Мох. Продолжение
Утром я обошел сам посты на стенах и у ворот. Ночь прошла спокойно, хотя с северной башни часовой видел несколько бредущих по опушке леса фигур, но как я уже понимал, это нормальное явление. Идут, не замечая тебя, пусть идут дальше.
Обходя караулы, я сразу осматривал часовых на предмет даров. Мало что было еще понятно, но основную суть, как понимать характер даров, я уже уловил. Теперь только тренировки.
Дары у пары солдат оказалась перспективными. Лучник получил то, что ему было важно — повышенную меткость. Второй караульный получил существенную прибавку к дальности обзора.
Очевидно, что в момент проявления дара, каким-то образом на его направленность влияет то, чем в это время занимался человек. Надо будет впоследствии более внимательно изучить этот вопрос.
Закончив обход, я отправился в большой зал донжона.
Мох был сильно заспанный, но быстро приходил в нормальное состояние.
— Как спалось нашему гостю?
— Не думай, Крестоносец, что из-за вина я такой помятый. Хмель давно вышел. Кошмары меня терзают каждую ночь. Бывает, что только кричу, а бывает, что вскакиваю и брожу, словно «бес», но утром ничего толком не помню. Староста наш говорит, что к знахарю надо, так это специально идти, а без надобности со мной никто не захочет отправляться. Разве за пару споранов. Я в Зареченском хотел застать знахаря. Он то там находится, то в Громком Ключе сливки снимает.
Я промолчал о своем даре, но решил, что перед расставанием с гостем все-таки гляну и его энергию. Может быть смогу чем-то помочь, отплатив за рассказ.
— Я так и не думаю, Мох. Выпей хоть целый кувшин, мне не жалко. Если ты подкрепился, то давай продолжать. С твоих слов выходит, что «драконы» самые сильные?
Мох искренне засмеялся, наполним большой зал хохотом.
— Выше «дракона» стоит «Князь»! — Мох повернулся к Кнуту. — Ты там, когда будешь про него писать, то как наши летописцы, с заглавной буковки имя пиши. Так уж повелось, что даже в письменах к ним уважения выказывают.
— А если не с заглавной, обидеться?
— Это Улей. Кто ж знает? Может и обидится! Но, раз уж так повелось с давних времен, я так и вам советую — «Князь» с заглавной. А о «Князе Тьмы» вообще молчу.
— Больше «дракона»? — уточнил у рассказчика Кнут.
— Тут даже не в размерах дело. Тут в способностях, которыми он обладает. Оно как у людей? Князь, он же не воевода, который в бой идет. Может иметь и возраст почтенный, и тельце не очень богатырское, но имеет власть, характер и волю. Подчиняет себе все, до чего дотянется. Так и в Улье. Раз уж достиг уровня «Князь», значит есть и сила, и воля, а главное — способности особые. Как у людей дары есть, так и у них они есть, только свои, для тварей приспособленные.
— А какие ж это дары, Мох? — уточнил я, но собеседник замахал руками.
— Ни, ни! Это не у меня спрашивайте. Я «Князя» раз видел, да и то с расстояния. К нему даже к дохлому подходить страшно. Я простой охотник, да и тем не так давно стал, а то собирательством промышлял. То спрашивайте у воинов в больших стабах. Те точно знают, ведь сильные воинские ватаги на «Князей» да «драконов» только и ходят. Остальная мелочь им не интересна, чтобы свою силу еще на них переводить.
— И чем же они так ценятся, что специальные и хорошо подготовленные отряды на них ходят?
— Так перлины ж в них! И красные, и чёрные! И не одна. Чем больше и сильнее «Князь», тем их может быть больше. А это такая ценность, что я и передать не могу. Я никогда не видел. И горошин в них много, а за спораны и говорить нечего — ведро набрать можно!
— Вот загнул! Ведро! — подначивал Паж рассказчика, хотя мне давал знаки, что говорит Мох ничего не лукавя и не искажая своих знаний.
— Что знал — рассказал. Мне сказали ведро — я сказал, что ведро! — заводился Мох от недоверия к его словам. — Вот сам как-нибудь, если доживешь и выживешь, глянешь на споровик «Князя», так меня и вспомнишь.
Мох так возбудился, что подтянул к себе чашу с вином, и одним махом выпил половину.
— А чем «Князь» от «Князя Тьмы» отличается?
— Сказывали, — Мох рукавом обтер бороду и усы, — что «Князь Тьмы» сам никогда не охотится. Простой «Князь» со своей стаей как воевода: где командует, а где и сам в атаку идет, поражая самых сильных врагов, себе на славу, а дружине для трофеев. А «Князь Тьмы» только повелевает. Ему простые «Князья» да «драконы» прислуживают, принося пищу прямо в пасть. Лучшую пищу. А свита у них огромная, но послушная. За ослушание могут и хозяину скормить.
