Два дня пировали и работникам и гостям столы справляли. Не мог надивиться Михайло Антипыч. «В деревне живут, а вон какой пир задал, как в Москве».- Думал он. Провожая, Тимофей Мироныч и словом не обмолвился о сватовстве. Но вот Соколов старший напомнил об их разговоре Тимофею Миронычу.
-Если будет на то воля Божья, так дело сделается, а нет, как супротив Бога пойдешь. Рано еще об этом говорить. – Неохотно отвечал Мироныч.
-Уж больно нам по нраву пришлась Аленушка, продолжал Соколов, распрекрасная девица.
-Благодарствуем на добром слове, Михайло Антипыч, - отвечал Тимофей Мироныч, только я против воли дочери не пойду, у нее надо спросить. Да и не сватовство же у нас было. Просто поговорили, за рюмочкой. У Алены своя голова есть, вот пусть она и думает о судьбе своей.
-Значит надо понимать, это отказ? - Спросил Соколов старший.
-Ну, какой отказ, если сватовства – то и не было, уже раздраженно отвечал Тимофей Мироныч. Ну, разговоры были, да и только. Такому бравому парню как твой сын, нужна девка не в пример моей Аленушки, а мы люди деревенские, простые. Я ничего не обещаю и не отказываю Михайло Антипыч, - уже более дружелюбно произнес Тимофей.
-Помнится у нас с вами другой разговор был Тимофей Мироныч, я так разумел, что ты все решаешь, а оно вон как, - с издевкой молвил Соколов.
-Девку замуж отдавать ее не спросясь, я не буду, - только и смог ответить Тимофей Мироныч. Так и расстались, вроде и дружно, а вроде и нет.
-Батя,- с порога крикнул Иван, я Петра привез. Ух и метель, дороги не видать, лошади сами несли, - сметая снег с валенок продолжал Иван. А Петро сразу в сарай так и пошел, с Кузьмичем поздороваться, говорит, надо. Больной он весь еще, все лицо в синяках, а так держится. Федор Митрич, его правда, не отпускал и вот еще, доставая из-за пазухи мешочек с деньгами, он назад вернул деньги. Говорит, что разговор у вас еще есть с ним. А чужого им не надо.
-Да ты войдешь в хату аль будешь с сеней разговоры разговаривать, - прикрикнул Тимофей Мироныч на сына. Холоду нанес. С Кузьмичем говоришь, здороваться пошел, ну, ну. Пущай поздороваются. А деньги значит, не взял, разговор значит есть у него ко мне. Ну что ж…- Задумчиво произнес Мироныч.
-Ага, - ответил простодушный Иван, а провизию тоже сюда привез, нам, говорит, с Кузьмичем, на зиму теперь хватит харчей.
-Как встретил тебя Федор Митрич? – Спросил Тимофей Мироныч, присаживаясь в кресло.
-Хорошо, за стол усадили, они обедать собирались и я в это время подоспел. Все угощали особливо Агафья Ильинична, да и Митрич, все лучший кусок старался подложить. О том, что видел сестер Петра, он умолчал.
-Поздно уже, пойду отдыхать. Уморили меня эти гости, как черти мне их подкинули, - ворчал Мироныч, уходя к себе. Словно нечистый меня с ними свел. Но не спалось хозяину: «Разговор у него ко мне, значит, - думал он.- Ну что ж поговорим, коль есть разговор. – Где Григорий с Николаем, обсудить бы надо. -Все равно не усну».
-Иван, - крикнул он, позови старших сюда, да поскорей пусть идут, дело есть.
-Хорошо батюшка, сейчас кликну, а вот они и сами идут.
-Зайдите, вас батюшка видать желает.
-Без тебя слыхали.
-Сами идем, не видишь? Аль повылазили они у тебя и толкнув в сторону Ивана, Николай вошел первым, за ним Григорий. Дверь прикрыли и долго они еще там разговоры свои вели.
-Где лошадь? – Строго спросил Мироныч. Это ваших рук дело.
-Батя, да мы… - Хотел оправдаться Николай.
-Замолчи, не срастается что-то, не срастается. Утром Кузьмич сам провожал Петра, лошадь была. Говорите, что удумали? А не то… Сжал он руку в кулак…
-Что не то, батя? Что не то? Ну говори. -Наступал на него Николай. Не то вожжами ты нас отходишь, а батя? – Спрашивал он. В кровь, помнишь? По сколько дней мы на спину не могли лечь, согнуться не могли, аль позабыл? А мельницу позабыл, когда мы муку чуть просыпали, что ты с нами делал? Как схватил меня за шиворот, да в муке чуть не удушил, вовремя Гришка подоспел.
