Понять что-либо можно только в речи. Ну, в крайнем случае, опосредованно через речь – в определённых устойчивых символах и их комбинациях. И никак иначе. И однозначно мыслить что-либо возможное и передавать это столь же однозначно другим мыслящим существам тоже можно только в речи. А если мыслительный продукт подлежит передаче, то он получается в результате продуктивного мышления, которое в принципе понятийно, то есть, осознанно оперирует словами, наполненными смыслом. Лев Семёнович Выготский говорил, что «слово, не наполненное смыслом, есть звук пустой». Если понять можно только в речи, то договориться – подавно только её посредством. Именно поэтому сущность общего образования состоит в обретении обучающимися устойчивого, въевшегося в личность научного продуктивного мышления. И нет у этого образования других генеральных целей и задач. Какие-то неопределённые «знания» – это попутно, это уже следствие. Никакой «профессионализации»: общее образования, порождая умение думать, порождает «выбиралку» профессии. А пока этой «выбиралки» нет, то есть, общее образование не сформировало продуктивного мышления, о выборе чего может идти речь, если она в принципе отсутствует на осознаваемом уровне. Доросли, признали, зафиксировали эту задачу в Стандарте – а воз и ныне там. Почему?
Мы на всех уровнях общения наблюдаем, как двое и больше людей пучат друг на друга глазки, обмениваются звуками пустыми, согласно кивают, а потом сетуют на поведенческие проявления непонимания. Это есть результат актов практического мышления, предназначенного для разрешения неотложных ситуаций, бессловесно и стремительно на основе своего и общественного опыта. Когда нет времени на речь. Так нет, мы это бессловесное мышление натягиваем на ситуации, в которых надо сопоставлять, обсуждать, понимать. Но говорить что-то надо, передавать надо, а речи как таковой нет. Есть только пустые звуки. Мыслим неизвестно что и на основании этого действуем, а говорим при этом… Как в школьном анекдоте: «Вовочка, ты когда-нибудь думаешь?»; «Не-а, я просто говорю – и всё!». Вот и пучим глазки «с пониманием». Результат обычно налицо. Или на лице.
Из этого засилья практического мышления в образовании и педагогике явилась неистребимая, принципиально ненаучная, скорее, антинаучная, традиция всё объяснять. Да нету, нету у науки объяснительной функции! Одна только описательная. Наука определяет понятия, устанавливает законы, решает задачи – таким образом всё описывает. Вы только представьте себе такую ситуацию: взрослая женщина-учитель объясняет мальчику-подростку что такое логарифм. У адресанта и адресата принципиально различно всё – от организмов до жизненного опыта. Что у неё при этом в голове, в потоке её сознания? Покупка продуктов на ужин? Встреча с любимым мужчиной? А у мальчика? Знаем, знаем, сами в школе учились. А всего-то нужно просто ввести определение логарифма с использованием уже устоявшихся в сознании обучающегося определений математических понятий. И закрепить понимание решением задач. Что такое в данном случае «объяснить»? Определять понятия не умеем, не владеет школа ни в педагогической среде, ни в дидактических материалах такой технологией, хотя она и известна. Законы у нас «открывают». Вот и несут учителя черт-те что в своих объяснениях. Сам слышал, как учительница математики настойчиво твердила «биссектриса – крыса». Это что – метафора, образ, модель, … ? Что за бред? На открытом уроке не самая худенькая и отнюдь не самая молодая учительница семенит вдоль классной доски со словами: «Электрончики побежали, побежали, побежали!». И несть числа таким идиотизмам. А намерения-то благие! Только ими вымощена дорога в ад безграмотности и необразованности. Хотя со временем безграмотные и необразованные привыкают к жизни в аду и считают, что такова уж она, эта жизнь вообще.
Что же сейчас происходит в системе общего образования и в воспитании подрастающего поколения? Да и в среде уже подросших, сталкивающихся с какой-либо новой для них информацией? Практика жизни показывает, что по образовательному признаку цивилизация уж точно расщепилась. Даже при формальном прохождении курса общеобразовательной школы. Есть умеющие понимать, и их в десятки тысяч раз (есть такие оценки) меньше, чем не умеющих. Есть непонимающие вовсе, и таких, к сожалению, большинство. Об этом свидетельствуют проявления быта и общения на всех уровнях, вплоть до политического. И, наконец, есть заметное количество людей, ещё не определившихся в своём отношении к пониманию всего сущего. И вот за них-то идёт нешуточная борьба между крайностями. Понимающие хотят увеличить свою численность как из благородного следования требованиям эволюции и желания улучшить обидно короткую жизнь людей, так и из-за необходимости собственной социальной защищённости. Человечество уже проявляло себя в их отношении не лучшим образом. Обойдённые возможностью понимать тоже хотят «чтобы все были как все», то есть, как они. Чуждые понимающие белые вороны ксенофобно раздражают, намекая на неполноценность и несостоятельность остальных. Вот и тянут неопределившихся каждый из этих уровней в свою сторону.
Нижний уровень всё время призывает к упрощению, совершенно не понимая, что это такое. К чему-то вроде изложения курса «Уравнения математической физики» средствами обсценной лексики, попросту говоря – мата. К простоте это никакого отношения не имеет: достаточно прочитать мою научно-популярную книгу «Трудность, лёгкость, сложность и простота». Если эти ребята победят, вряд ли этот мир будет комфортен. Если вообще будет.
Верхние всё время что-то создают, разрабатывают, чтобы подтащить к себе, откуда видны совсем иные горизонты. Но сделать это можно только теми способами, которые соответствуют реальным возможностям мозга. А это значит – с ним надо договариваться, что можно сделать только средствами научного продуктивного мышления. Оно мало того, что осмысленно-речевое, оно жестко технологичное.
Вот и приходится потерпевшим выбирать, куда они хотят. И нет здесь никакой элитарности аудитории, просто: хочешь жить в Новой Зеландии – выучи английский язык, в России – выучи русский. Иначе-то не получится. Никто никого не должен тащить силком. Но предоставлять возможности – святое дело. И пусть каждый выбирает сам – слушать и читать или послать подальше. И нести возможности надо даже в том случае, если сейчас ими будут пользоваться немногие. Жизнь хочет выжить, и со временем всё расставит по своим местам. Было бы что расставлять. Для этого надо предоставлять, не всегда потакая большинству.