— Как думаешь, что там? — Маня ковыряла в носу, никак не реагируя на Дашу, которая закатывала глаза, выражая своё недовольство "гадкой привычкой" сестры.
— Не знаю, может, деньги? — задумчиво протянула Лера.
— Откуда? — прищурилась старшая из сестёр Катя. — У нас их вечно не хватает.
— Поэтому и не хватает, мама их в ту шкатулку прячет, — авторитетно заявила Даша и стукнула Маню по рукам: — Перестань!
Маня, которая выуживала самую большую козу, обиженно надула губы.
— Не стала бы мама от нас деньги прятать! — прогундосила она. — Там что-то другое.
Девочки замолчали. Каждая обдумывала, что могло находиться в большой деревянной шкатулке, которую сегодня случайно увидели у мамы в комнате. Они ввалились к ней вчетвером сразу после школы раньше на целый час, потому что последние уроки отменили. Маня сразу заметила необычный предмет на кровати возле годовалой сестренки Любы, и, бесцеремонно отпихнув малышку, схватила тяжелую шкатулку и тут же получила подзатыльник от Кати.
— А ну, дай-ка сюда!
— Ещё чего, я первая увидела! — запротестовала Маня. Завязалась потасовка, Люба заревела, что никак не отвлекло девчонок от драки.
Близнецы Лера с Дашей стояли на пороге, с любопытством хлопая глазами и теребя косички, когда раздался строгий мамин окрик:
— Тихо! Любку мне напугали, хулиганки! Почему не в школе?
Мама вытянула шкатулку из-под девочек, заперла её маленьким ключиком и спрятала на верхнюю полку книжного шкафа, так что ее стало совсем не видно. Поэтому никто до сих пор не знал о её существовании — ни один из девяти детей семейства не интересовался книгами. Не считая Витьки, но он был ещё слишком мал, чтобы лазить на верхние полки.
— Мам, что там? Покажи! — заныли в унисон близняшки.
— Нет, — устало ответила мама, беря на руки ревущую Любку. — Это моя шкатулка, и я вам запрещаю в неё заглядывать! Всё узнаете в своё время. Так почему вы не в школе?
Девочки наперебой принялись рассказывать про отмененный урок, Даша попутно жаловалась на живот, Лера пыталась выпросить денег на конфеты, а Маня не сводила глаз с загадочной полки с маминой шкатулкой.
— Девочки, Люба спать собиралась, пока вы не ворвались, как ураган, — остановила бесконечную болтовню мама, устало усаживаясь на кровать. — Идите чай попейте, там папа пирог привёз, а я пока Любашу уложу, хорошо? Не шумите только!
Новость про пирог ненадолго отвлекла девчонок от шкатулки, но чуть позже, не дождавшись маму, которая наверняка уснула вместе с Любой, девочки принялись рассуждать, что прячет мама на заветной полке.
— А может, там драгоценности? Старинные какие-нибудь, — крутясь перед зеркалом, сказала Даша. — Или брильянты.
— Ага, брильянты, — засмеялась Катя, — у нас крыша протекает, а у мамы брильянты.
— Ну а что тогда? Я теперь не засну от любопытства, — заявила Лера. — Надо отвлечь маму и достать шкатулку!
— Да, точно! — загалдели девчонки. Когда дело касалось приключений или проделок, никого, кроме заучки Витьки, не надо было просить дважды.
— Только как? Мама теперь вечно в спальне с Любашей, только когда нас нет, оттуда выходит, — пожаловалась Маня.
— Нехорошо так говорить, но иногда мне хочется, чтобы Любаша не рождалась, — Катя потерла нос, искоса наблюдая за сестрами.
Воцарилось недолгое молчание, а потом Даша осторожно ответила:
— Я тоже так иногда думаю. Раньше мама всегда была с нами, а теперь её почти не видно. Как будто у неё только Любаша есть, а нас нет. И Сева! Всё-то ему можно, везде он главный!
— Сева же старший, ему так положено. Интересно, а он знает про шкатулку? — перебила Маня: — И всё-таки, что же мама там прячет? Может, прогуляем завтра школу и тихонько в окно залезем?
Пока девочки обсуждали планы, с тренировок, школы и сада вернулись мальчишки, а потом и папа. Дом сразу напомнил жужжащий рой. Отложив план захвата шкатулки на потом, девочки побежали на кухню, пока Сева не раскричался.
В обязанности Севы, кроме многого другого, входила и готовка, но помогать ему должны были все. Особенно девочки, на этом он строго настаивал.
— Вам потом замуж выходить, должны уметь готовить, — ворчал он, когда девочки возмущались, что чистить картошку ужасно скучное и несправедливое занятие.
— А тебе тоже замуж выходить? Ты ведь готовить умеешь, а Лëшу с Витькой, как нас, не заставляешь! — кричали девочки.
— Это другое, ну-ка цыц мне!
И девочки делали цыц. С Севой не забалуешь. Как мама Любкой забеременела, Сева будто постарел на пять лет и стал совсем как папа. “Взрослый, видите ли”, — ворчали младшие. Только в отличие от Севы, папа был добрый, а брат не всегда, мог и накричать, и подзатыльник отвесить. И там не смотрел, девочка или мальчик, заслужил, так получай.
Сегодня Сева готовил плов. Леша с Витькой резали морковь, Даша с Лерой чистили рис, Сева резал мясо, а папа возился с Любашей, пока мама отдыхала в комнате. Младшим Денису и Мане поручили салат, а Катя расставляла тарелки, и скоро вся семья, кроме мамы, сидела за столом, дружно уплетая вкусный ужин и обмениваясь нехитрыми новостями. Папа, по обыкновению, поговорил с каждым понемногу, а потом ушел к маме, прихватив для неё поднос с едой. Она уже долгое время не сидела с ними как раньше, и вечерами оставалась в комнате одна.