-Да я вам сейчас, он привстал, но Николай схватил его сзади и повалил, а Григорий прихватил ему ноги.
-Ну что теперь батя, давя коленом на грудь, - продолжал Николай. Хотел поговорить, так говори.
-Гриша, - прохрипел Мироныч и протянул к нему руку .
-Отпусти его Николай, сказал Гришка. А то не ровен час, Богу душу отдаст.
-Что удумали, то и сделаем, а ты не лезь, а то и тебе несдобровать. Лошади нет и не будет, а ты помалкивай. Хотели мы продать, да на Петьку свалить. Украли ее у нас, а человека, у кого держали мы ее, повесили. Вот только оттуда. Как увидали, висит и быстро назад. Твоему любимчику придется ответить, - процедил сквозь зубы Григорий.
-Да за что его-то?- Поднимаясь с колен, едва слышно спросил Мироныч. Неужели за девку? Так он же ее и не взял и не знает про то, Григорий, возмущался отец. Вот не думал я, что мои помощники… На вас ведь я рассчитывал. На родного отца вот так вот… По- другому я думал про вас. Ну, погодите вы еще у меня. Пошли вон,- крикнул Мироныч.
-Да, послезавтра едем, муку надо отвезти. Дома будут Иван с Петром. Может, придется дня на два задержаться, как дела пойдут. Уходите, - махнул он им вслед рукой.
Слышали возню в комнате у Мироныча, но никто не решался близко подойти. Никто, кроме Марфы, она- то была во все дела посвящена и хранить тайны умела, а где и вовремя могла что сказать. Так и в этот раз без нее не обошлось. «Вон куда клонят, - подумала она. -Надо с Кузьмичем потолковать».
Обрадовался старик встречи со своим другом, а как увидал поближе, аж прослезился. Не вышел Петро, когда услышал, что братья в конюшню лошадей заводили, он так и остался сидеть в углу на сене, на своей «постели». Раскрыл мешок и стал доставать хозяйские угощения, поужинать с дороги вместе с Кузьмичем. А вот старик, пошаркал к ним.
-Ну что сынки, а я думал уж и дороги назад не найдете. Далеко ль ездили? Аль тут рядом?- Спрашивал Кузьмич. Догадывался он, по каким делам могли ездить братья.
-Тебе какое дело, - буркнул Николай. Вот принимай.
-А гнедую –то не нашли, что ли?
-Дед, ты дурак? Кто ж ее теперь найдет, если твой дружок ее угнал да и продал поди. Вот очухается, спросим с него и оба вышли, не закрыв за собой, как и всегда, двери. Весь разговор Петро слышал.
"Пока рано, - думал он.- Да и сил у меня нет. -Решили с Иваном молчать до времени.- Посмотрим, что дальше будут делать, а там и мысли сами придут". Воротясь, Кузьмич присел на сено:
-О-о-о, да ты друг мой, тут праздничный стол решил справить. Отужинаем вместе хозяйского угощения, Кузьмич. Иван домой нам привез, а я видишь сюда приехал с ним, все пешком не идти. Ну и харчи прихватил, - улыбнулся Петро. Давай бери, брага-то у тебя где-то припрятана, аль бросил?- Подшучивал Петро.
-Тут без браги не сообразить сразу что делается, а вот хлебну чуть и все на свои места сразу становится.- Не отставал с шутками и Кузьмич и полез за брагой в угол, под сено.
-Вот видишь прямо в головах лежит, родименькая, - улыбался он своим, почтит совсем беззубым ртом. Ели молча, пока старик не выпил вторую рюмку.
-Ну что расскажешь Петро? Я кое о чем догадываюсь, а кое-что знаю, есть и мне чего тебе сказать.
-Да что сказать, вот видишь и показывая на лицо, как уделали. Ребра сломали. Ты мне еще чуть подсоби Кузьмич, за лошадьми. Вместе давай, сразу не смогу, а там посмотрю еще. Может и сдюжу, - попросил товарища Петр.
-Управимся. Ты вот что скажи, с Иваном разговора никакого не было у вас,- вкрадчиво посмотрев на Петра, спросил старик. Да ты меня не бойся. Ладно, скажу я:
-Вечером, когда ты не вернулся, в конюшню ввалился Гришка и так издалека, а где гнедая? Я подошел и вправду нет, пусто место ее. Он и давай на тебя поклеп вести. Говорит, украл твой дружок и продал. Я ему, мол, сам провожал, не мог он это сделать, а он мне: «Значит ты. –Вас тут двое, вот кто-то из вас». Знаешь, говорит, старый, что за конокрадство будет?
А перед тем как тебе домой пойти, мне Марфа шепнула, что они про лошадь поговаривали. Как бы ее вывести незаметно. Ну, думаю, придешь и расскажу, а вот как получилось. Петро ел молча, внимательно все слушал.
