Она дала Кире отвар, что-то пошептала.
- Как поить – знаешь. Все, иди отсюда, и мальца своего забирай.
Мать шла довольная, а Алексей тосковал и скучал.
Разумом он понимал, что быть постоянно с мамой, беспрекословно ее слушать – это ненормально. Но поделать ничего не мог. Она говорила, он делал. Сказала бы с крыши прыгнуть, прыгнул бы. Иногда он думал – как отцу удалось сбежать? Он бы тоже сбежал, но не мог ослушаться и что-то изменить.
Кира шла довольная. Родила она сына молодой, но любила его – самозабвенно, безумно.
- Делить его с кем-то. Вот еще. Сама ему жену подберу, чтобы меня слушалась. И ему нужен кто-то, все-таки мужчина. И дома удержу. Сыночек, солнышко мое.
Дома она накормила его, и немного добавила отвара от бабы Дуси в чай.
Алексей выпил и уснул.
Он спал, Кира радовалась, а в это время возле дома бабы Дуси остановился не новый небольшой автомобиль. Из-за руля вышла пожилая женщина.
Она постояла возле калитки, а потом громко сказала:
- Ты же почувствовала меня, Дуся, выходи поговорить.
- Ой, Верочка, ты что ли? – ненатурально улыбаясь вышла бабушка Дуся.
- Я Дусенька, я. Не трясись, я с вопросом. Или натворила что?
- нет-нет. Спрашивай.
- Парень, около 30 лет, с матерью. Очень привязан к ней. Кто это?
- Даже не знаю, - заюлила баба Дуся.
- Не ври, я это вижу.
- Есть тут одни, дом они унаследовали. Но вроде уже уехали, что тебе туда ходить.
- Так. Какое зелье продала? Что натворила.
- Все-то ты Верка знаешь, - сплюнула Дуся.
Давай, рассказывай. Все равно найду ведь.
- Мамаша его ненормальная, любит сына и отпускать от себя не хочет. А он парень самостоятельный, давно бы ушел. Вот я и даю отвар – волю к сопротивлению подавляет, а если он связь с мамашей пытается порвать, то неприятности начинается: упадет, расшибется, ручку или ножку сломает. Но жив остается.
- Ладно, к этому мне не придраться. Хотя я бы такое делать не стала, но бог тебе судья. Адрес давай.
Дуся продиктовала, и Вера Павловна уехала.
Алешка проснулся, умылся, пошел доделывать калитку – почти не закрывалась. Мать поставила тесто: пироги на радостях задумала. А Алексея морозило, как-то внутренне нехорошо было. Мир как будто менялся. То четче становился, то расплывался. То хотелось в дом бежать, к маме, то вообще уйти хотелось.
- Да что со мной, - выругался он, уронив молоток, чуть не попав по ноге.
- Ничего хорошего с тобой, - сказал симпатичная пожилая дама. Этакая классическая бабушка – маленькая, уютная.
- Здравствуйте.
-И тебе здоровья. Морозит?
- Да, внутри все дрожит. И руки. Видимо, заболеваю, прогулялся в куртке.
- А ты попей воды – полегчает.
Она протянула ему кружку с чистой водой. Алексей бы отказался, но сам не понимая почему протянул руку. От воды пахло лесом, ягодами. Ее хотелось выпить. И нюхать, не отпуская.
Бабушка внимательно наблюдала:
- Не шарахается, запах почувствовал и ему нравится. Хороший парень-то.
Вода та заговорённая, чистая, от Берегини в живом источнике взята. И если человек плохой. То смрадный запах от воды чувствует и пить не может. А Алексей почувствовал хороший запах, и выпил всю кружку.
— Вот и ладно. Теперь все отвары на тебя никогда действовать не будут, —сказала бабушка.
А Алексею становилось легче, дрожи проходила. И вдруг так хорошо ем у стало. И солнце увидел, и прошло его неприятное состояние.
- Спасибо Вам, помогли. Прямо спасли.
- На самом деле спасла. Так и на тот свет уйти можно.
- А Вы к кому?
- К тебе. Девушка у тебя пропала, Валентиной зовут.
Алексей помрачнел. Он про Валентину до этого момента не вспоминал, словно кто-то вырезал ее из его памяти.
А теперь она ясно встала перед глазами. Такая светлая, сияющая, любимая. И дальше он вспомнил, как он с Ириной, и обиду Валюши.
- Вижу, вспомнил все, - покачала головой Вера Павловна.
продолжение