— Тоже слухи? — уточил Кнут, но на этот раз Мох не стал ничего оспаривать. То ли боевой задор иссяк, и спорить не хотел, то ли вино чуть притупило восприятие.
— Слухи. Я тогда в стабе Кремень был, сразу после тех гостей, что об них рассказывали. С дальнего запада те гости были. А в наши края забрели по дороге домой. На юг. Напрямик у них не вышло из-за орды, вот в Кремне они и гостили. То с их слов пересказ.
— То есть, если мутант дорос до «Князя Тьмы», то стал самым сильным в Улье?
И вот тут Мох резко протрезвел и как-то даже ссутулился.
— Есть сущности и посильнее, — еле-еле слышно произнес он, как-то осунувшись. — От них любой «Князь» удирает, лишь только учует запах. Пахнут они видать как-то по-особенному. Но, — Мох жестом остановил мой вопрос, — даже не спрашивайте меня, как их имя! Не скажу даже под пыткой. Жить хочется, а если и умереть, то не за свой длинный язык.
— А если без имени, то что сказать можно?
— А без имени их и упоминают только как «неназываемый», и только в крепком стабе. Да и в стабе за такое можно по голове кистенем получить, если рядом кто-то больно суеверный окажется, и услышит, о чем народ рядом с ним треплется. А может и кинжал в бок, чтобы точно беду от себя отвести.
— Такой уж страшный этот... — я, чтобы не нервировать рассказчика, не стал никак именовать объект моего интереса.
— Если увидишь в Улье что-то живое, что не сможешь никак описать словами, знай — это он. И молись! Он то тебя уже давно увидел или почуял, а ты жив только потому, что ему не интересен, или у него другие заботы. Живут они или в проклятых землях, или рядом с ними.
Чтобы успокоить рассказчика, я решил немного сместить тему, услышав новое название.
— А что это за «проклятые земли»? Плохие места?
— Гиблые! Если отправиться отсюда далеко на восток, то рано или поздно доберешься до границы мира. Обычные соты заканчиваются. Вот стоишь на зеленой травке, в которой кузнечики прыгают, а перед тобой следующая сота. И на ней есть трава, кусты и деревья. Только мертвые они. Чёрные. Так и стоят деревья застывшие, как чёрные ледяные фигуры. Только, если прислушаться, слышно, как ледяные травинки да веточки стукаясь друг о дружку, позванивают на ветру. А как ветер станет сильнее, то они могут в черную труху рассыпаться. В пыль. Если тот же кузнечик заскочит или ветром туда забросит, тут ему и конец. Чёрная сота вмиг всю жизнь высосет.
— А человек если зайдет?
— От него будет зависеть, сколько выживет. Кто-то сознание сразу теряет, а кто-то падает, а потом ползает, не понимая, в какую стороны ему выбираться. Не успел — так там и остался. Пройдет несколько дней, и он уже небольшой чёрный холмик, ничем не приметный среди травы. Правда есть дары, которые позволяют не только ходить самим, но и других водить по таким сотам.
— Да кому в голову взбредет туда влезать, если они такие опасные?
— На востоке может и не взбредет. Но и тут бывают такие места. Рядом точно нет, а северней и отдельные чёрные соты попадаются, и целые полосы проклятых земель. Вот там такие дары очень ценные. Выбирай, или отправляйся далеко в обход, если тебе на другую сторону надо, или плати проводнику. Кому не страшно или жалко споранов, несколько дней кружным путем добираются, хотя место, куда идти им нужно, бывает и так видно. Я ни разу не ходил, но видеть — видел. Даже палку бросал на ту траву.
— Почернела?
— Чудак-человек! Я ж говорю, время надо, чтобы высосало все. Где быстро почернеет, где несколько дней надо ждать. А нам, путникам, чего ждать? Бросил. Посмотрел, как пыль чёрная поднялась и тут же осела, и пошел дальше. Обычному доброздравому без нужды туда соваться не нужно.
— Доброздравому? — я решил уточнить значение еще одного нового для себя слова.
— Так мы всех называем, кто устоял перед обращением. Свежаки — это все, кто сюда повалились. Знающие люди говорят, что все от воздуха местного. Раз вдохнул, и теперь только ждать остается, куда тебя Улей распределит. То ли ты тварь кровожадная и имя тебе «нелюдь», то ли «доброздравый».
— Расскажи, Мох, какие люди вокруг нас живут? Стабы какие? Что за народы в них обитают? Часть ты уже называл, но хотелось бы подробности. Дружат или нет между собой?
