бумагу, требуя, чтобы мы возместили ему убытки от выброшенного за борт груза.
— Мне дела нет до ваших проблем, — рявкнул купец, — я не намерен нести убытки, которые вы мне причиняете!
— Да чтоб ты сдох со своими убытками! — проорал Орка. — Если бы мы не выбросили эти чёртовы ящики с мускатным орехом и корицей, то мы все вместе с твоим вонючим грузом оказались на дне океана, и рыбы сожрали бы нас под соусом из корицы с мускатным орехом.
— Это ваша работа, — раздражённо бросил купец. — Вам платят за неё.
— Платят?! Нам платят, чтобы мы сдохли в океане вместе с твоими товарами?! Ты-то от своих «убытков» не помрёшь...
— Жить хотите за мой счёт, бездельники, паразиты?! — вдруг заголосил купец.
Наливаясь в лице кровью как комар, он вопил так, что к нам стали подходить моряки с судов, стоявших в гавани. Они стояли кольцом, поначалу тихо переговаривались, и смотрели на купца сумрачно и грозно. Верно, каждый из них понимал, что и он мог быть среди ночного океана на тонущем флейте.
— Я требую правосудия! — заявил купец, поняв, что тут ему никто не посочувствует, а ропот среди толпы моряков становился всё более угрожающим. — Они уничтожили мои товары, понимаете ли — мои! а я заплатил за них. За-пла-тил! Правосудия! вы заплатите мне за всё!
И они пошли в торговый суд, располагавшийся в большом сером доме недалеко от гавани. А с ними отправилась и толпа моряков.
На этом месте моряк положил голову на стол и заснул, да так, что растолкать его я не смог, как не смог узнать у него, чем закончилось дело. Правда, помнится, там в гавани и купеческой гильдии были какие-то волнения.
Как вы думаете, как должен был решить суд?