-Я хозяину доложил, что пропала гнедая, шутка ли? Лошадь с конюшни, прямо из-под носа увели? А он в сани, да прямиком к вам и покатил.
-Когда они от меня отходили там, в поле, думали, что ухлопали меня, а я видишь, живуч оказался, разговор я услыхал. Под навесом они ее спрятали. Видно как вернулись, так и отвели в село соседнее - немного помолчав, Петро решил признаться этому добродушному старику:
-Сегодня мы с Иваном, когда уже подъезжали к дому увидели, как братья на санях направились в село, которое недалеко от мельницы. Почти стемнело совсем, да еще метель. Я предложил ему поехать следом и он согласился. Мы почти след в след ехали, они нас не видали, да и не думали, что кто-то будет в такую погоду выслеживать их.
Доехали они до крайней хаты, сани поставили подальше, ну и мы еще дальше стали. Подошли потихоньку к сараю, слышим крик. Лошади-то нет, как оказалось. Зажгли они солому пучок, мы в щель глядим, а щели там с кулак, а то и больше, видим… Как думаешь Кузьмич, что мы видим?
-Почем я знаю, - пожал плечами старик, чего вы увидали, меня там не было.
-А видим мы висельника. Да, да, висит неповинная головушка. Иван говорит там одинокий пьяница жил. Вот у него они и хоронили лошадь, да видно кто-то ушлее наших братьев оказался. Стали они там ругаться.
Николай орет: « Ну гад, достану, берегись»… А мы по-быстрому, да вперед их домой. Иван видал тогда, когда они лошадь в село уводили. Потом сам сказал мне. Только вот что-то не пошло. Надурили их хорошо. Жалко лошадь, хорошая была.
-Что думаешь ты теперь Петро? – Спросил Кузьмич.
-А что тут думать, все ясно… Что-то они будут затевать дальше, а вот что?... Раскрываться сейчас опасно и для Ивана. Он хотел все рассказать отцу, но я пока остановил его, посмотрим, как дальше будет дело выходить. Пока затихнем.
-Правильно мыслишь Петр. Подожди пока, чай уже недолго осталось. Тебя сейчас они не тронут, будут искать того, кто их вокруг пальца обвел. А его теперь ищи свищи, так-то…
-Подожди Кузьмич, а Аленушка как? Сваты же были?
-Были да сплыли. Тимофею Миронычу они не по нраву пришлись, он им вежливо отказал. Сказал: «Девку не спросясь, неволить не буду». Это когда ж он кого спрашивал, - пробормотал старик, а тут… А Алена все Марфу спрашивает про тебя. Надо весточку послать ей. Уж поди знает, что ты тут.
Зашел Иван:
- Вот как, днем к обеду подоспел, сейчас к ужину, уже ко второму, - заулыбался Иван.
-А чего это ты соколик, по ночам не спишь? – Спросил Кузьмич, пытаясь снова встать. Аль новость какая, хорошая.
-Новость хорошая, да не по нашу с тобой душу и он протянул Петру записку. Ну что, пойду я, просмотрел все у вас хорошо, больной поправляется, батюшке все как есть, доложу, - чуть громче обычного произнес Иван, выходя во двор.
- Петро, а ты гляди в оба. Не ровен час конюшню подожгут и глазом не моргнут.
-Не пугай старик, неужели свое не жалко.
- А таким извергам никого и ничего не жалко, разве ты не видишь. Ты спи, с дороги, - уже позевывая, бормотал старый скотник. Петро лег поудобнее, как можно было в его положении со сломанными ребрами и принялся читать весточку от любимой: « Петр Федырыч, так рада, что ты жив и вернулся к нам. -Думала, что уже и не свидимся. -Как хочу тебя увидеть Петя.- Вся душа моя изболелась, ожидаючи встречи с тобой. -Аль может ты уже передумал и я не люба тебе стала? -Дай мне знать тогда. -Батюшка с братьями послезавтра уезжают до самого вечера. -Навеки твоя Аленушка».
-Кузьмич, да проснись же ты. – Тормошил его Петр.
-Да чего тебе окаянный, надо? Угомонись ты, наконец. Чего разорался тут.
-Кузьмич,- перешел почти на шепот Петро, послезавтра куда-то уезжают хозяин с братьями. Аленушку хоть разок бы увидеть. Подсобите вы с Марфушей, а?
-Ох и греха с вами не оберемся и мы с ней. Это ж как же встречу? А коль попадемся, или кто скажет, тогда как?
-Ладно, подумаем, обещал старик. Уж петухи запели, дай уснуть старому человеку, - улыбаясь, перевернулся на бок Кузьмич.
Продолжение следует...