Устремленный ввысь шпиль Петропавловского собора, по мнению инициатора его строительства Петра Великого, должен был стать символом утверждения России на невских берегах. До 1952 года он был самым высоким зданием в России, а до 2012 — в Санкт-Петербурге. Однако этот символ не дожил бы и до начала XIX века, если бы его изготовление не поручили горному инженеру Александру Иоссе.
Не каждый знает, что существующий сегодня шпиль был возведен в 1858 году, а до этого более века собор венчала конструкция из дерева, обитая медными позолоченными листами. Учитывая высоту, ей крепко доставалось из стихии – она горела от ударов молнии, кренилась и ломалась от сильного ветра. Так, в 1756 году были сожжены шпиль и привезенные из Германии часы с курантами, только восстановили внешний вид, как в 1777 году ветер буквально снес фигуру ангела с крестом. Шпиц регулярно ремонтировали. Кровельщикам-крестьянам приходилось взбираться на самый верх без сооружения лесов с помощью одной веревки, что в любой момент могло окончиться трагедией. Наконец, в 1856 году Александр II одобрил решение произвести радикальное обновление, заменив дерево на металл, который в то время как раз начинали использовать при строительстве особо значительных сооружений. Главная доминанта столицы должна была являть собой величие, а не прогнившую и полуразрушенную конструкцию.
На объявленном конкурсе победил проект, предполагающий возвести решетчатый восьмигранный каркас из прокатных профилей таврового и лекального железа. Пирамида, разбитая на ярусы, содержала 39 уменьшающихся в диаметре восьмиугольных колец. Основанием служило опорное массивное стальное кольцо, сваренное кузнечным способом. Для реализации задуманного требовалось изготовить 2600 пудов железа. Царю доложили, что это можно было сделать только в Англии или попробовать изготовить на Воткинском заводе. Он сделал ставку на крупнейшее в нашей стране железоделательное предприятие и его директора - Александра Иосса.
Сегодня каждому горному инженеру знакома эта фамилия, принадлежавшая известной горной династии, которая насчитывает более десятка представителей и говорит сама за себя. А тогда император мог рассчитывать, прежде всего, на знания и опыт директора, о которых заранее осведомился.
Несмотря на то, что предки Александра Андреевича принадлежали к известному дворянскому роду Германии, он считал себя русским человеком. Его дед из числа выходцев-гессенцев указом Екатерины II был приглашен на русскую службу как «знающий инженерное искусство» специалист. Своего сына основатель династии отдал в недавно открывшееся первое техническое высшее учебное заведение в России - Горный Корпус (ныне Горный университет), после окончания которого тот получил должность управителя Богословских заводов.
Именно там, на сибирском склоне северного Урала, в 1810 году и появился на свет Александр. Мальчик мечтал о военном поприще, однако его по примеру отца в 12 лет отдали в Горный Корпус. В 1829 году Иосса окончил обучение вторым по курсу, с награждением большой серебряной медалью и чином шихтмейстера XIII класса.
С этого момента началась его служба на металлургических предприятиях Горноблагодатного и Златоустовского округов. Начав с должности практиканта Кушвинского завода, уже в 1837 году в возрасте 27 лет он возглавил Артинский завод. Руководящая должность открыла Александру Андреевичу простор для модернизации производственных процессов. Например, он преобразовал производство кричного железа и сырцовой стали, что дало начало дальнейшему обновлению всего кричного производства по стране.
В 1841 году, по Высочайшему повелению, металлург был командирован за границу – изучать железное дело на заводах Германии, Бельгии, Англии и Австрии.
По возвращению на родину Александр Андреевич был назначен управителем Воткинского завода, с многочисленными производствами, начиная от выделки сортового и фигурного железа, с листовым и стальным производствами, до изготовления корабельных цепей и якорей. Первым делом, директор перестроил старые пудлинговые и сварочные печи по образцу увиденных им в Европе газовых печей с дутьем, что способствовало увеличению выработки и удешевлению железа. Кроме того, он значительно усовершенствовал процесс создания якорей, в десятки раз сократив время изготовления, количество необходимого топлива и задействованной рабочей силы.
В 1851 году Иосса сменил на посту горного начальника Златоустовского горного округа Павла Аносова – создателя русской булатной стали. В течение 5 лет под его руководством находились 4 завода и Миасские золотые промыслы. В 1855 году ему назначили начальником Камско-Воткинских заводов. На этой должности одним из первых в России он проводил опыты по бессемерованию для получения разных сортов железа и стали и теоретические исследования процесса пудлингования, способствовал открытию Горного училища.
Его успехи не остались незамеченными. Именно в это время император Александр II поручил Воткинскому заводу «приготовить угловое железо на остов шпица Петропавловского собора».