— Что знаю, то расскажу. Вы же свежаки еще, а свежакам положено помогать. Хотя бы чуточку. С меня вам сильным какая помощь? Только мой рассказ. А там, глядишь, Улей мне какую-то скидочку сделает. А может и не одну. Вас ведь много, значит я не только для вашей троицы рассказываю, а для всех.
Вокруг вашего теперь замка есть шесть больших стабов. Прямо на закат Кремень, а чуть севернее — Китеж. Эти стабы между собой дружат крепко. А им по-другому как жить? Они ж рядом друг от дружки находятся. Если бы враждовали, давно бы извели один другого. Хотя говорят, что давным-давно они враждовали люто, пока не одолел один стаб другой. Но то старые предания, и кто там стал победителем, никто не говорит. Расстояние между стабами всего один пеший переход.
Прямо на север — стаб Остров. Как понимаете, посреди воды он находится. Остров сам по себе маленький. Чуть больше этого замка будет. А озеро большое. И все это — одна сота. Они себя очень хорошо чувствуют. Вот где жить в радость! И твари неожиданно не пожалуют, и с голодухи рыбка помереть не даст, если на всех берегах опасность какая будет. Народа там много. Так много, что места на твердой земле не хватает всем для проживания. Потому они дома на сваях строят. Новичков не приветствуют. Если ты пришлый и захочешь у них осесть на постоянку, мало шансов, что примут. Разве, если с даром полезным для их общины или хороший взнос заплатишь. А так — передохнуть дадут время, а потом на выход укажут. Они если доброздравых находят, тоже вначале ждут, чем Улей новичка одарит. Хороший дар — оставят, неинтересный — выпроводят с оказией к соседям. Чаще всего в Китеж. И ближе, и безопасней.
На восток от Остова до Громкого Ключа большие лесные соты, а там столько хищного зверья в тварей обращается, что прямого ходу для людей нет. Или северней надо обходить, или через замок. Только и нет большой надобности этим стабам между собой общаться. Не очень они и ладят. Вы за народы спрашивали, что в округе обитают. Так вот всюду соты прилетают в эту часть Улья со славянским народом, и только в той стороне, где Громкий Ключ, несколько сот с литгалами, — Мох чуть было не плюнул, но вовремя остановился. — Народец мерзкий. С гонором. Разговаривают они почти по-нашему, а считают себя такими великими, что им рядом с нами даже просто стоять противно. Но, раз они такие, то и все с ними так же. С любого стаба в округе люди в любой момент готовы им тоже гадость сделать. Вы вот, я ж слышу, между собой тоже не на своем языке говорите, но видно, что не чванливые, как литгалы.
На юг от Ключа — Зареченский. Большой стаб. И народа там много обитает, и стены высокие. Стоит на реке, но с нашей стороны. То есть, так ему название дали те, что с той стороны живут. Основной барыш у них с переправы через реку. Река в тех краях везде широкая на большом протяжении. Караванщики и большие ватаги, желающие поохотится на другом берегу платить должны. Эти в сторону замка вашего не часто заходят. Дружат или с южанами, или с теми, кто за рекой обитает. Я там не бывал и много не расскажу. Все, что знаю, слухи со слухов.
— А Острог чем славиться?
— Все другие стабы здесь обустраивались доброздравыми, а Острог уже крепким местом был. Стены пониже замковых, но тоже в два ряда. А как народа много добавилось и разросся, то по самому краю соты еще и частокол возвели.
— А скажи нам, чем же люди тут живут. Скотом заниматься не получится, а как с землеробством?
Мах даже скривился от моего вопроса: — Ты что, Крестоносец? Кому ж это в голову взбредет, пахать и сеять в Улье? Все только и делают, что обирают новые соты да за хабаром, что в споровиках твари носят, охотятся. Конечно, если сота с каким полезным полем прилетит под самые стены стаба, оно конечно можно народу сбором урожая заняться, но и это вряд ли. Пока одни убирать будут, сколько ж надо будет народа на страже держать! Чтобы там не выросло, в любом новом городишке в закромах сыщется. В селах, конечно, меньше добра, но, как говорится: «зернышко к зернышку — вот и мешок в амбаре».
Кнут, поймав паузу в рассказе Моха, задал свой вопрос, который давно приготовил: — Ты, когда за Остров рассказывал, упомянул возможность, что все берега озера будут опасными. Что такое может случиться сразу на всех берегах большого озера, что жителям стаба надо будет рыбалкой выживать?
— Орда может случиться. Редко, но случается. Иногда случается, что Улей гонит тварей с одного своего края на другой. Вся нежить, какая есть, сбивается в огромную стаю и движется в одном направлении никуда не сворачивая. По пути другими монстрами обрастает. В ней тыща тыщ голов собирается. Страшное зрелище.
