Из нашей беседы пятилетней давности (видео-версия внизу):
Евгений Додолев:
Вы вообще следите за «Евровидением»?
Юрий Лоза:
Нет... Почему? Потому, что это давно уже англовидение, давно британцы уже подмяли конкурс под себя. Когда мне говорят: что это такое?, я говорю: ну поймите, когда его слизали с Сан-Ремо 63 года назад, то в установочных документах было написано, что этот конкурс должен объединять, должен способствовать познанию, чтобы могли познакомиться с культурой своих соседей, там очень много хорошего было написано. Что он такой развлекательный, что никакой политики, и так далее, так далее.
Со временем все вот эти установочные были убраны лозунги, и сейчас это стало совсем другим, он перевернулся с ног на голову.
Евгений Додолев:
Хорошо, из наших исполнителей, которые выступали вообще за всё время «Евровидения», Вы кого-то можете выделить?
Юрий Лоза:
Ну, все враги.
Евгений Додолев:
Все враги Отечества?
Юрий Лоза:
Враги Отечества, конечно, и Лозы, в частности.
Евгений Додолев:
И «Бурановские бабушки»?
Юрий Лоза:
«Бурановские бабушки» одни из самых больших вражин. Объясняю, почему. Смотрите, я же всегда, уже много лет пытаюсь провести одну мысль. Я говорю: ребята, что мы хотим получить? Вот, например, у Станиславского есть такая сверхзадача, он придумал такое словечко, сверхзадача нашего участия там, для чего мы туда ездим. Если взять как сверхзадачу пропаганду российской культуры вообще как таковой, тогда все наши, кто туда едут, все враги. Потому что они работают на британскую культуру, а не на нашу.
Олег Дружбинский:
Но там ведь нельзя петь на русском.
Юрий Лоза:
Зачем нам конкурс, в котором нельзя петь на русском? И кто Вам сказал, что там нельзя петь на русском?
Евгений Додолев:
Разве по уставу нельзя петь на русском?
Юрий Лоза:
Ради Бога.
Олег Дружбинский:
Все на английском поют.
Юрий Лоза:
Послушайте, они поют почему? Так сделано, их заставляют, их вводят.
Но никто не может не повлиять на гордых французов, и получается, что Патрисия Каас едет, поёт песню на французском языке, занимает своё девятое место. Перед ней не ставится задача победить. И едет после этого в европейское турне.
Наш Дима Билан приезжает, пытаясь понравится ирландской домохозяйке, поёт ей по английски, побеждает, едет на гастроли в Сыктывкар. Почему? Потому что никто Диму Билана в звёзды не пустит.
Но французская певица Патрисия Каас интересна, оригинальна и самобытна, а Дима Билан, это точь-в-точь, один в один. Он никому не нужен. Мы можем использовать площадку Евровидения для пропаганды своей культуры, как это делают французы. Приходишь, поёшь русскую песню. Они говорят: ух ты, ничего себе, они, оказывается, не только могут нас копировать, они, оказывается, ещё и свои, у них композиторы есть, певцы, у них есть поэты, у них есть люди, которые могут поставить номер.
Мы победили, привезли сюда этот конкурс, а нашим ведущим запрещено было говорить по-русски. Зачем нам эта победа?
Второе, мы, смотрите, мы проводили здесь конкурс, мы даже винтик последний привезли из-за границы. Вся техника была, всё обеспечение, свет, звук, специалисты, всё было оттуда. Наши были только нефтедоллары. Зачем нам показывать миру, что у нас только нефтедоллары, что мы тупые, можем точь-в-точь, один в один? Поэтому мы покупаем все эти битвы коров с дельфинами. Зачем они нам нужны? Поймите.
Фанеры всё это, голоса все эти, это отработанный материал, который мы покупаем за большие бабки, чтобы получить с этого откат.