С апреля 1857 года из Петербурга одно за другим шли письма на имя Александра Андреевича Иосса, в которых Главнокомандующий Управления путей сообщения и публичных зданий Константин Чевкин осведомлялся о возможности выполнить столь уникальный заказ. Все понимали, что производство такого огромного количества металла в столь короткое время было делом трудноосуществимым, однако выбирать не приходилось. Получив утвердительный ответ, Чевкин определил срок готовности - лето 1857 года.
Рабочие не прекращали работу днем и ночью без выходных. Но технологические трудности поставили под угрозу срыва не только сроки, но и вообще выполнение всего заказа. Одна из причин этого была связана с крупными размерами железа, которые создавали настолько сильное сопротивление, что машины, не выдерживая напора, ломались. Лишь благодаря блестящей идее Иоссы удалось найти выход из создавшейся нелегкой ситуации.
Сначала Александр Андреевич распорядился увеличить разнос водяного колеса и размеры сварочных печей, приготовить прокатные валки и передаточные шестерни диаметров в 32 дюйма (вместо обычных в 22 дюйма). Когда приступили к прокатке, даже эти шестерни не выдержали напора и крушились на мелкие куски. Иосса попробовал отлить медные шестерни, но и они не справлялись. Приехавшие на завод контролеры из Петербурга, да и сами рабочие начинали нервничать. И лишь автор проекта нового шпиля инженер Дмитрий Журавский их успокоил:
«При таком главнокомандующем, как он называл Александра Андреевича, хладнокровном, невозмутимом, во всеоружии знания, дело не может быть проиграно!»
И верно, Иосса нашел рецепт прочности. Он приказал отлить чугунные шестерни и валки с добавлением в состав от 1 до 1,3% меди. К тому же помог тот факт, что правительство отложило сроки выполнения заказа до лета 1858 года.
Первоначальная задача завода ограничивалась производством и доставкой железа в столицу. Остальное возлагалось на петербургских подрядчиков, среди которых был даже основатель промышленной династии Нобелей. Однако запрошенные ими цены оказались настолько велики, что заводу разрешили также собрать и установить шпиль на месте. Работа обошлась со всеми материалами в 26 тысяч рублей. Это было в 2 раза меньше, чем просили английские специалисты, и на 5 тысяч, чем Эммануил Нобель. Имел значение и другой момент…
"Я, как русский человек, не мог допустить мысли, чтобы в православном храме, особенно в таком, где покоится прах наших государей, принимали хотя бы косвенное участие в постройке иностранцы, и я остановился в выбор на Воткинском заводе, уверенный, что Иосса оправдает ожидания", - подчеркнул Главнокомандующий Управления путей сообщения и публичных зданий Константин Чевкин.
С уже готового шпица Александр Андреевич снял чертеж, который до самой смерти висел в его кабинете, как приятное воспоминание об успешном проекте.
В 1858 году металлург был награжден Государем Императором драгоценным бриллиантовым перстнем с вензелевым изображением имени Его Императорского Величества.
А совсем скоро Воткинский завод постигло большое несчастие: от вылетевшей искры из калильной печи начался пожар, который из-за сильного ветра принял размеры величайшего бедствия. Сгорела верфь пароходного общества и стропила складов с железом и чугуном, пострадали баржи, стоявшие на стапелях, загорелись запасы угля, были уничтожены 700 жилых домов.
Иоссе пришлось успокаивать население, пострадавшее от пожара, организовать комитет для сбора пожертвований, ходатайствовать отпуск леса погорельцам и, самое главное, восстанавливать завод. Если бы не его ум и хладнокровие, то предприятие, которое в настоящее время выпускает межконтинентальные ракеты стратегического назначения «Тополь-М», являющиеся основой ядерного щита России, могло бы не оправиться от постигшего его разорения.
Позже в карьере Александра Иоссы были должность главного начальника Уральских горных заводов, строительство броневого и пушечного заводов, работа в высших коллегиальных учреждениях горного ведомства - членство в Горном совете, председательство в Горном ученом комитете и управление Горным Департаментом. В 1889 году, в канун празднования 60-летия службы Александра Андреевича он был произведен в действительные тайные советники. До того момента ни один горный инженер еще не был удостоен такой чести.
"Уроженец Азии, увидавший свет на северном Урале, в ранние годы был привезен сюда, в Петербург, чтобы у окна, прорубленного Петром в Европу, узреть свет науки. Здесь учился он горному делу и, покончив с учебниками, вернулся в родной Урал. Воткинский завод, Златоуст и Екатеринбург - живые свидетели деятельности, энергии и любви к делу Александра Андреевича", - звучали поздравительные речи на "трудовом" юбилее.
Металлург вышел в отставку в 1891 году, оставив после себя многочисленные технические усовершенствования, статьи по металлургии железа и чугуна, троих сыновей-горных инженеров. И шпиль Петропавловского собора, который по сей день служит верным напоминанием о таланте Александра Иосса.