— Если оно такое страшное, как ты его мог видеть, Мох? Или тоже «люди рассказывали»?
— Сам видел на втором году жизни. Мы тогда с ватагой в наймы пошли к китежскому старосте несунами, и отправились чуть севернее заката. Там есть река очень широкая, которая и отгораживает наши края от большого нашествия тварей. Вот тогда я и видел, как орда шествует. Сплошное живой море голов. И пыль до неба. Сколько мы стояли, столько они другим берегом на восход и двигались, а стояли мы долго. За рекой поэтому и нет больших стабов. Там место ровное. Степи. Междуречьем те земли зовутся, потому что еще севернее вторая река есть. Доброздравых там много, но ведут кочевой образ жизни. Местных тварей они быстро изводят, чтобы жилось спокойней, а за хабаром ходят за реки. Из-за этого с ними бывают стычки и у Острова, и у китежских охотников. А как их сторожевики орду замечают, так они снимаются со своих мест и уходят куда-то восточней, а где-то уже в тех краях отсиживаются или за реку уходят, того не знаю.
Знаю, что очень редко бывает, что, когда идет орда, это совпадает с тем, что на нашей большой реке прилетают соты с мелкими речушками, которые для орды совсем не преграда. А так как вода выше по течению из большого русла в мелкие не вмещается, она, разливаясь по всей низменности, загоняет орду в наши края. При мне еще такого не случалось, но каждый стаб к этому постоянно готовится. Кто стены укрепляет, запасы стрел и смолы готовит. Кто готовиться сразу, как узнает об орде, сорваться с места, чтобы уйти с пути тварей и переждать в укромном месте. Все готовятся, и вы тоже начинайте. Каждый прожитый день без орды говорит, что она скоро будет.
— Где ж столько нежити собирается?
— Известно где! Откуда демоны в вашем мире приходили?
— Из Чистилища. Из Ада!
— Вот и тут те места точно так и называют. Пекло, Ад, Преисподняя. Старейшины рассказывали, что давно как-то один старец им говорил, что на дальнем западе этого мира и есть это самое Пекло. Туда каждый день прилетают соты с большими городами, где много людей. Сегодня одна сота, завтра рядом следующая, потом первая обновилась. Так что в тех краях тварей много и все большие. А чтобы они еще быстрее отъедались не друг на дружке, перед Пеклом соты проваливаются со стадами оленей, диких лошадей или с отарами овец. Вот где у нежити не жизнь, а постоянный праздник. Конечно, если выживут в первый день.
С гостем мы общались до самого вечера, немного прерываясь на обед, в ходе которого он тоже что-то да рассказывал. Видно Улей решил в эти дни дать нам не только передохнуть после потрясений переноса и первых сражений, но и направил человека, сильно открывшего нам глаза на реалии нового мира.
Когда Мох захмелел после сытного ужина, я осмотрел его дары. Два дара: «скорость бега» и «прыжок в пространстве» развивались долго, и только за счёт постоянных тренировок. Еще никогда Мох не принимал горох. А вот в его ночных хождениях я распознал дар «предчувствия». Скорей всего он, еще не умея пользоваться новым даром, а вернее, не зная о его существовании, видит, когда с теми, кто находится рядом с ним, должно случиться что-то плохое. Дар только недавно проявился и был очень слабым. Вот Мох и «видел» проблемы людей только ночами, когда его сознание ничего не отвлекало. При прокачке горохом дар мог принести пользу, подсказывая людям о возможных опасностях. Но до этого ему еще очень далеко.
Утром, при расставании, я рассказал ему об этом даре.
— В Зареченский не пойду. А вот в Остроге с таким даром могу и пригодиться. Спасибо за помощь, Крестоносец. Даст Улей, может еще как-нибудь свидимся да твоего винца отведаю.
— То никому не ведомо. А пока вот держи, но пообещай, что не обменяешь, а сам примешь, — я протянул гостю две горошины. На мой взгляд его рассказ стоил дороже, но большего казна Ордена не могла себе позволить.
Мох, как мне показалось, чуть не пустил слезу от такой щедрости. Через десять минут, отойдя от замка в сторону юга, он ускорился и исчез за деревьями.
--
| Продолжение | Другие книги автора |
Полностью книга будет доступна только на трёх литературных порталах:
- Аuthor.today
- Библиопаб
- Литсовет
Внимание! Если вы читаете книгу на других сайтах, значит текст попал в руки пиратов, обокравших честного писателя, а вы финансируете преступную деятельность. Поощрить писателя к продолжению работы можно, купив книгу на вышеперечисленных порталах.
Авторское право данного текста подтверждено и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70). Любое использование без ведома автора преследуется по закону.