Сева взял Любашу и ушел с ней в гостиную, поручив остальным уборку и мытьё посуды. Потом он отдаст Любу папе, а сам пойдет заниматься.
— Вот бы там всё-таки лежали деньги, тогда бы мы купили посудомойку или наняли бы уборщицу, — вытирая тарелки, вернулась к загадке Маня.
— Или бы купили новый дом, побольше, чтоб у всех своя комната была! — подхватила Даша.
— Размечталась! Нам бы тогда замок нужен был. А в замках живут принцессы, а у принцесс бывают украшения! Там точно украшения. Что еще можно прятать в такой красивой шкатулке?
— В какой ещё шкатулке? — навострил уши Витька, бросив подметать пол.
— У мамы есть, на верхней полке. Она там прячет сокровища!
— Как у пиратов? Золотые монеты? Сева! Мама была пираткой? — заорал он.
Лера подскочила к брату и закрыла ему рот ладошкой, но было поздно, Сева уже вошёл на кухню с орущей Любкой на руках, и встал в дверях, хмуро глядя на шумную компанию.
— Сева! У мамы сокровища пиратов в шкатулке! — отталкивая Леру, затараторил Витя. — А ты видел? Можно я попрошу у мамы посмотреть?
Витя вдруг замолчал, и в комнате стало очень тихо, даже Любка перестала орать. Сева ТАК смотрел на ребят, что все они застыли, предчувствуя бурю.
— Как вы узнали про шкатулку? — очень тихо спросил он.
Никто не ответил. Только Любаша попробовала было зареветь, но сразу замолкла.
— Как вы узнали? — так же спокойно и тихо повторил Сева.
— Мы нечаянно, увидели днём у мамы, — пробормотала Маня. — Мы не заглядывали, не знаем, что там.
Сева обвел всех долгим взглядом, перехватил поудобнее Любку и сказал:
— Чтобы никто из вас не смел трогать эту шкатулку. Понятно?
Дети дружно кивнули, и только когда Сева выходил, Маня решилась спросить:
— А что там, Сева? Ты знаешь?
Брат как-то ссутулился, вздохнул и ответил только переступая порог:
— Там сокровища. Для всех нас. Но они не на сейчас, на потом. Когда-нибудь попозже.
— Точно говорю, я сегодня умру от любопытства, — убедившись, что ни Сева, ни Витя не слышат, шепнула Лере Даша.
Сестра солидарно кивнула, и девочки вздохнули в унисон. Про то, чтобы добыть шкатулку, можно было забыть. Севу нельзя было не слушаться.
Полночи сестры обсуждали возможные варианты содержимого шкатулки, а утром делились снами о свалившихся на дом миллионах, бриллиантах и десятикомнатных замках с драгоценностями.
А через месяц мамы не стало. Никто тогда не вспомнил о шкатулке. Дом вдруг стал слишком большим, слишком пустым и слишком тихим. Папа совсем не разговаривал, Сева сжимал губы с каждым днем все сильнее, а Витя не вылезал из кровати. Только Любаша кричала и плакала не переставая. Сева уже не пытался её успокоить. Он только ходил по дому с малышкой под мышкой, по привычке говорил, что и кому делать, и тер и без того красные глаза.
А через три дня после похорон он сел в кресло, выпустив Любашу из рук, и затрясся, прикрыв лицо руками.
* * *
После смерти мамы прошёл год. Папа теперь всегда был дома. Он занимался готовкой, следил за порядком и выступал судьей в детских конфликтах вместо Севы. Старший брат поступил в институт и дома бывал только на каникулах. Но в мамин день рождения он тоже приехал.
За столом было непривычно тихо. Папа с Севой приготовили все любимые мамины блюда, папа купил торт-мороженое и изо всех сил старался быть веселым. Но шутки затихали, не найдя отклика, а слова вязли в воздухе.
После молчаливого ужина дети принялись убирать со стола. В сердце каждого было много слов, но ни одно из них не находило выхода.
— Сева, — тихо позвала брата Маня, — а теперь можно посмотреть на мамины сокровища?
Сева несколько раз моргнул, прежде чем кивнуть. Он вышел из кухни и почти сразу вернулся, неся в руках заветную шкатулку.
Девочки застыли, вспоминая маму в тот день, когда впервые увидели шкатулку. Никто из них тогда не думал, что этот день один из немногих, что остались у мамы. Никто не сказал им, что мама сильно больна и скоро её не станет. Никто не сказал, что настоящие сокровища были в тех минутах рядом с мамой.
Сева поставил шкатулку на стол и открыл её ключом из своей связки. Получается, мама доверила ему свою тайну. Как доверяла всё остальное.
В шкатулке лежали письма. Десять пухлых конвертов, подписанных маминой рукой. Для каждого из них, даже для Любаши.
"Любимая моя доченька..." — прочитала Маня начало своего письма. В груди стало тесно, а в глазах горячо. Она посмотрела вокруг и увидела сокровища — у каждого в глазах стояли слезы. Каждый беззвучно шептал слова, предназначенные мамой для него. Только Любаша играла с куклой, безразличная к бумажкам, не имеющим для неё смысла. Пока не имеющим. Скоро она подрастёт и получит свою долю маминого сокровища, свою частичку огромной маминой любви.