Текст и фото: Антонина Кябелева
В конце января 2024 года вместе с депутатами Законодательного собрания Республики Карелия мне удалось посетить тот самый бутафорский концлагерь, который в декабре 2020 года открылся на территории частной турбазы «Карелия» в деревне Ватнаволок Кондопожского района. Тогда эта история наделала много шума не только в региональных, но и в федеральных СМИ, вызвав многочисленные дискуссии относительно того, насколько жизнеспособен подобный объект и разумно ли было вбухивать в него миллионы рублей.
Прежде чем рассказать о том, что я увидела на территории туристической базы, постараемся вспомнить, с чего все началось и что обещали инициаторы этого проекта.
Появлением неоднозначного объекта, воссоздающего мрачные страницы Второй мировой войны, Карелия обязана создателям фильма «Весури», рассказывающего о финской оккупации и судьбах малолетних узников финских переселенческих лагерей. Декорации к снятому фильму передали благотворительному фонду «Открытые возможности» на безвозмездной основе. Именно фонд решил создать концлагерь-музей, который бы использовался для патриотического воспитания молодежи и сохранения исторической памяти о горьких страницах истории.
На реализацию этой идеи фонд получил около 3 миллионов рублей из Фонда президентских грантов.
Еще 4 миллиона рублей, согласно заявке на грант, были обозначены как софинансирование.
С первых шагов в реализации проекта возникли проблемы. Сначала бараки за колючей проволокой хотели разместить в деревне Шайдома. Но жители деревни были категорически против. Затем под концлагерь-музей планировалось выделить место на набережной в Кондопоге, но жители города бумажников тоже воспротивились этим планам. Компромисс был найден, когда владелец турбазы «Карелия» согласился выделить место под мрачное соседство.
Географической «привязки» к этому месту не было. Никаких концлагерей в Ватнаволоке не существовало. А вот детский оздоровительный лагерь на живописном берегу Онежского озера был. Местные жители рассказали, что от лагеря остался двухэтажный корпус, который переоборудован под размещение туристов на турбазе «Карелия».
Во время официального открытия бутафорского концлагеря журналистов особенно интересовало, на что истрачено 7 миллионов рублей. Ведь сами деревянные конструкции в виде бараков и вышек достались фонду бесплатно. По словам руководителя фонда Натальи Абрамовой, в общую сумму попала и стоимость построек, которые не были подарены киностудией. Грантовые деньги, заверяла она, пойдут на организацию школьных экскурсий.
В бараках воссоздали лагерный быт и соорудили небольшую экспозицию, на которой были представлены предметы утвари, солдатские каски, фотографии.
Летом 2021 года появилась противоречивая информация о будущем концлагеря-музея. По одной версии, его собирались разобрать, чтобы вернуть турбазе обычный природно-развлекательный антураж без тяжелых напоминаний о военном прошлом. Наталья Абрамова тогда утверждала, что договор аренды земли, на которой расположен бутафорский концлагерь, не расторгнут и планируется возобновить экскурсии для школьников, в том числе на платной основе.
С тех пор прошло два с половиной года. К турбазе ведет узкая дорога, неровности которой не смог скрыть даже хорошо утрамбованный снег. Турбаза казалась безлюдной. Административное здание, где, судя по вывеске, находились кафе и магазин, было закрыто.
Вдалеке отчаянно залаяла собака, и от дальнего домика на берегу озера показался мужчина и поспешил к нам навстречу. Оказалось, это сторож. Сначала он нас принял за гостей, которые заказали баню, но приехали раньше времени.
Мы сказали, что хотели бы посмотреть на бутафорский концлагерь. Мужчина добродушно заметил: «Смотрите».
- В концлагерь часто приезжают посмотреть? - поинтересовалась я.
- В концлагерь никто не ездит. Там уже не концлагерь, просто будки стоят. Все вывезено давно из концлагеря, - сообщил сторож.
Мужчина рассказал, что экспозицию вывезли еще год назад и никаких школьных экскурсий нет и в помине.
Одна из дорожек шла мимо деревянных вышек, соединенных колючей проволокой, за которыми стояли страшные черные бараки. Намного надежнее, чем колючая проволока, была снежная преграда. При первом приближении к концлагерю ноги проваливались глубоко в снег.
Весь этот, с позволения сказать, концлагерь-музей, выглядел брошенным зловещим напоминанием о человеческой глупости и бессмысленной расточительности. К основному корпусу турбазы, где в советские времена отдыхали дети, пройти было хоть трудно, но возможно. Часть окон корпуса выходит прямиком на бессмысленную карельскую бутафорию. Я представила, как туристы прекрасным летним утром выглядывают из окна, чтобы насладиться карельским пейзажем, и видят черные бараки, торчащие из них трубы, колючую проволоку и вышки. Откровенно говоря, очень бы не хотелось оказаться на их месте.
Недалеко от Ватнаволока находится село Кедрозеро, где местный ФАП почти развалился, где фельдшер работает в здании без туалета и с привозной водой. В Кедрозере давно разрушилось здание местного клуба и нет денег, чтобы его снести. Рядом с развалинами, где легко сломать не только руки и ноги, но и голову, детская площадка, которая летом притягивает множество ребятишек. Уличное освещение дают по часам, кедрозерцы жалуются, что порой приходится пробираться к железнодорожной станции в темноте.
В соседней деревне Лижме стоит полуразрушенная церковь, которую местные жители пытаются хоть как-то спасти от полного уничтожения. Там есть несколько уличных фонарных столбов, но отсутствует освещение. Автолавка приходит раз в неделю, если, конечно, почистят от снега дорогу. На все это денег нет.
Зато у нас есть миллионы, чтобы создать никому не нужный объект, который язык не поворачивается назвать туристическим или воспитывающим патриотические чувства. Его разве что можно было бы использовать в воспитании у молодежи жесткой антикоррупционной позиции.
Это ведь надо было додуматься и построить на живописном берегу Онежского озера, там, где когда-то был детский оздоровительный лагерь, жуткие бараки, обрамленные колючей проволокой!
Мне иногда кажется, что я попала в мир абсурда, где черное стало белым, а белое пытаются выдать за черное. И дело даже не в деньгах, которые фактически выбросили на ветер. Если мы хотим увековечить память тех несчастных людей, кто прошел через ужасы концлагерей, то нужно создавать нормальный музей с тщательно подобранными историческими материалами, с хорошими экскурсоводами и достойной экспозицией. Тогда действительно можно было бы говорить о сохранении исторической памяти, воспитании патриотизма и неприятия фашистской идеологии. А у нас, увы, получилась сплошная бутафория, в том числе и за казенные средства.
